Мосул наш

Армия Ирака провозгласила победу над исламистами в Мосуле, а главарь террористической группировки "Исламское государство" Абу Бакр аль-Багдади, вероятно, убит, хотя это и не подтверждено. Однако штурм Мосула привел к огромным жертвам среди мирного населения и чудовищной гуманитарной катастрофе. При этом группировка "Исламское государство" (запрещена в России и других государствах) сохраняет боевой и, главное, идеологический потенциал. Ее боевики и сторонники и на Ближнем Востоке, и во всем мире готовы перейти к партизанской войне и осуществлению терактов на территориях, которые считают частью своего самопровозглашенного "халифата" – от Португалии до Филиппин.

О смерти Абу Бакра аль-Багдади заявили иракский телеканал "Аль-Сумария" и сирийская правозащитная организация Syrian Observatory for Human Rights, со ссылкой на источники среди самих террористов. Однако Пентагон сообщил, что эта информация пока требует проверки.

9 июля премьер-министр Ирака Хайдар аль-Абади, одетый в черную полевую униформу и с иракским государственным флагом в руке, официально объявил о победе в Мосуле над "Исламским государством". Он отметил самое большое поражение этой группировки, три года назад провозгласившей себя "халифатом". При этом параллельно репортеры наблюдали тяжелые бои, еще продолжавшиеся в городе.

Ирак: что осталось от Мосула после продолжительной войны (видео)

Мосул был взят без боя джихадистами в июне 2014 года, вместе с большей частью всего северо-западного Ирака. Вскоре лидер "Исламского государства" Абу Бакр аль-Багдади выступил в здешней знаменитой средневековой Соборной мечети ан-Нури, объявив о создании "халифата" на территориях, находящихся под контролем его боевиков в Ираке и Сирии.

В отдельных кварталах Мосула еще идут бои. 10 июля 2017 года

Возглавляемые аль-Багдади боевики, как и в других захваченных ими городах, начали взрывать местные исторические здания и музеи. В 2015 году был полностью уничтожен знаменитый Музей Мосула, второй по величине в стране до войны, вместе с коллекцией бесценных экспонатов, сохранявшихся тысячелетиями еще с эпохи древних Ассирии и Месопотамии. В конце концов 21 июня этого года была разрушена и мечеть ан-Нури – та самая, с которой аль-Багдади и провозгласил свой "халифат", хотя исламисты утверждают, что ее специально разбомбила американская авиация.

Битва за освобождение Мосула началась в октябре 2016 года и оказалась крайне кровопролитной. Армия Ирака совместно с курдскими формированиями "Пешмерга", вооруженными отрядами местного шиитского ополчения и другими союзниками, всего около 100 тысяч бойцов, при поддержке с воздуха от возглавляемой США международной коалиции, квартал за кварталом отвоевывали город у джихадистов. Боевики "Исламского государства", в основном иностранные наемники – группировки, закрепившиеся в старой части Мосула, использовали снайперов, мины-ловушки, подземные ходы и окопы, вырытые между домами в маленьких переулках, которые сверху, на уровне второго этажа, закрывали коврами, чтобы затруднить работу авиации своих противников.

Международная правозащитная организация Amnesty International 11 июля распространила доклад, в котором говорится, что армия Ирака и поддерживающие ее формирования в последние месяцы провели в Мосуле ряд тактических наступательных операций, приведших к массовой гибели местных жителей, не связанных с боевиками. По словам Линны Маалуф, директора ближневосточного департамента Amnesty International, "масштаб и серьезность потерь среди гражданского населения во время операции по освобождению Мосула должны быть незамедлительно признаны на самом высоком уровне в Ираке и в других странах, которые входят в возглавляемую США коалицию". Впрочем, правозащитники подчеркивают, что джихадисты в Мосуле совершили гораздо больше военных преступлений, в первую очередь потому, что намеренно подвергали мирных жителей смертельной опасности, например, используя их в качестве "живого щита".

