«Не отпускать никого»: первый реальный срок по акции «Он нам не Димон»

В Москве продолжаются суды над задержанными участниками акции 26 марта. Среди тех, кто оказался на скамье подсудимых, – американский журналист Алек Лун, освещавший антикоррупционную акцию "Он нам не Димон". Лун был задержан, когда снимал на телефон полицейских, пресекавших протестное мероприятие. Ему были предъявлены обвинения по пятому пункту статьи 20.2 Административного кодекса Российской Федерации – "Нарушение участником публичного мероприятия установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования". Всего в тот день в Москве было задержано более тысячи человек, большинство из них обвинили по статьям Административного кодекса. В рамках возбужденного уголовного дела уже вынесен первый приговор – актер Юрий Кулий, заключивший сделку со следствием, осужден на 8 месяцев колонии-поселения.

Правонарушение, в котором обвиняют журналиста Guardian Алека Луна, грозит штрафом до 20 тысяч рублей либо обязательными работами на срок до 40 часов. Однако больше всего журналиста беспокоит то, что в случае признания его вины любое другое административное правонарушение в течение ближайшего года будет грозить ему депортацией. Заседание по его делу, назначенное на 19 мая, было отложено на 6 июня.

В интервью Радио Свобода Алек Лун рассказал о том, как был задержан на акции "Он нам не Димон", несмотря на имевшееся у него журналистское удостоверение:

Алек Лун перед заседанием в Тверском суде, 19 мая 2017 года

– Мы с двумя знакомыми журналистами шли за автозаком, в котором увозили Алексея Навального. Автозак свернул с Тверской улицы в Мамоновский переулок. Автозак ехал против движения. Поэтому полицейские, омоновцы буквально толкали машины с дороги, чтобы освободить ее для проезда этого автозака. Была огромная толпа. Люди скандировали лозунги. Мы просто шли, потому что мы освещали митинг. Конечно же, мы должны были освещать самые яркие моменты. Мы шли за этими людьми. Мы шли, по-моему, по Мамоновскому переулку, повернули в Трехпрудный переулок. Оттуда автозак уехал. Люди пошли обратно на Тверскую, а мы остались. Я лично разговаривал с одним человеком, брал интервью. А потом мы услышали, как омоновцы начали задерживать людей. Я обернулся, поднял телефон, чтобы сфотографировать то, что происходит, что они начали задерживать людей. И в этот момент меня схватили и увели в автозак. Как только меня схватили, я стал говорить, что я иностранный журналист, что я имею аккредитацию. Но полицейские не реагировали на это, увели в автозак. В автозаке я показывал свое удостоверение, мою аккредитацию от МИД России. Но это тоже не возымело никакого действия. Увезли в ОВД. Там тоже не реагировали на то, что я иностранный журналист, я показывал аккредитацию, говорил, что у них нет оснований меня задерживать. Я был на митинге как журналист, освещал его, а не участвовал. Все равно составили протокол. В первом протоколе меня обвиняли в том, что я участвовал в несанкционированном митинге. Потом они составили второй протокол. Сказали, что в первом ошибки, через месяц составили второй протокол, где мне вменяют статью 20.2, часть 5.

Твит Алека Луна из ОВД: один из полицейских пошутил, что его подозревают в убийстве Кеннеди:

– Каковы ваши впечатления от этой акции? Ожидали ли вы, что столько людей выйдет на Тверскую?

Лун: Митинг поэтому и вызвал интерес, что вышло столько народа. Это был первый массовый митинг за долгое время. На самом деле, это самый большой несанкционированный митинг, который я видел в России с 2011 года. Я, кстати, был здесь в 2011 и в 2012 годах, когда были митинги за честные выборы. После событий последних лет, после украинского кризиса, после украинской войны, после Крыма это, конечно, впечатляет, когда столько людей выходит в России на акцию протеста. То, что задержали столько людей, это, конечно, вызвало шок у меня. Я не ожидал столько задержаний, не ожидал, что будут задерживать журналистов – российских и даже иностранных.

​– На ваш взгляд, полиция действовала более жестоко, чем в 2012 году на Болотной площади?

Лун: Пожалуй, нет. На Болотной площади, понятное дело, была очень напряженная ситуация. Но количество задержаний 26 марта (больше 1000 человек задержали в Москве) впечатляет. Шокирует, что это произошло на таком абсолютно мирном протесте, где по большому счету люди даже не выкрикивали никаких лозунгов, просто держали плакаты... Это был тихий и спокойный митинг. И все равно столько людей задержали – это, конечно, впечатлило.

– Планируете ли вы 12 июня пойти на акцию Навального против коррупции, если она состоится?

