Забытая победа: поход Болбочана на Крым. Крымские большевики

22 апреля – особая дата в украинской военной истории. В этот день в 1918 году войска Петра Болбочана прорвали большевистские укрепления на Чонгаре и двинулись на освобождение Крыма. К 99-летию одной из самых выдающихся кампаний Украинской революции предлагаю вашему вниманию цикл «Забытая победа». В этот раз речь пойдет о силах и планах крымских большевиков.

С первым материалом цикла «Забытая победа» можно ознакомиться здесь.

26 марта 1918 года большевистское правительство полуострова приняло решение о призыве саперов и артиллеристов, реквизиции 1000 лошадей и мобилизации «2% буржуазии» на строительство укреплений.

Схема обороны Крыма выглядела следующим образом. Общее руководство осуществлял Военно-морской комиссариат во главе с Юрием Гавеном, оперативное управление армией и флотом – Областной военно-революционный штаб в Севастополе (начальник – Михаил Богданов). Дело защиты северных границ возлагалась на полевой штаб обороны Крыма, который возглавил Н. Преклонский. Ему подчинялись два отдельных участка обороны: Перекопский (командир – Николай Кассесинов) и Чонгарский/Сивашский (командир – Иван Федько).

Личный состав кораблей Черноморского флота насчитывал менее 7 тыс. матросов, численность сухопутных сил Красной гвардии на полуострове достигала 4 тыс. бойцов. Кроме того, местные советы должны были мобилизовать людей в свои отряды – так что весной добровольцами в армию Республики Тавриды вступили еще 8 тыс. человек. На стороне красных воевали и подразделения интернационалистов, в частности китайский «Перекопский отряд» из 300 бойцов.

Также Крым стал центром сбора разбитых на Южной Украине советских «революционных» армий. Так, еще 25 марта, после неудачной обороны Одессы, в Феодосию прибыли подразделения 3-й армии под командованием Петра Лазарева. По сообщению Петербургского телеграфного агентства, «город принял интернациональный характер. Расхаживают вооруженные китайцы-большевики из отряда международной гвардии. Масса румын, сербов и других народностей». Правда, в конце марта большая часть армии была выведена к Лозовой, зато в апреле в Джанкой прибыл штаб разбитой 1-й армии Павла Егорова.

В итоге всего к середине апреля в сухопутных (в том числе тыловых) и военно-морских формированиях под красными флагами в Крыму находились до 30 тыс. человек, но действительно боеспособными из них была примерно треть.

Недостаток сил могли компенсировать укрепления на севере Крыма – на Перекопском перешейке и на крымском берегу Сиваша напротив Чонгарского полуострова.

Первую линию обороны на Перекопе составляли траншеи в полный рост, окопы и заграждения из колючей проволоки, а также собственно Перекопский вал высотой в 8 и шириной в 20 метров. Вторую линию – Ишуньскую – только недостроенные окопы. Илья Сельвинский вспоминал: «Поле не было безлюдным: сотни молодух рыли окопы. Среди женщин ходили военные моряки и отдавали приказания». По заявлению комиссара Спиро, позже подшитому к его следственному делу, Перекоп был якобы «укреплен настолько хорошо, что на нем можно держаться, не пуская немцев в Крым, значительное время». Последующие события показали несостоятельность этого мнения.

Крымский берег напротив Чонгарского полуострова также был фортифицирован. По свидетельству Бориса Монкевича, вдоль всего берега

«была сделана линия окопов с бетонными гнездами для пулеметов. Все окопы были обиты досками. Артиллерийские позиции были построены по последнему слову техники. Вооружены они были дальнобойной и тяжелой артиллерией, снятой с севастопольских фортов и уставленной на специальных бетонных помостах. Особенно много артиллерии было установлено на отрезке напротив переправы».

После захвата Симферополя в руки Петра Болбочана попали документы штаба обороны Крыма, из которых следовало, что всего на укрепление Сиваша было израсходовано 3 млн рублей.

Основные силы крымских большевиков были сосредоточены на первом участке обороны – Перекопском. К середине апреля там расположились 5 отрядов Красной гвардии, 3 «партизанских» отряда, 2 конных отряда, интернациональный «перекопский» отряд и авиация.