Солдат полицейского спецназа Ирака целует девочку, спасенную в Мосуле. 10 июля 2017 года

Под контролем группировки "Исламское государство" все еще остаются значительные территории Ирака, освобождение которых, как ожидается, начнется в ближайшее время, хотя между иракскими правительственными силами и формированиями иракских курдов уже начались ожесточенные споры по поводу дальнейших действий. Джихадисты по-прежнему контролируют северо-западную провинцию Анбар и богатую нефтью северную провинцию Киркук, где живут в основном курды и езиды, а также часть провинции Найнава, столицей которой является Мосул.

Никто не знает, как и на какие средства восстанавливать разрушенные районы и города и как помогать как минимум 1 миллиону беженцев, полностью лишенных еды, жилья и медикаментов. На освобожденных от террористов территориях также остаются тысячи спрятавшихся боевиков-исламистов, готовых, как и десятки тысяч их сторонников во всем мире, продолжать свою войну "во имя Аллаха", говорит в интервью Радио Свобода знаток региона, украинский военный журналист Юрий Мацарский, который несколько раз лично наблюдал штурм Мосула и сейчас собирается в новую поездку в Северный Ирак:

– В северном Ираке сейчас чудовищная ситуация, которую трудно описать словами. Мосул – сотни гектаров сплошных руин. Разрушено все, что только можно. Часто, кстати, это не следствие боевых действий – целый ряд деревень и пригородов Мосула были специально взорваны отступающими силами "Исламского государства". Это их тактика "выжженной земли" – взрывать все, что только можно. Потом в эти руины закладывают еще взрывчатку, для того чтобы нанести максимальный урон тем, кто придет после них, кто попытается разгрести эти руины и построить на них что-то вновь. Заминировано и невероятное количество пахотных земель. Очень много взрывчатки досталось джихадистам после захвата складов вооружений, которые на севере Ирака разместил еще Саддам Хусейн. Среди них, кстати, огромное количество противопехотных мин, произведенных в начале 80-х годов в Италии и других странах Европы, которые уже толком никто и не помнит, как разминировать.

Один из кварталов центра Мосула. 9 июля 2017 года

​– Север Ирака – это очень пестрый этно-религиозный ковер. По крайней мере, так было лет 15-20 назад. Но в последние два-три года ужасы войны перешли все мыслимые пределы, хотя вроде бы пределы эти были неоднократно там перейдены и раньше. Что сейчас происходит с езидами, с какаи и другими группами?

– Езиды оказались в самом чудовищном положении, против них осуществляется настоящий геноцид. Такого не было, возможно, со времен Второй мировой войны. Миллионный народ, этно-конфессиональное меньшинство, признанно "врагами ислама" боевиками "Исламского государства". Мужчин уничтожают, женщины попадают в сексуальное рабство. Количество убитых езидов до сих пор не подсчитали, но понятно, что речь идет о десятках тысяч. Они оказывают, кстати, отчаянное сопротивление, есть специальные вооруженные езидские формирования, в том числе и женские! Часть езидских районов, которые раньше были местами компактного проживания езидов, уже освобождены, но делать там людям нечего – разрушено все, что только можно, нет никакой инфраструктуры, нет домов, в которые можно было бы вернуться. И люди, часто те самые женщины, которые либо избежали сексуального рабства, либо были выкуплены, и остались без мужчин, которых убили, живут в лагерях беженцев, потому что им некуда возвращаться. Сейчас езидские организации по всему миру активно собирают деньги на то, чтобы восстановить район Синджар, район их исторического компактного проживания.

Похожая история с какаи. Это около 100 тысяч человек, ультрашиитская, если так можно выразиться, религиозная группа, которая тоже была объявлена врагами группировки "Исламское государство". Но они жили чуть дальше от направления наступления джихадистов в 2014 году, смогли сделать выводы из того, что происходит с езидами, и бежали. Они оставили свои деревни, которые почти все разрушены, где не осталось ничего, уничтожены их храмы. Теперь они вернулись, но на руины – и пытаются сейчас как-то отстроиться.

