Крымскотатарский активист Ремзи Бекиров в этом году уже дважды попадал под арест. В первый раз его посадили на пять суток, когда он вместе с другими соотечественниками пришел поддержать общественника Марлена Мустафаева, у которого проводился обыск. На прошлой неделе Бекирова арестовали «за распространение экстремистских материалов». В интервью Крым.Реалии активист рассказал о несуществующем «экстремистском» посте в соцсети «Вконтакте» и об условиях содержания под стражей.
Your browser doesn’t support HTML5
«Парад» задержаний в Крыму: хроника событий (видео)
– Ремзи, в воскресенье закончился ваш трехдневный арест. Расскажите, как вы себя чувствуете, как ваше здоровье?
– Спасибо большое. Все нормально, я себя прекрасно чувствую. Вернулся, меня здесь очень хорошо встретили мои соотечественники. Их теплый прием очень поразил.
– В каких условиях вы содержались? Что представлял собой изолятор?
– Я находился в спецприемнике-распределителе для отбывания админареста. Условия содержания считаю нормальными для этого заведения. Со мной содержались еще три человека. Еду давали по расписанию: обед, ужин, завтрак. Самым неприятным был осмотр. Раз в день нас осматривали, проводили обыск в камере. В целом, ничего страшного я там не увидел, кроме того, что это несвобода.
– Сотрудники полиции вели себя корректно? У вас нет на них жалоб?
– Да, они вели себя корректно. Был даже такой эпизод: когда меня выпускали, один из сотрудников очень торопился, говорил: «Ты тут на две минуты уже задерживаешься, давай скорее выходи. Потому что потом скажут, что мы себя плохо ведем».
Единственное замечание – когда составляли документы, меня торопили, чтобы я скорее подписывался
Единственное замечание – когда они составляли документы, меня торопили, чтобы я скорее подписывался. А я, как человек, немножко разбирающийся, пытался вначале читать, что я подписываю: свои права, свои обязанности.
– Как именно происходило ваше задержание? Насколько я понимаю, вас задержали прямо в Центре противодействия экстремизму, куда вы пришли самостоятельно.
– Расскажу по порядку. 21 февраля были задержаны десятеро активистов, одним из них был я. При составлении протокола у меня была изъята шапка с арабской вязью – кто-то посчитал, что это является публичной демонстрацией экстремистской символики. Шапку изъяли, о ней ничего не было известно.
Абсурдность поражает. Шапка с арабской вязью рассматривается как элемент символики экстремистских организаций!
Для того, чтобы не было произвола, мы с защитницей составили жалобу, направили ее и в отдел полиции, и в ЦПЭ. Жалоба такого плана: верните шапку, потому что она была изъята не в соответствии с законодательством. В соответствии с законодательством изымается что-либо по факту нарушения. А я этой шапкой не бросался, людей не останавливал, это никак не связано с правонарушением. Абсурдность поражает. Шапка с арабской вязью рассматривается как элемент символики экстремистских организаций!
На днях юристы позвонили в ЦПЭ, и там сказали, что пусть ребята придут, без проблем, заберут шапку, и все будет хорошо. Но, как оказалось, не всегда они держат слово. Вначале все было красиво, мы вошли во двор с моим другом Османом Арифмеметовым. Он обратился за планшетом, который у него тоже изъяли. Мы зашли в здание, его завели в одну комнату, меня – в другую. После того, как я поднялся на второй этаж, двое ОМОНовцев с автоматами и снайперской винтовкой закрыли дверь. И майор Руслан Шамбазов сказал, что я задержан.
– А что он назвал основанием для задержания?
– Когда я спросил, на основании чего, он сказал: «Вы когда-то там давно разместили пост «Вконтакте», который призывал к насилию и подобному». Это, естественно, вызвало мое недоумение. Позже он разрешил мне сделать звонок адвокатам. Я позвонил, поставил их в известность о задержании.
– Какой именно пост «Вконтакте» стал поводом для открытия дела против вас?
– Это пост, если не ошибаюсь, за 2009 год. Мы находились в составе Украины в этот момент. Сейчас я начинаю припоминать, а вообще об этих постах я уже забыл. Потому что столько лет прошло. И кроме того свои страницы «Вконтакте» и в «Одноклассниках» я удалил месяц или полтора назад, видя определенные тенденции.
Свои страницы «Вконтакте» и в «Одноклассниках» я удалил месяц или полтора назад, видя определенные тенденции
Один пост был о «Приморских партизанах», о чем второй – я уже забыл. Какие-то «черные ястребы», что-то такого плана... Уже не помню даже. Самое интересное, что один видеоролик посмотрел один человек, а другой видеоролик – пятеро человек.
– Я правильно понимаю, что этих постов уже даже не существует, потому что ваша страница закрыта?
– Вы правильно понимаете. Мы с женой где-то месяц-полтора назад удалили страницы во «Вконтакте», «Одноклассниках».
– На суде вы озвучивали факт, что у вас даже страницы нет во «Вконтакте»?
– Да, я озвучивал. Но Шамбазов приводил свои доводы, что я неделю назад заходил в аккаунт. Но судья не смогла или не хотела разобраться, чье устное заявление правдиво. Хотя достаточно было зайти в интернет. Любой ваш читатель может набрать в поиске «Ремзи Бекиров» и удостовериться, что моего аккаунта там сейчас нет.
– Почему на ваш взгляд, вас решили отправить под арест, даже несмотря на то, что для этого не было формальных оснований?
– Моя позиция была активная. Я освещал события, связанные с судами, связанные с арестами, с последними правонарушениями, которые сотрудники силовых структур применяют по отношению к мусульманам Крыма и не только мусульманам.
Арест – это давление на меня и подобных мне активистов, которые пытаются приучить правоохранителей к законным порядкам
Связать мой арест с другим очень сложно. Тем более, пост был при Украине, и у меня не было злого умысла, когда я его размещал. Я считаю, что этот арест – это давление на меня и подобных мне активистов, которые пытаются приучить правоохранителей к законным порядкам, чтобы они соблюдали свои законы. Это им, естественно, не нравится, и такие укольчики нам делают.
– Насколько на вас влияют эти «укольчики»? У вас после них меньше желания ходить на суды, освещать их? Либо это бесполезные меры воздействия на вас?
– Есть определенные меры предосторожности, которых я буду придерживаться. Моя религия – ислам – требует того, чтобы восстанавливать справедливость, отстаивать свои права. Я, как мусульманин, буду продолжать эти действия. Возможно, не в таком объеме, но деятельность свою не остановлю.