Также Перекопский участок был оснащен пулеметами (в т.ч. тачанками), 16–20 орудиями и усилен бронемашинами. Всего тут держали оборону примерно 7 тыс. человек. О степени их боеготовности могут свидетельствовать воспоминания Сельвинского:

«Здесь были в основном севастопольские матросы с примесью евпаторийских, ялтинских, судакских и керченских рыбаков. Весь отряд сидел на тачанках. Каждые три тачанки находились под командой конника. Это считалось взводом. Таких тачаночных взводов у нас было девять. Принимая во внимание, что к Перекопу стекались партизанские отряды, насчитывавшие иногда не более семи человек да притом вооруженных одними берданками, нужно признать, что наш отряд по справедливости считал себя многочисленным и превосходно оснащенным».

Изначально Перекоп должен был защищать 1-й Черноморский отряд Алексея Мокроусова, уже оборонявшего Херсон и даже назначенного начальником штаба крымской Красной армии. Но, отступая под немецким натиском на восток, он «проскочил» Крым и оказался в Бердянске, не приняв участие в обороне полуострова.

Второй участок обороны – Чонгарский – прикрывали части трех «Феодосийских Черноморских революционных отрядов», уже после прорыва Болбочана сведенные в 1-й Черноморский революционный полк; красногвардейский кавалерийский отряд и остатки отрядов Красной гвардии Херсона и Николаева.

Имелись у защитников Сиваша артиллерия, пулеметы и как минимум один бронепоезд. Общее число бойцов на этом участке достигало 5 тыс. человек, кроме того, определенную помощь оказывали ближайшие отряды Красной гвардии в Северной Таврии.

Таким образом, вооруженных сил Республики Тавриды явно не хватало для противостояния немецким и украинским частям, а существовавшие укрепления не использовались в должной мере.

Неспокойным был и тыл большевиков. Крымские татары и немцы-колонисты фактически не признавали советскую власть, укрывая в своих поселениях разгромленных эскадронцев и готовясь к восстанию. Еще в феврале в президиум Симферопольского совета бросили бомбу, в марте в гостинице застрелили начальника симферопольского штаба Красной армии С. Хацко, были жертвы и рангом пониже.

Однако еще большую проблему представлял низкий боевой дух «красных» солдат. Многие из них вместо траншей «расположились по хуторам, и повели разгульный образ жизни, раздражая население». Местный большевик Константин Чичеров писал в ЦК Компартии:

«Лица, стоявшие на ответственных постах, или не соответствовали своему назначению, или просто пробрались темным путем, занимаясь темными делишками, интригами, грабежами и прочим».

Формальный начальник обороны Крыма Преклонский не контролировал вверенные ему части. Вот что об этом писал командир Чонгарского участка Федько:

«Я помню, будучи на должности командира Черноморского полка, выехал на Перекоп для того, чтобы там ознакомиться с фронтовой обстановкой. Заехал я к тов. Преклонскому, который тогда командовал перекопским фронтом. Здесь в штабе мне удалось выяснить следующее. Тов. Преклонский, несмотря на целый ряд попыток со своей стороны, никак не мог установить связь с частями, занимающими фронт на Перекопском валу… Вернувшись из штаба Преклонского, я отправился на Сиваш и здесь Черноморский полк установил фронт».

В конце концов, сам руководитель Республики Тавриды Слуцкий был вынужден признать:

«Армии содержать мы не в состоянии, надвигается денежный крах. Броситься в войну мы не сможем, так как армия превратилась в банду мародеров. Мелитополь и Акимовка взяты не германцами, а восставшими против анархистов крестьянами, так как анархисты реквизировали и порезали у них скот. Там восстание угнетенного против угнетателя. В Перекопе лошади уводятся на убой из-под плуга, насилуются девушки».

Уже 10 апреля началась эвакуация из Перекопа почты, казначейства и гражданского населения, 15 апреля – вывоз зерна из Армянска. В этот же день «красное» правительство Тавриды приняло решение о реорганизации армии, но было слишком поздно. Счет большевистскому владычеству в Крыму пошел на дни.

Продолжение следует