Сломить Алеппо

Подход "встаньте на колени или умрите от голода" применялся сирийским правительством при поддержке России не только к повстанцам в Алеппо, но именно Алеппо за три года интенсивных бомбардировок стал символом расправы режима Асада с политической оппозицией. Жестокая блокада в городе завершилась наступлением, целью которого было стереть с лица земли то, что осталось от одного из древнейших населенных пунктов, хранивших следы архитектуры IV тысячелетия до нашей эры. Этот вывод сделан в докладе вашингтонского мозгового центра "Атлантический совет". Доклад называется "Сломить Алеппо".

Исследование большой группы экспертов, включая криминалистов, описывает общую картину наступления сирийских правительственных войск при поддержке российской авиации на город, а также отдельные действия при этом наступлении, которые можно отнести к преступлениям против человечности, – использование кассетных и бочковых бомб, зажигательного оружия, атаки с применением химического оружия, бомбардировки больниц и объектов инфраструктуры. Отдельная глава посвящена дезинформации.

В качестве примера дезинформации исследователи приводят систематическую кампанию сирийского и российского правительства по дискредитации жертв и подмене понятий – когда пострадавших пытались выдать за экстремистов, а гуманитарные объекты – за военные. Наиболее характерно отношение сирийского и российского правительств к группе спасателей, получившей название "Белые каски". Тот факт, что министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил на пресс-конференции, что Россия направила запрос в ООН относительно "сфабрикованных" "Белыми касками" фото- и видеоматериалов и о ситуации с медикаментами в восточном Алеппо, свидетельствует: кампания дезинформации получила добро и велась на самом высоком государственном уровне.

На вопросы Радио Свобода о докладе "Сломить Алеппо" ответил один из авторов доклада, эксперт "Атлантического совета" по вопросам информационной безопасности и гибридных войн Бен Ниммо.

– ​В чем основной смысл этого довольно объемного исследования? Алеппо пал уже довольно давно, все основные темы вашего доклада – использование неизбирательного оружия, бомбардировки больниц и так далее – пристально исследованы теми же авторами, которых привлекли вы. Вы просто хотели собрать все прежние свидетельства вместе или в вашем докладе есть что-то новое?

– Главным для нас было собрать все воедино, рассмотреть не просто отдельные случаи, но картину, которую они составляют, будучи собранными вместе. Есть много подробных исследований отдельных атак на больницы, много исследований случаев применения зажигательных бомб, но нашей задачей было собрать их вместе и вписать в контекст всего сирийского конфликта. Мы говорим: вот что случилось в Алеппо, это не отдельные эпизоды войны, это не отдельные бомбежки больниц или отдельные случаи применения кассетных бомб. Эти случаи надо рассматривать вместе. Это была сознательная политика разрушения города, чтобы сломить его и одержать политическую и военную победу.

– ​Что в вашем исследовании было наиболее важным?

– Это и было. Показать, что это не случайные отдельные удары, что речь не идет о каком-то совпадении, что это была целенаправленная политика: сломить дух и сопротивление не только тех, кто защищал осажденный Алеппо, но и всех его жителей. Это главное и самое важное. Дальше идут подробности, например, об атаках на больницы, трехмерная реконструкция событий, показывающая, как именно осуществлялись эти атаки. Это дополнительные доказательства, но в целом картина выглядит как военная кампания с целью сломить сопротивление города, независимо от того, являются ли его жители бойцами или мирными гражданами – а там было очень много мирных людей. В тех материалах, которые мы увидели, огромную долю составляли материалы о неизбирательных бомбардировках, об использовании оружия неизбирательного действия в жилых кварталах. Это съемки, на которых видны бомбы, падающие на густонаселенный квартал, и бегущие от взрыва дети. Использование кассетных бомб в районах, где есть дети, – это неприемлемо. А в Алеппо это происходило снова и снова. Общая картина такова: это использование чрезмерной и неизбирательной военной силы против людей, 90% которых были мирными жителями.​

– ​Разделяете ли вы в своем докладе ответственность за эти действия между армией Асада и российскими военными?