Есть еще религиозное меньшинство шабак, тоже шиитское, но с большими заимствованиями в своей вере из христианства, из языческих доисламских верований региона, из зороастризма. Так вот большая часть этих шабак жили как раз в Мосуле. И все они, по крайней мере, подавляющее большинство, оказались под властью "Исламского государства". Я пока никакой информации по ним не нашел, как они пережили оккупацию. А может быть, не пережили! Очень надеюсь в ближайшие месяц туда доехать и все-таки разобраться с тем, что произошло с этим народом.

Две женщины, спасенные из рабства у боевиков-джихадистов. Мосул, 10 июля

​– Какие территории, силы и средства сейчас остаются у группировки "Исламское государство" в Ираке и в Сирии? И кто за них еще согласен воевать? Я имею в виду не по всему миру устраивать теракты, а именно с автоматом в руках, в окопах воевать в Ираке и в Сирии.

– На очень значительных территориях сохраняется власть джихадистов. Я бы не хоронил сейчас "Исламское государство". Самые разные данные приводят, и самые оптимистичные источники утверждают, что их осталось там 15–16 тысяч человек, а самые пессимистичные говорят, что порядка 100 тысяч. Я сам полагаю, что действующих боевиков, способных держать оружие в руках и умело его применять, порядка 40 тысяч, активных бойцов. Учтите, что точно такими же силами, может быть, в количестве 50–55 тысяч бойцов, они заняли ранее просто невероятную по размеру территорию, что в Сирии, что в Ираке. Сейчас, конечно, они отступили, освобожден Мосул и все его окрестности, придет очередь Ракки. Но просто представьте себе, что они держали под контролем территорию размером, наверное, с Великобританию! Силами меньше 100 тысяч бойцов, на пике.

Понятно, что поначалу на них работал всеобщий страх. Тот же самый Мосул в 2014 году обороняла иракская группировка численностью в 10 раз больше, чем наступавшие силы "Исламского государства", и Мосул сдали без боя! Плюс ко всему, теряя территории, свои опорные пункты на Ближнем Востоке, в Сирии и в Ираке, они расширяют свою "географию" в других регионах мира. Группировка "Исламское государство" уже очень хорошо себя чувствует в Сомали и Ливии, которых как единых государств давно не существует. По совсем недавним событиям на юге Филиппин видно, что в Юго-Восточной Азии они уже могут позволить себе показательные захваты городов. Почему-то это игнорируется многими СМИ, но есть немалая группировка ИГИЛ в Египте, на самом севере Синая, действующая буквально впритык к границе с Израилем и сектором Газа, пока небольшая, но постепенно растущая. Эти боевики ответственны, например, за взрыв российского пассажирского самолета с туристами. И никто из них пока не собирается сдаваться – ни сирийские, ни иракские, ни ливийские радикалы, ни те, кто в Сомали, Нигерии или на юге Филиппин, ни тем более те, кто в Египте.

Иракские военнослужащие в центре Мосула. 9 июля 2017 года

​– Сейчас еще крайне опасная ситуация складывается на севере Афганистана, где очень многие отряды экстремистов, талибов даже, переходят на сторону ИГИЛ. Вы смотрели в последнее время на заявления руководителей группировки "Исламское государство"? У них есть какой-то скоординированный план действий? Или это больше все-таки идеология, а не группировка?

– Эта самая идеология и есть их план действий. Строительство халифата путем "священной войны", джихада. План у них один – привлечь как можно большее количество людей на свою сторону. Они не признают никакие демократические институции, им совершенно плевать на какие-либо переговоры с кем бы то ни было, им не нужно признание себя, скажем, как отдельного государства, со стороны ООН или кого бы то ни было. Они дают очень простые ответы на самые сложные вопросы. Они якобы строят, как они это подают в собственной пропаганде (и очень многие этому верят), справедливое государство, основанное на законах ислама, в котором действительно все просто. Воруешь – отрубают руку, воруешь второй раз – отрубают голову. Живешь честно – тебе помогают. Вдовам и сиротам положена пенсия. Вот это их план, который они постепенно выполняют.