Лун: Я планирую пойти 12 июня, потому что я ожидаю, что будет тоже большая акция. Это, конечно, важное событие. Надо будет его освещать. Я пойду на акцию как журналист, чтобы освещать значимое событие.

– А как давно вы живете и работаете в России?

Лун: Я приехал работать в Москву в 2010 году. Я работал в газете Moscow Тimes. До этого я еще учился в Нижнем Новгороде и в Питере.

– 26 марта вас впервые задержали? До этого никаких не случалось неприятностей?

Лун: Да, это первый раз. До этого не задерживали. Пару раз я сталкивался с охранниками, с полицейскими, которые, допустим, были недовольны моим журналистским присутствием, но меня никогда не задерживали.

– Как вам живется в России? Вам здесь интересно?

Лун: Да, мне здесь интересно жить. И мне нравится здесь жить. Конечно, есть плюсы и минусы в жизни в Москве, но тут есть очень много уникальных вещей. С точки зрения работы здесь тоже очень интересно, потому что много происходит событий и всегда есть о чем писать, – заключает журналист Алек Лун.

По данным правозащитной организации "ОВД-Инфо", после событий 26 марта только в Москве были задержаны 1043 человека, по всей стране (а акция "Он нам не Димон" состоялась более чем в 80 городах) – около 1500 демонстрантов. В Тверской суд поступило более 700 административных дел, которые рассматриваются до сих пор. По событиям 26 марта в Москве было возбуждено уголовное дело – по трем статьям: ст. 213 УК РФ "Хулиганство", ст. 317 УК РФ "Посягательство на жизнь и здоровье представителя власти", ст. 318 УК РФ "Применение насилия по отношению к сотрудникам полиции".

Задержания 26 марта 2017 года на акции в Москве

18 мая Тверской суд вынес первый приговор по уголовному делу – 27-летнего актера Юрия Кулия осудили на 8 месяцев колонии-поселения за применение насилия к сотруднику Росгвардии. Обвинение просило 2 года лишения свободы. Ранее Юрий Кулий заявлял о своей невиновности, но решил признать вину и согласился на рассмотрение дела в особом порядке, без исследования доказательств. Он признавался, что надеялся на условный срок. Своему адвокату Алексею Липцеру он сообщал, что на митинге 26 марта пытался разнять пожилого человека и полицейского. 4 апреля он был задержан.

По словам Алексея Липцера, на следующей неделе он встретится со своим подзащитным, чтобы обсудить, подавать ли апелляционную жалобу:

– Мы рассчитывали, что будет назначен либо штраф, либо принудительные работы – любое решение, не связанное с лишением свободы. Еще до того, как я вступил в дело, Юрий был допрошен и дал признательные показания. Вполне возможно, мы бы этой тактикой не воспользовались. По его словам, в один из моментов акции он увидел стычку между потерпевшим ­­– сотрудником Росгвардии – и одним из участников акции. Увидел, что один из участников акции схватил потерпевшего за дубинку. На видео и из показаний Кулия следует, что он взял за руку участника акции и за плечо сотрудника Росгвардии и пытался развести в разные стороны. Ему и вменяется этот эпизод – что он взял за руку сотрудника Росгвардии, чем причинил ему боль, – заключает Алексей Липцер.

Приговор Юрию Кулию:

Режиссер, лауреат премии НИКА 2017 года Алексей Красовский призвал в своем фейсбуке поддержать Юрия Кулия. "Дорогие актеры, самое время проявить солидарность и вытащить из тюрьмы коллегу", – написал он.

Политик Алексей Навальный в своем блоге, комментируя приговор Юрию Кулию, отметил, что хватают случайных людей, "чтобы запугать миллионы".

"Если нас испугают, то это значит они победили. Но мы запугать себя не дадим и с улиц не уйдем", – написал Навальный, анонсировав следующую протестную акцию 12 июня.

Помимо Юрия Кулия к уголовной ответственности за события 26 марта привлечены еще три человека – это Александр Шпаков, Станислав Зимовец и Андрей Косых. По версии следственных органов, Шпаков "пытаясь открыть дверь в служебный автобус полиции, где находились другие задержанные, нанес несколько ударов кулаками в лицо сотруднику полиции". Андрей Косых, по мнению следователей, "нанес удар в голову сотруднику полиции у перехода метро Тверская, затем уже в районе улицы Малая Дмитровка – удар ногой полицейскому в голову, от которого потерпевший упал и потерял сознание". Зимовец "бросил кирпич в спину сотрудника Росгвардии, после этого скрылся в толпе, переоделся с целью конспирации, спрятал куртку в рюкзак, достал травматический пистолет и вернулся к месту событий, продолжая провоцировать присутствующих на незаконные действия".

