Баннер "Национальная идея – феминизм" и файеры, зажженные на одной из башен Кремля, – такая фотография с акции феминисток разошлась 8 марта по социальным сетям и прессе.
В самом Кремле и у его стен в это же время развернули другие плакаты: "Женщину – в президенты", "Женщину – в патриархи", "Вся власть – женщинам", "200 лет мужчины у власти. Долой!".
Нескольких активисток феминистского движения, которые решили отметить 8 марта в Кремле, задержали, но вскоре отпустили.
При этом самой загадочной оказалась история с баннером на башне. Федеральная служба охраны в четверг заявила, что на охраняемые ею объекты (к которым принадлежит башня) проникновений не было. Представитель ФСО Александр Рясков при этом предложил оценить достоверность снимка.
Одна из участниц акции (не имеющая отношения к баннеру на башне), в ответ на просьбу о комментарии заметила: "Если удобно, пусть считают, что все мы – фотошоп".
Однако позже одна из участниц акции в Александровском саду, Екатерина Ненашева, написала в фейсбуке:
"Мне больно сейчас за российский арт-активизм и феминистское сообщество, потому что фотография на Арсенальной башне действительно оказалась фотошопом. Я беспредельно уважаю всех участниц акции и не хочу обесценивать их действия. Все остальные фото и видео – реальные. Спасибо, девочки! Но также я считаю абсолютно непрофессиональным и недопустимым такой подход к работе".
Телекомпания RTVI ранее проанализировала метаданные фотографии с башни и пришла к выводу, что она отредактирована в фотошопе. Приводится также свидетельство фотокорреспондента RTVi Алексея Абанина, снимавшего акцию, что на Угловую Арсенальную башню никто из активисток не заходил.
Другие акции в Кремле и рядом с ним, впрочем, были настоящими. Активистки проносили баннеры на себе и потом разворачивали их.
Питерская феминистка Леда Гарина, одна из задержанных во время акции, держала плакат "Мужчины, вон из Кремля". Когда ее спрашиваешь, от какого момента они отсчитывали 200 лет пребывания мужчин у власти в России, Гарина отвечает, что от восшествия на престол в 1796 году императора Павла, который принял закон о наследовании престола по мужской линии. С тех пор, говорит Гарина, в верховной власти женщины не присутствовали: "Ни на царском престоле, ни во Временном правительстве, ни в качестве генеральных секретарей, ни в качестве президентов. Это такая закрепившаяся патриархальная норма".
Это была акция о том, как женщины себя чувствуют 8 марта. Это день борьбы за права, день сопротивленияЛеда Гарина
Гарина – из Петербурга, по образованию – режиссер музыкального театра. Свой путь к феминизму она описывает так: сначала была гражданской активисткой, "занималась акционистскими практиками", помогала разным движениям, познакомилась с феминистками, и "чем больше с ними сотрудничала, тем больше понимала, что эти идеи очень актуальны и касаются не какого-то маргинального меньшинства, а практически всех". Теперь Гарина работает в проекте "Ребра Евы". На вопрос, почему питерская феминистка приехала 8 марта устраивать акцию в Москву, Гарина отвечает:
– Кремль как архитектурный объект – символ власти. Если мы говорим о патриархате, если мы говорим о вытеснении женщины из культуры, из общества, из экономики, – все они связаны с властью как институтом. Мне кажется, очень важно с самой идеей власти работать. Это была акция о том, как женщины себя чувствуют 8 марта, – что это день борьбы, день сопротивления, день борьбы за права. У меня не возникло другой идеи, как я могла бы рассказать об этом лучше.
– Вы требуете в президенты женщину – а это политика.
– Естественно, эти лозунги были эпатажные, их нельзя рассматривать непосредственно как политическую повестку или список требований. Это лозунги, которые должны бить по глазам, привлекать внимание, удивлять – но только способ привлечь внимание к реальной проблеме. Мы специально выбирали максимально простые фразы, которые бы легче всего считывались и запоминались. Если бы написали плакат "Мы против списка запрещенных для женщин профессий" – из 456 профессий, это было бы слишком сложно. Более сложные лозунги хуже бы читались, хотя они были бы более правильными. Например, против попыток ввести законопроект о запрете абортов. Длинно. Поэтому мы остановились на наиболее коротких и ярких вариантах.
– 8 марта в массовом представлении – это такой праздник, когда женщины получают цветы, игрушки.
– И бытовую технику, чтобы лучше обслуживать мужчин.
– И мужчины даже встают к раковинам. С другой стороны, изначально целью была именно борьба за права женщин. С вашей точки зрения, ситуация с правами женщин ухудшается?
– Катастрофически ухудшается. Взять только законопроекты, которые в последние пять лет появились. "Давайте запретим женщине до рождения первенца получать высшее образование. Давайте запретим курить, давайте алкоголь не продавать, давайте они аборты не будут делать", – это постоянно звучит, не говоря уже о запретах, которые и так существуют. Декриминализируют домашнее насилие. А если кого-то изнасиловали, то говорят, что это, во-первых, частный случай (хотя у нас каждую третью в стране изнасиловали), а во-вторых, наверное, она сама виновата. Это звучит в СМИ, это обсуждается в телешоу. Это же неприлично.