Сейчас у них, как это воспринимается ими самими, судя по тому, что сами они пишут, происходит некое тактическое отступление, перегруппировка. Но даже если сейчас, или через год, через пять лет все эти 50 или 40 тысяч джихадистов, воюющих в Сирии и в Ираке, выбьют с территорий, которые они занимают, если власти тех стран, на территориях которых сейчас идет война, установят там формальный или фактический контроль, то это не значит, что "Исламское государство" проиграет. Это не значит, что "Исламское государство" исчезнет! Они прекрасно себя чувствуют в подполье, они вышли из подполья, и они в любой момент вернутся в подполье. Окрепнут, наберут новых сторонников и проявят себя еще где-нибудь. Где это может произойти – я не знаю, по той простой причине, что у них есть две задачи. Задача минимум – под власть своего халифата вернуть все те земли, которые находились в составе халифатов прежних веков. А это весь Ближний Восток, вся Турция, Иран, Центральная Азия, Балканы, Северная Африка, Испания и Португалия, само собой Крым, республики российского Поволжья. А задача максимум – покорить весь мир. И где рванет потом – можно только предполагать.

Бои за Мосул. Весна 2017 года

​– Вернемся к Мосулу. Есть мнение, что три года назад иракская армия его оставила, потому что большая часть местного населения, на самом деле, разделяла взгляды руководителей ИГИЛ. Потому что там много суннитов, бывших военных армии покойного Саддама Хусейна, которые за последние 10-15 лет озлобились на окрепших после свержения Саддама шиитов и стали радикальными джихадистами. Они-то тоже никуда не делись?

– Не совсем так, большинство из тех, кто ждали прихода боевиков "Исламского государства", сами так радикальными джихадистами и не стали. Я бы сравнил эту ситуацию с приходом Российской Федерации на оккупированные части Донецкой и Луганской областей Украины. Ведь значительная часть тех, кто там активно кричал: "Путин, введи войска!" и размахивал триколором, в большинстве своем потом не пошли воевать за "русский мир", за какого-нибудь вечно пьяного казака Бабая, невменяемого Захарченко и прочих. Они просто, в общем, как-то приспособились. Может быть, кто-то из них уже жалеет, что хотел, чтобы Путин ввел войска, а может быть, кто-то из них жалеет уже и о том, что не уехал в свое время или не взял оружие в руки и не стал защищать свою землю от пророссийских бандитов и оккупантов.

Та же самая история – с Мосулом, с Раккой, со всеми территориями, на которых сейчас хозяйничает ИГИЛ. С одним все-таки плюсом, если так грустно можно выразиться, в пользу "Исламского государства"! Потому что у этих боевиков, которые пришли туда строить халифат, есть некое представление о халифате как об идеальном устройстве мира, и которое разделяется очень многими, особенно бедными слоями населения. А вот Россия, когда пришла в Украину, обещала пенсии и, в общем, ничего больше. Те, кто кричал "Путин, введи войска!", наверное, думали, что им прямо с танков начнут большие пенсии разбрасывать, но они ошиблись. Те, кто ждал халифат где-нибудь в Мосуле, тоже ошиблись – хотя замечу, что немалые пенсии джихадисты действительно платили.

Более того, я разговаривал с жителями, теми, кто постарше, в суннитских арабских деревнях, которые уже были освобождены около Мосула – и часть их с пессимизмом смотрит в будущее. В сентябре должен пройти референдум о независимости Иракского Курдистана, и хотя понятно уже, что результаты его никто не признает, но тем не менее для местного арабского населения это очередной не очень, как им кажется, "хороший звоночек". И вот некоторые из них действительно с ностальгией вспоминают времена, когда там был ИГИЛ, когда платили пенсии, раздавали отобранные (тут опять же аналогия с Донбассом!) у других земли, машины, дома и тому подобное. А вот пришла армия, порядок навели, и награбленное приходится возвращать.