Дело в отношении Александра Шпакова, который, по предварительной информации, также заключил сделку со следствием и согласился на особый порядок, будет рассмотрено в Тверском суде 24 мая.

Журналист, общественный защитник на "Болотном процессе" Дмитрий Борко в интервью Радио Свобода рассуждает о том, какие последствия могут быть у приговора Юрию Кулию для остальных подсудимых по событиям 26 марта и общества в целом:

Дмитрий Борко

Борко: Он не означает ничего сам по себе, поскольку Кулий, как и остальные трое обвиняемых на сегодняшний день (мы не знаем, будут ли еще на кого-то заведены дела), все четверо пошли на особый порядок. И надо понимать две вещи: во-первых, всех четверых очень долго обрабатывали в присутствии адвокатов по назначению, не допуская адвокатов по договору, правозащитных адвокатов. Все четверо признали вину и пошли на особый порядок еще до того, как в дело вступили профессиональные адвокаты по договору, по соглашению. Соответственно, приговор исходя из этого выносился. В отличие от наших "болотников", с которыми нам, можно сказать, повезло, потому что "болотники" оказались ребятами очень крепкими, сильными личностями. Но нельзя требовать этого от всех, кто выходил на протестные движения, – разные люди, разные жизненные ситуации. Сейчас поднимается обвинительный шум в сторону Кулия, что, мол, сдал, признал, это как-то повредит. Но ему светило 2 года реальной колонии. Не каждый готов на это.

Сигналом является скорее не сам приговор, а те обстоятельства и масса действий, которые развернулись со стороны правоохранительных органов... Огромное количество задержанных, огромное количество следователей. Мы знаем, что следственная группа около 150 человек создана в Москве по расследованию этих событий. Такая же практически, как была в "Болотном деле". И возглавляет ее тот же человек, что и "Болотное дело". Я видел списки постановления о создании следственной группы. Тот же самый Габдулин, который стал теперь генерал-майором из полковника со времен "Болотного дела". Эти масштабы расследования, эти масштабы допросов, каких-то вызовов, наблюдений, каких-то сигналов со стороны правоохранителей в адрес массы активистов в Москве и других городах – это больший сигнал, чем сам по себе приговор 8 месяцев колонии-поселения, который по нынешним временам можно считать очень мягким. Но все, что происходит вокруг этого дела, конечно, это предупреждение. И я думаю, что поскольку все дела такого рода носят в большей степени пропагандистский характер (в "Болотном" тоже речь шла сначала о гораздо больших сроках), у них нет задачи закатать людей по максимуму и устроить какие-то предельные репрессии. У них задача – постоянно демонстрировать обществу, что все под надзором, что любой человек, который выходит на какие-то протестные акции, может попасть под репрессии. И с этой задачей они справляются достаточно успешно.

– Получается, что это будут какие-то выдернутые единичные уголовные дела с какими-то относительно мягкими наказаниями?

Борко: Да, степень наказания, мера наказания для них не так важна. Для них важно, чтобы оно было необратимым. Никого из "Болотников" не удалось защитить и отбить, хотя на многих были 100-процентные доказательства их полной невиновности, непричастности к тем эпизодам, которые им вменялись. Но главная задача – не отпускать никого. Главная задача – показать, что человек, которого считают в чем-то виноватым, будет наказан, будет кара к нему применена. Пожалуй, это более характерно и более важно. Как в истории с Бученковым. Уже всем известно, уже все давно понимают (и следствие, и суд, и судья, и прокурор), что это не он. Это очевидно по разговорам. Тем не менее они не могут его отпустить, потому что они не могут отступать. Это чистое такое позиционирование – разговор с позиции силы с обществом. Вполне допускаю, что Бученков при самом большом количестве эпизодов (он набрал на всех остальных вместе взятых этот человек, Козырек, с которым его путают) получит не больше, чем Ваня Непомнящих, если не удастся отбить его на суде (Иван Непомнящих был осужден на 2,5 года, это один из самых мягких приговоров в "Болотном деле". – РС). Приговор может быть вполне мягким. Не в этом дело. Важен сам факт. Важно оповестить, важно сообщить, важно показать, что человек едет на зону, потому что не слушается, тем более еще отказывается признавать вину. Это тоже показательно, что приговор Кулию достаточно мягкий в силу соглашения. Я думаю, что в любом другом случае, если бы он не признал вину, он отправился бы на те же самые 3 года, как и "Болотники", – заключает Дмитрий Борко.

Поводом для акции 26 марта стало опубликованное Фондом борьбы с коррупцией расследование "Он вам не Димон" о незадекларированной недвижимости главы правительства Дмитрия Медведева. Следующую всероссийскую антикоррупционную акцию Алексей Навальный намерен провести 12 июня.