Что касается советских времен – это растяжимое понятие. Во многих странах, когда начинался процесс индустриализации, в женщине видели рабочие руки – выгодно было привлекать ее к труду. Но после того, как индустриализация вышла на определенный уровень развития, женщинам снова стали говорить: у вас еще дома вторая смена. Давайте-ка борщ, дети, носки, обслуживать и тому подобное. Если говорить конкретно об СССР, то можно отследить, как в 50-е годы, и даже раньше, происходит поворот, ориентация на дом: правый поворот в государстве в целом и урезание женских прав.
– Вы левая по убеждениям?
– Я не берусь отвечать за всех участниц, но я, скорее, придерживаюсь левых взглядов.
– Насколько вы чувствуете себя выразителем воли широких кругов женщин? Ведь есть устоявшиеся представление, что у многих женщин нет желания работать, делать карьеру, а есть желание варить борщ, сидеть дома и растить детей?
– Есть стереотипы, которые навязываются обществу. На самом деле, огромное количество женщин трудится наравне с мужчинами, при этом получая более низкую заработную плану. В России разрыв в заработных платах за равный труд между мужчинами и женщинами составляет 40%. Мы привлекаем внимание к проблеме дискриминации: мы привыкли, что сидим на полстуле, едим пол-ложки, нам после работы нужно помыть посуду, погулять с собакой, сделать уроки с ребенком и так далее. На самом деле, так быть не должно, я имею в виду равные обязанности и равное распределение труда.
– У вас есть ощущение, что большинство женщин в России осведомлены об этом и разделяют ваши убеждения?
– Моя работа – как раз осведомлять их. Нет, большая часть женщин, как и большая часть мужчин, вообще большая часть населения России воспринимают то, что им транслируют извне. Задача феминисток – обращать на это внимание. Потому что когда ты воспринимаешь дискриминацию как данность, ты с ней смиряешься и уже ничего не делаешь.
– Вы выходите с плакатами в Кремле. Вы обращаетесь внутрь, к власти, или наружу, к обществу?
– К обществу, конечно. Потому что власть является таким же общественным продуктом, как и все остальное.
– Вы упоминали о законопроектах, о разговорах про запреты абортов и так далее, декриминализация насилия в семье. Это во многом связано с влиянием церкви. Тут есть какое-то противостояние феминисток именно с церковью?
– Церковь – всего лишь инструмент в процессе усиления контроля. Хороший инструмент в данном случае.
Your browser doesn’t support HTML5
"200 лет мужчины у власти. Долой"
– Если положение с правами женщин ухудшается, что источник этого? Есть какой-то противник, который стремится ухудшить положение женщин, или это вообще разлито в воздухе?
– Я думаю, это не только с женщинами связано, нет такого специального антиженского лобби. Во-первых, как только государство наращивает имперские амбиции – гендерные роли укрепляются: давайте вы, мужчины, все пойдете в армию, а вы, женщины, все будете срочно рожать пушечное мясо. Во-вторых, это экономическая политика и прибыли индустрии красоты. Если женщинам не будут все время продавать образ того, что она должна быть прекрасной, востребованной сексуально, матерью, то корпорации останутся без прибыли. Кроме того, бизнес, который заинтересован в дешевой рабочей силе. Если женщине можно платить меньше, то логично, женщину выгоднее брать на работу, чтобы этот ресурс был всегда в доступе.
Например, была история несколько лет назад с водителями погрузчиков. В двух супермаркетах водители погрузчиков получали 30 тысяч рублей в месяц, а третьем – 20 тысяч рублей в месяц, и разница была из-за того, что в третьем супермаркете водителями приглашали только женщин. Это так же выгодно, как использование мигрантов в качестве дешевой рабочей силы, и чтобы у этих мигрантов было как можно меньше прав.
– Ваши лозунги эпатирующие, но представим себе, что завтра президентом станет женщина и национальной идеей станет феминизм. Думаете, в стране станет лучше жить?
– Безусловно. Потому что милитаристские идеи, патриархальные идеи убивают. Гипотетически, мы берем государство в очень сильных правых тенденциях, когда домашнее насилие – это нормально, соответственно, воспитывать детей в насилии – это нормально, обязательная военная служба – это нормально. Естественно, если гендерные паттерны будут размываться, если культура будет строиться не по принципу: давайте продавать женское тело как объект, который привлекает мужчину как покупателя, а по принципу равенства, мне кажется, что это даст существенный эффект. Потому что в экономически и политически развитых странах, например, в скандинавских странах, уровень насилия значительно ниже, уровень взаимоуважения, – это относится не только к женщинам, а к обществу в целом, – выше.