– Зависит от конкретного случая. В подавляющем большинстве случаев разделить ответственность между ними сложно – многие самолеты и системы вооружений у сирийской и российской армий одинаковы. Армия Асада часто использует боеприпасы, сделанные в России. Сказать: "Посмотрите, вот русская бомба, значит, ее сбросил русский самолет!" – тут не получится. Нужно точно знать, какой самолет сбросил бомбу, какую бомбу, в каком месте. Это то, что очень сложно определить с помощью открытых источников. Сейчас мы знаем, что есть несколько разновидностей бомб, которые используются только российскими военными, но не сирийской правительственной армией. То же самое относится и к некоторым типам самолетов. Съемка, на которой можно различить точную модель самолета, может дать наводку, но не всегда. С другой стороны, есть фото и видео, на которых российские самолеты взлетают с российской авиабазы Хмеймим с подвешенными кассетными бомбами. Да, у нас нет видео момента, как они их сбрасывают, но у нас есть косвенное свидетельство. Очень сложно отследить, кто нанес удар, чтобы сказать: "За эту конкретную бомбежку ответственность несет вот эта конкретная страна". Единственное, что мы можем утверждать: если атака была осуществлена с воздуха, то это были не повстанцы. Сложно говорить о том, чьи именно силы нанесли такой удар, если только нет других убедительных свидетельств. Здесь и начинается та область, где – в идеальном мире – должно быть проведено полное расследование.

– ​Важная часть вашего исследования посвящена использованию химического оружия. Первый вопрос – речь идет только об армии Асада? И второй – оно использовалось только в Алеппо или в других частях Сирии тоже?

– Что касается вашего первого вопроса, то похоже, что химическое оружие применяется силами Асада. Частично этот вывод основан на знании о том, как создавалось и как эволюционировало это оружие за время сирийского конфликта. Сначала это были цилиндры с хлорином, помещенные в бочковые бомбы. В таком виде их сбрасывали с вертолетов. Позже фабрика по производству бочковых бомб была разрушена, и с тех же вертолетов начали сбрасывать просто цилиндры с хлорином. Не очень технологичный способ, который куда больше напоминает то, как действует армия Асада, чем то, как воюют русские. Эти бомбы выглядят очень кустарно.

Касательно второго вопроса – применялись ли они только при осаде Алеппо. Есть сообщения о применении бомб с хлорином на протяжении всего сирийского конфликта. Чаще всего – тоже силами Асада, хотя у нас есть одно подтвержденное сообщение о применении химического оружия "Исламским государством", речь идет о бомбах с ипритом, перечным газом. Это было подтверждено специальной комиссией ООН.

Что касается Алеппо, то сообщения и свидетельства с места событий показывают: частота использования бомб с хлорином в разы выросла именно в последние месяцы осады восточной части города. На Алеппо было сброшено такое количество этих бомб, которое сложно назвать пропорциональным размерам осажденной части города.

– ​Еще одна важная часть вашего доклада посвящена реконструкции атак на больницы Алеппо. Представитель Министерства обороны России Сергей Рудской отрицает, что ВКС России наносили удары по больнице в районе Аль-Сахур в восточном Алеппо. Российские военные отвергали и другие обвинения в нанесении ударов по больницам, упрекая повстанцев в производстве фейковых видеоматериалов, якобы свидетельствующих о таких ударах. Удалось ли вам отделить фейковые доказательства, которые приводят стороны конфликта в поддержку своей правоты, от реальных? Много ли таких фейков вы обнаружили?

– Будьте осторожнее со словом "фейк". Мы видели один конкретный брифинг Министерства обороны России, на котором они показали комбинацию из двух фотографий этой больницы. Снимки были не очень хорошего качества, это была просто проекция на экран. Человек, который вел брифинг (Рудской. – РС), сказал: смотрите, вот фотографии этой больницы до и после даты предполагаемого удара. Никакой разницы нет, а значит – не было и самого удара. На самом деле, если вы посмотрите на эти фотографии внимательнее, то следы этого удара там можно обнаружить. Просто на брифинге о них умолчали, а поскольку фотографии были не очень хорошего качества, эти следы было сложно заметить из зала. Технически это нельзя назвать "фейком". Они не подменили картинки, они просто не уделили внимания тому, что на них изображено.

