Суд над Николаем Семеной: международное право против российского закона

В оккупированном Симферополе продолжается судебный процесс над крымским журналистом Николаем Семеной. Он сотрудничал с украинскими изданиями «Зеркало недели», «День» и Радiо Свобода. Прошлой весной ФСБ России возбудила против Николая Семены уголовное дело и запретила ему выезжать за пределы Крыма. Причина – публикация журналиста, в которой он назвал полуостров украинским. Теперь за «публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации» Николаю Семене грозит до 5 лет заключения.

Как проходит суд и на чем обычно базируются обвинения по «экстремистским» статьям, в эфире Радио Крым.Реалии рассказывают российский адвокат Александр Попков и директор информационно-аналитического центра «СОВА» Александр Верховский.

– Николая Семену в крымском суде защищает Александр Попков. Как прошло судебное заседание 3 апреля, Александр?

Попков: Мы решили основные организационные вопросы, нас опять загнали в маленький зал, хотя большие были свободны. Людей было немного, но пришлось поставить дополнительный стол, чтобы все смогли разместиться. Николай Семена произнес большую речь, в которой разгромил все доводы обвинения о его якобы преступлениях. Затем начался допрос свидетелей: из четверых двое были оперативниками ФСБ, другие двое – сотрудниками местных администраций, то есть как бы представителями общественности, которые прочитали публикацию подсудимого.

Александр Попков

– Вот прочитали они этот материал – и что случилось? В чем заключается само преступление?

Попков: Обвинение настаивает на том, что Николай Семена якобы призывал Украину совершить ряд действий по возвращению Крыма в ее состав. С нашей точки зрения, проблема в том, что само понятие «территориальной целостности» Россия позаимствовала из международного права, и больше нигде в законодательстве оно не прописано.

– Почему это важно?

​Попков: В Конституции (России – КР) закреплено, что при конфликте международных договоров с внутренними законами предпочтение отдается первым. А согласно действующим международным договорам, граница между Россией и Украиной пролегает по Керченскому проливу, а не Херсонской области. Поэтому Николая Семену просто нельзя ни в чем обвинить – это мы и будем доказывать. Следующее заседание назначено на 18 апреля.

– Будет ли оно открытым для прессы?

Попков: Вряд ли. Я был вынужден впервые в жизни подать ходатайство о том, чтобы это заседание проходило в закрытом режиме, ради того чтобы допросить одного сотрудника ФСБ. Сегодня он отказывался отвечать на многие наши вопросы, ссылаясь на то, что ответы могут содержать государственную тайну.

Николай Семена о слежке за журналистами в Крыму, 3 апреля 2017 года

Представитель Украины при Совете Европы – Дмитрий Кулеба: «О преследовании Николая Семены знают в Совете Европы, и пока эта организация не нашла возможность оказать практическое влияние на этот процесс. Тем не менее мы исходим из того, что в случае решения суда это станет правовым основанием для Совета Европы высказать свою позицию. Насколько жесткой будет реакция, мне сложно судить, но мы сделаем все от нас зависящее, чтобы такая реакция была».

– Вопрос Александру Верховскому: лукавят ли российские власти, когда говорят, что их законодательство в сфере экстремизма – всего лишь калька с мирового опыта?

​Верховский: Если рассматривать нормы отдельно, то да, можно сказать так. Важно другое: российское антиэкстремистское законодательство не имеет аналогов в мире как комплекс правовых норм. Оно базируется на размытых определениях, которые создают «серую зону»: то ли человек совершил правонарушение, то ли нет, в зависимости от трактовки.

– «Призывы к нарушению территориальной целостности» тоже имеют размытое определение?

Верховский: Безусловно. Оно и до принятия отдельной нормы в статье 280-й, части первой входило в перечень экстремистских правонарушений. Получается такая коллизия: если человек призывает буквально поднять мятеж и отделиться от России, то его будут судить как экстремиста, а если ему просто не нравится, как проходит граница, то обвинение использует ту же статью, что в случае с Николаем Семеной.

Александр Верховский

– Перепоста с подобным мнением достаточно для того, чтобы быть осужденным?

Верховский: И да, и нет. Законы в России применяют очень избирательно. Несмотря на то, что Пленум Верховного Суда рекомендовал изучать контекст любого перепоста в социальной сети, то есть что именно хотел сказать автор, такое исследование на практике проводят редко. Чтобы поделиться в соцсети чем-то таким, что может выглядеть экстремизмом с точки зрения российских законов, нужно в том же сообщении явно отмежеваться от этого мнения. Свобода слова сейчас ничего не оправдывает. Так или иначе, обычным итогом подобных дел становится условное наказание.

(Над текстовой версией материала работал Владислав Ленцев)