– Раз уж мы Россию упомянули, скажу, что в официальных российских СМИ в последние пару дней звучит такая точка зрения: никакая победа в Ираке и освобождение Мосула не были бы возможны без действий Воздушно-космических сил России, то есть без вооруженного вмешательства Москвы в дела на Ближнем Востоке, в войну в Сирии.

– Война с джихадистами "Исламского государства" идет все-таки на двух фронтах. Они, конечно, взаимосвязаны, потому что ИГИЛ может перебрасывать силы из Ирака в Сирию и обратно, и достаточно часто это делала. Но Россия действует только на территории Сирии, и кого она там бомбит – есть самые разные свидетельства. Судя по всему, "Исламское государство" – не самая главная мишень для России. Я считаю, что это попытка приписать себе чужие заслуги. Не знаю, кто-то этому поверит, кто-то у виска пальцем покрутит, кто-то просто пролистнет эту информацию и не запомнит даже.

Американский спецназ вблизи Мосула. 21 июня 2017 года

Очень активную роль в боях с джихадистами играют западные силы. Более того, перелом именно в битве за Мосул наступил тогда, когда Запад отправил туда наземные подразделения. Это особо не афишируется, потому что группировке "Исламское государство" очень бы хотелось как раз увидеть такую крупную межнациональную наземную операцию против самой себя, для того чтобы всему остальному мусульманскому миру заявить: "Смотрите, вот они пришли, свиноеды и крестоносцы, для того чтобы уничтожить наш халифат!" И тем самым, конечно, они могли бы завоевать большие симпатии в очень многих странах мира. То, что сейчас происходит вокруг Мосула, как, кстати, и вокруг Ракки в Сирии, это достигнуто во многом благодаря наземным силам Запада. Там сражаются, я видел сам, и австралийцы, и немцы, и итальянцы, кого там только нет! Но, конечно, главную роль там играют американцы – и американский спецназ там есть, и американская артиллерия. Кроме того, США же еще и с воздуха бомбят противника. Поэтому такие заявления России, на самом деле, стоит делить если не на 10, то, по крайней мере, на 5.

– В Ираке, под Мосулом в частности, вооруженные силы, противостоящие боевикам ИГИЛ, это, как и в Сирии, кстати, "сочетание несочетаемого". Насколько велика вероятность, что, покончив там с боевиками аль-Багдади, они не начнут воевать друг с другом – и иракская армия, и "Пешмерга", и шиитские повстанцы, и какие-то племенные ополчения, и так далее?

– Судя по всему, пока они умудряются договариваться. Во-первых, они не наступают вперемешку, они идут в наступление всегда параллельно друг другу. То есть никогда рука об руку не воюет суннит с шиитом, араб с курдом. Есть части фронта, и поставлена какая-то боевая задача: эту часть фронта удержать курдским ополчением, а здесь воюет регулярная иракская армия, а чуть в стороне наступает шиитская милиция. Что интересно: когда доходит до освобождения каких-либо населенных пунктов, ну, скажем, если вдруг курды подходят к суннитской арабской деревне, выбив на подходах к ней всех врагов, они сами туда не заходят! Они ждут, пока подойдут единоверцы и соплеменники тех, кто живет в этой деревне, "пускай туда уже арабы входят". И то же самое с шиитами, то же самое с курдами.

Что будет потом, не очень понятно. Есть, правда, некое ощущение, что люди, которые воюют с общим врагом и несут действительно огромные потери, не будут потом готовы сразу схватиться друг с другом. Тут, правда, очень много зависит от политиков. Это все-таки Ближний Восток – и их хитрость, их умение или неумение договариваться друг с другом, их умение или неумение сказать правду или скрыть ее, часто и оборачивается кровопролитными войнами и новыми геноцидами, – напоминает Юрий Мацарский.