Был случай, когда российское Министерство обороны ввело журналистов в заблуждение. Речь, правда, идет не об Алеппо, а городе Джиср-Эш-Шугур (контролируемая повстанцами часть провинции Идлиб. – РС). Тогда российские военные отвергали обвинения в том, что они разбомбили мечеть. Чтобы доказать, что этого не было, они взяли спутниковый снимок города и сказали: смотрите, вот мечеть в западной части города, вы можете видеть, что она не разрушена, так что никакого авиаудара не было. Но на самом деле они просто показали не на ту мечеть. На фотографии были подписи, и одну из этих подписей они нанесли аккурат так, чтобы она закрывала собой разбомбленную мечеть. Спутниковый снимок при этом был настоящим. Я бы скорее назвал это не фейком, а сознательным обманом восприятия. Единственный случай, когда Министерство обороны России представляло по-настоящему фейковые свидетельства, имеет отношение не к Сирии, когда они подделали спутниковые снимки, чтобы доказать, что "Боинг" над Донецком сбила Украина.

– ​Много ли фейковых видео и фото среди материалов, публикуемых представителями вооруженной оппозиции в Сирии?

– Во-первых, обвинения такого рода чаще предъявляются в адрес каких-то групп, чем к каким-то конкретным фотографиям или видео. Во-вторых, мы внимательно проверяем все свидетельства и никогда ничего не принимаем на веру, сравнивая полученные фото- и видеоматериалы с другими, сделанными в том же месте, со спутниковыми снимками. Например, в случае с сообщениями о бомбардировке больницы под условным названием "М2" в Алеппо мы должны были убедиться в том, что такая больница вообще существовала. Для этого мы проверили другие материалы, снятые в этом же районе.

"Сломить Алеппо". Авиаудары по больнице М2

Иначе все, что у вас есть, – это просто фото. Если мы не могли осуществить такую проверку в отношении того или иного фото или видео, мы просто не использовали их в качестве доказательств. Надо отметить: если вы не можете проверить достоверность той или иной информации, это вовсе не обязательно означает, что она является фейком. Это лишь означает, что ее нельзя проверить. От российских и сирийских военных и официальных лиц мы слышали в основном одно и то же из раза в раз: "Этим доказательствам нельзя доверять, потому что они исходят от группировки, которой нельзя доверять". По разным причинам – "они экстремисты", "они постоянно штампуют фейки", "они работают на Аль-Каиду", "их спонсирует Запад". А раз так – их фотографиям доверять нельзя. Но фотография – это просто фотография. Если вы можете ее геолоцировать, проверить, то она становится свидетельством. Со стороны России и Сирии были постоянные попытки подвергнуть критике не сами доказательства, а их источник.

Прекрасным примером являются сирийские "Белые каски". Это группа спасателей-добровольцев, известная тем, что на свои белые шлемы они крепили камеры GoPro. Они всегда первыми появляются на месте авиаудара и не только спасают людей, но и снимают все вокруг на видео. Эти съемки стали очень важным источником информации, потому что широкоугольные камеры GoPro снимают не только то, что человек видит перед собой, но и окружающий ландшафт, соседние здания. Это позволяет установить, где на самом деле была сделана съемка.

И вот однажды "Белые каски" решили поучаствовать в популярном флешмобе Mannequin Challenge – это когда люди застывают в кадре на несколько минут. Они разыграли сцену спасения человека из-под обломков, и хотя они предупредили, что делают это в рамках флешмоба, это оказалось очень неумным ходом. Пророссийские и просирийские комментаторы сразу набросились на них со словами: "Ага, смотрите, вся их деятельность – это постановка". Это попросту неправда, но для России и Сирии это стало поводом заявить, что все их материалы были фейками.

