Из плена – в ГУЛАГ: как сложились судьбы военнопленных в СССР

9 мая 1945 года война закончилась не для всех советских граждан. Многие военнопленные по возвращении прошли через фильтрацию, а затем продолжали воевать на востоке СССР или отправлялись на стройки коммунизма. И это те, кому повезло. Значительная часть пленных из нацистских лагерей попала прямо в советский ГУЛАГ.

Эти люди были просто материалом для тех, кто сидел в Кремле и руководил страной. Их судьба была неизвестна семьям и близким. Большинство солдат Красной армии попали в плен противника в самом начале войны, когда окруженные соединения сдавались сотнями тысяч. По словам известного российского историка Павла Поляна, примерно половину пленных за все время войны взяли в первый год. По разным оценкам, эта цифра колеблется от 5,3 до 5,9 миллиона человек. По мнению Поляна, главная причина такого количества пленных – СССР готовился к другой войне.

«Определенная внезапность, определенное опережение Гитлером Сталина и стремительно-оборонительный характер войны были связаны с формированием огромного количества «котлов», в которых оказывались очень большие соединения Красной армии – иногда целые армии. Из окружения кто-то выходил, кто-то не выходил, кто-то смешивался с местными жителями, а большинство попадали в плен. И сложно сказать, была ли это реакция на недовольство собственной страной, но была определенная бездарность ведения войны, жестокость и тупость запрета отступать – это продолжалось довольно долго», – говорит специалист.

Павел Полян

«Не отвечать»

Данные о тех, кто попал в плен противника, Красный Крест периодически направлял в Наркомат иностранных дел. Ведомство отправляло списки пленных в НКВД. А на запросах международных организаций руководство СССР ставило резолюцию «не отвечать». Впрочем, по словам Павла Поляна, ситуация была сложнее.

«Нельзя сказать, что не отвечали. Они были против, они не подписали одну из двух Женевских конвенций 1929 года, при том, что это не был такой значимый фактор, как принято иногда объяснять ужасную ситуацию с военнопленными. Одну конвенцию подписали – о раненых, другую конвенцию не подписали, но вместо нее действовала внутренняя инструкция, которая практически не отличалась от Женевской конвенции. Не подписывали, чтобы не дать возможность Красному Кресту осуществлять инспекционные поездки, а именно инспекции лагерей немецких или румынских пленных», – отметил историк.

Из плена в лагерь

Война, которая для большинства граждан СССР закончилась 9 мая, для многих пленных и их близких затянулась на десятилетия. Из лагеря противника они попадали в лагеря уже на родине. И далеко не все пережили это новое испытание. Впрочем, историк Павел Полян говорит, что представление о том, что пленные обязательно оказывались в ГУЛАГе, не совсем правильное.

«С одной стороны, была мифология, что после плена людей едва не расстреливали, а мифология советской стороны – что это «шпионы» и «завербованные» люди. Мы знаем, что около 700 тысяч не вернулись в Россию – они назывались невозвращенцами. Но не потому, что никто не интересовался, хотят они или не хотят. Они по Ялтинскому соглашению должны быть репатриированы, и три стороны ялтинских соглашений осуществляли контроль за этим», – говорит Полян.

Тем, кто вернулся из плена, на родине предстояло пройти так называемую «фильтрацию» и доказать, что они не сотрудничали с гитлеровцами, объяснить, каким образом остались живы.

«Для бывших военнопленных существовали различные режимы «фильтрации». Для тех, кто был коллаборационистами – как те же казаки, власовцы, – были одни правила. Для тех, кто ни в каких коллаборантских соединениях не был, а был освобожден Красной армией, тоже был довольно строгий режим. С особым пристрастием проверяли бывших военнопленных, которые были евреями – по логике вещей, они не должны были уцелеть, но они уцелели», – отмечает эксперт.

«Рабочие батальоны»

По словам Павла Поляна, расстрелы, которыми НКВД не пренебрегал, многим заменили на рабский труд – из-за потребности СССР в рабочих.

«Главной формой репрессий для бывших военнопленных было насильственное привлечение на различные строительства – так называемая «мобилизация в рабочие батальоны». И вместо того, чтобы вернуться домой, они были вынуждены работать на Кузбассе, на восстановлении шахт Донбасса, где это было нужно по экономическим соображениям советской власти. А расстреливать просто так советское правительство не могло себе позволить, потому что рабочие руки были на вес золота», – говорит историк Павел Полян.

Статистика и трагедия

Международное правозащитное общество «Мемориал» вот уже 20 лет проводит конкурс для школьников «Человек в истории ХХ века». Среди рассказов-исследований были и те, которые касаются судеб военнопленных во время Второй мировой войны. Однако организаторы конкурса, так же как и историки, с сожалением констатируют, что живых свидетелей этой страницы истории уже нет в живых.

В 2005 году, в год 60-летия победы, «Мемориал» получил рекордное количество работ школьников. Для исследований плена и пленных тогда была и специальная номинация, говорит руководитель образовательных программ правозащитного общества «Мемориал» Ирина Щербакова.

«Номинация называлась «Цена победы». Если говорить о судьбах военнопленных, все это абсолютно входит в эту тему, потому что цена, которую заплатили, была страшна. Можно говорить пустые слова по поводу героического подвига. Но когда возникает реальная судьба, когда школьники выясняют эту реальную судьбу, это приобретает совершенно иной характер! Они начинают иначе относиться к этому прошлому и к этой цене. Потому что миллионы – это статистика, а каждый человек – это трагедия», – отмечает Щербакова.

Российские архивы хранят документы, связанные с пленными, по-прежнему закрытыми. Историки и писатели, которые пытаются узнать, что в этой истории правда, а что миф, говорят, что это затрудняет их путь к истине, хотя верят, что и этот бастион когда-нибудь упадет.