Как воспринимать промежуточное решение Международного суда в Гааге, который не поддержал требования Киева относительно временных мер против России в рамках Конвенции по запрещению финансирования терроризма? Однако при этом гаагские судьи обязали Москву прекратить ограничение прав крымских татар и этнических украинцев, восстановить Меджлис и обучение на украинском языке в оккупированном Крыму. Последнее касается Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Радiо Свобода пригласило к разговору доцента Института международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Антона Кориневича.
Украина ‒ как государство истец ‒ должна максимально стараться использовать все возможные средства и подать как можно больше просьб
‒ Во-первых, следует отметить, что юристы ожидали, что Международный суд ООН наложит определенные временные меры относительно Российской Федерации. То есть было очевидно, что у такого вида дел, когда поднимается вопрос таких важных конвенций, особенно конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Международный суд ООН ‒ до принятия решения по существу дела ‒ применит какие-то временные меры. То, что он наложил временные меры по конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, это не удивительно и это абсолютно логично. А с другой стороны, совершенно логично также и то, что Украина ‒ как государство истец ‒ должна максимально стараться использовать все возможные средства и подать как можно больше просьб.
Антон Кориневич
‒ Что касается самого решения, которое было, то оно для меня лично не было сюрпризом. Потому что, если посмотреть на те просьбы о временных мерах, которые подавала Украина, то было видно, что первая часть этих просьб по конвенции о борьбе с финансированием терроризма ‒ они были очень размыты и они были неконкретны. И трудно было бы следить за выполнением этих временных мер. Скажем, Россия должна перекрыть границу или контролировать границу, чтобы не финансировались террористические организации в Украине, чтобы не поступало оружие, чтобы не поступало финансирование. Каким образом и кто бы это проверял? Это первый аспект.
Вторым аспектом по этой конвенции по борьбе с финансированием терроризма является то, что президент Международного суда Ронни Абрахам отметил, что Международный суд назначает временные меры в той ситуации, когда он видит исключительную необходимость именно сейчас, именно в это время наложить эти временные меры. Очевидно, что из конвенции о борьбе с финансированием терроризма Украина не выложила или (я здесь не обвиняю никого в непрофессионализме, но очевидно, что из-за особенностей ситуации на Донбассе) мы не показали необходимости именно сейчас накладывать эти временные меры, почему это важно, скажем, для прав и свобод человека. Поэтому, конечно, мы надеялись, что по первой конвенции суд также наложит временные меры, но этого не произошло.
‒ Но что касается Крыма ‒ здесь решение Международного суда, наоборот, в пользу Украины.
‒ Абсолютно. Здесь положительные вещи для Украины, да. То есть, суд наложил на Россию обязательства не ограничивать права крымских татар, деятельность их органов, власти ‒ например Меджлиса крымскотатарского народа ‒ и относительно продолжения существования права на образование на украинском языке в Крыму, что тоже является положительной вещью.
Конечно, мы надеялись на большее, но мы четко понимали, что все наши просьбы Международный суд не удовлетворит
Что касается того обязательства, кроме тех временных мер, наложенных Международным судом на обе стороны ‒ и на Украину, и на Российскую Федерацию, ‒ что обе стороны не должны совершать действий, которые бы помешали использованию прав по этой конвенции. Это тоже логично, так как суд призывает стороны не нарушать эту конвенцию относительно друг друга в данном деле. Поэтому, резюмируя это долгое изложение, естественно, что Украина хотела больше, конечно, мы надеялись на большее, но мы четко понимали, что все наши просьбы Международный суд не удовлетворит. И уже то, что он одобрил эти временные меры и, в частности, отметил по сути в своем решении, что запрет деятельности Меджлиса, признание его экстремистской организацией ‒ это неправомерно, и крымские татары имеют право на свое самоуправление, в том числе и реализованное в деятельности Меджлиса, это безусловно позитивная вещь.
‒ Но можно ли ожидать от России, что она будет выполнять это решение, или оно чисто символическое?
‒ Я скажу так, что решения Международного суда ООН, каковы бы они ни были ‒ или решения по существу, или решения о временных мерах ‒ они являются обязательными для сторон в споре. И по международному праву Российская Федерация обязана его выполнить. Будет ли она его выполнять на практике, пользуясь своим привилегированным положением в международном праве, какое, к сожалению, она имеет в силу своего статуса постоянного члена Совета безопасности ООН, нам с вами прогнозировать сейчас трудно. Для нас важно, что с точки зрения права это обязательство возложено на Российскую Федерацию. И это обязательство она должна выполнить. И это еще один камешек, это еще один аргумент в портфолио Украины в коллекции наших аргументов против Российской Федерации.