Или другой пример. С момента, как мы опубликовали этот доклад, я и мои коллеги подвергаемся постоянным нападкам комментаторов-троллей в интернете, которые пишут: "Вам нельзя верить, потому что вы настроены против России". Это тоже неправда, мы не настроены против России, мы просто хотим выяснить, что произошло в Алеппо. Здесь показательно само качество аргументации: нельзя верить свидетельству, если оно исходит от плохого или неприятного человека. Так обычно говорят, когда о самом доказательстве сказать нечего. Ключевой момент нашего доклада состоит в том, что он включает в себя самые разные свидетельства с места событий. Такая его критика – это попытка отвлечь внимание от сути дела. "Эта группа связана с "Аль-Каидой", а эта – спонсируется британцами". Такие слова являются попыткой увести внимание от самих доказательств.

– ​Как бы вы описали последствия взятия Алеппо для хода войны в Сирии?

– Эта победа резко усилила режим Асада. Алеппо был символом оппозиции, ее оплотом. С военной и политической точки зрения взятие города прибавило уверенности силам сирийского президента. Это также усилило позиции России, которая воспринимается как ключевой союзник Асада и сторона, внесшая важный вклад в завоевание такого важного города. Так что это стало военной и политической победой как для сирийского правящего режима, так и для Кремля.

В то же время методы, которыми была достигнута эта победа, столь отвратительны, что с дипломатической точки зрения картина будет совсем не такой привлекательной. Не случайно столь многие международные организации внимательно изучают произошедшее в Алеппо, собирают свидетельства массовых казней, применения кассетных бомб, химического оружия. Мы видим постоянно растущее осознание, особенно мировым гражданским сообществом, того факта, что зверства, происходившие в Алеппо, были столь исключительными и носили такой систематический характер, что главное – не допустить повторения этих событий. Так что дипломатический эффект от взятия Алеппо пока ясен не до конца, стоит немного подождать. Да, это была победа Асада и России, но это была не чистая победа. Она была достигнута с использованием всех возможных грязных приемов: от кассетных и зажигательных бомб до бомбардировок больниц. И в мире это не осталось незамеченным. Такое просто невозможно скрыть в век интернета. А когда вы пытаетесь все отрицать, вас ловят на лжи. Повторюсь: с политической и военной точки зрения взятие Алеппо стало победой. Станет ли оно такой же победой с дипломатической точки зрения – пока говорить рано, – сказал в интервью Радио Свобода эксперт "Атлантического совета" Бен Ниммо.

Доклад "Сломить Алеппо" в деталях описывает последние дни перед сдачей Алеппо и эвакуацией оставшегося населения. "Представитель российского МО Сергей Рудской заявил, что город покинули 10 500 человек, включая 4015 детей, хотя эти цифры не были подтверждены. Военные раньше дали цифру в 8000. На видео с российского дрона 8 декабря – жители Алеппо в отчаянии пытаются добраться до безопасного места.

Начали появляться сообщения и о том, что мужчины и военные, которые убежали в западный Алеппо под контролем правительства, исчезли. Этот вопрос был поднят Верховным комиссаром ООН по правам человека. Съемки, сделанные 11 декабря, показывают десятки мужчин, которых заставляют проходить военную подготовку после того, как их насильно приписали в армию. Это были некоторые из тех, кого считали пропавшими. На других съемках были женщины и семьи в ожидании мужчин у тренировочного центра.

11 декабря несколько блогеров, активистов, врачей и гражданских лиц в отчаянии обратились к миру из восточного Алеппо, по мере того как бомбардировки учащались и становились все более интенсивными. Учитывая сообщения о том, что гражданское население города подталкивает оппозиционные группы к переговорам об условиях эвакуации, возможно, эти люди обращались непосредственно к участникам конфликта, ко всем – от вооруженных групп до Совета Безопасности ООН, Красного Креста, правительства и России. На фоне их обращений была слышна постоянная стрельба и взрывы".