КаZантип во Вьетнаме: как фестивалю живется без Крыма

Недавно во Вьетнаме прошел новый эпизод крымского фестиваля КаZантип. Что происходило на острове Фукуок? Сколько крымчан приехало на КаZантип и почему после аннексии полуострова фестиваль ни разу не удалось провести в Крыму? Об этом говорят крымский журналист Алексей Арунян и украинский диджей, основатель лейбла Propaganda Анастасия Топольская.

​

Мир свободы, счастья и современных ритмов – так позиционирует себя КаZантип. Фестиваль начался в 1991 в поселке Щелкино в Восточном Крыму, а через 10 лет переехал на запад полуострова. С тех пор маленькое село Поповка стало модным местом отдыха. Селяне построили многоэтажные виллы, завели иностранных друзей и стали разбираться в музыкальной моде. После аннексии Крыма жители Поповки просили российское руководство Крыма оставить фестиваль, чтобы зарабатывать на жизнь. Однако российская полиция разогнала майский слет фанатов фестиваля, а Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков заявила о планах устроить рейды.

Фестиваль переехал в Грузию, но цены там слишком высоки, а духовенство устроило акции протеста. В феврале 2015 года фестиваль должен был пройти в Камбодже, но за неделю до начала местные власти запретили его. Летом организаторы заявили о возвращении в Поповку под новым брендом – Befooz, но и его закрыли по решению подконтрольной Кремлю крымской прокуратуры. По словам организаторов, «Бифуз» – вовсе не фестиваль, а музей современного дизайна, но энергетики отрезали площадку от электричества.

В 2016-м в команде организаторов фестиваля КаZантип произошел раскол: его коммерческий директор Николай Карпов заявил о новом проекте в центре семейного отдыха «Пляжнаш», однако развешанные триколоры не уберегли территорию от пожара: 17 июля сгорело около 20% комплекса. Идеолог КаZантипа Никита Маршунок объявил об очередной смене локации – в начале января 2017-го фестиваль прошел во Вьетнаме. Большинство гостей фестиваля составили россияне.

Новый Epizode. Как проходит КаZантип во Вьетнаме (видео)

– У нас в гостях крымский журналист Алексей Арунян, недавно вернувшийся с фестиваля КаZантип во Вьетнаме. Алексей, каковы впечатления от вьетнамского эпизода фестиваля?

​Арунян: Даже если бы организаторы плохо подготовили фестиваль, все было бы нормально, потому что залог успеха – вьетнамский субэкваториальный климат. Там очень теплая, мягкая погода, море, вкусная еда. Сам факт попадания в эту сказку в январе – залог хорошего отдыха. Надо признать, организаторы постарались. Думаю, многие видели фото слонов, идущих на ходулях по Сиамскому заливу – это такая экранизация известной работы Сальвадора Дали и часть декораций фестиваля. Архитектурные конструкции, музыка, свет – все было на отличном уровне. Это было присуще фестивалю и в Крыму. Были все предпосылки для успеха, но главное – что фестиваль наконец не запретили.

– Каждый год традиционно говорят, что КаZантип уже не тот. А чувствовалось ли отличие из-за того, что фестиваль проходил не в Крыму?

Арунян: КаZантип уже не тот – это было главное выражение фестивальной публики. Разница в том, что было меньше людей – в часы пик было по 30-40 человек на танцполах. С другой стороны, такая камерность многим понравилась – это было душевно, атмосферно. Конечно, присутствовала ностальгия по Поповке. Фестиваль рекламировался слабо, информация передавалась по своим каналам фестивальной публикой, и приехали в основном завсегдатаи.

– Были ли крымчане?

Арунян: Думаю, около 95% были россияне. Были и крымчане – те, кто раньше там учился, работал. Со мной в номере жил парень, который был «зеленым человечком» в 2014-м, сейчас демобилизовался и пьянствовал, тусовался, ни в чем себе не отказывал.

Вьетнамский эпизод крымского КаZантипа (фотогалерея)

– Что думают о прошедшем фестивале организаторы? Насколько знаю, идеолог КаZантипа Никита Маршунок сейчас достаточно закрыт для прессы.

Арунян: Да, я пытался записать интервью с Никитой Маршунком, но он, ссылаясь на какие-то странные причины, отказался. Он довольно активно комментирует ситуацию в своем Фейсбуке. В 2014-м, во время «крымской весны», в «Республике КаZантип» был некий подъем патриотизма и оптимизма. Почему-то организаторы считали, что ситуация положительно скажется на фестивале, заявили, что КаZантип – первая республика, которая признает законность референдума, не дожидаясь объявления его результатов. Через несколько месяцев происходил так называемый саммит министров КаZантипа в Поповке, и их запаковал и избил ОМОН. Стало ясно, что провести фестиваль будет затруднительно.

– После разгона в 2015 году Никита Маршунок заявлял, что одной из задач фестиваля было оставаться вне конфликта между россиянами и украинцами. По словам Маршунка, фестиваль будет в первых рядах, как только появится запрос на миротворческую миссию. Долго ли, по-вашему, придется ждать миротворческого тренда?

​Арунян: На самом КаZантипе, в общем, и царит миротворчество. Никаких политических баталий на фестивале не было, я от этого замечательно отдохнул. Когда говорил, что я из Киева, реакция была очень благосклонная. Многие жаловались, что СМИ по обе стороны распространяют пропаганду, что это усложнило коммуникацию между людьми. Основная аудитория – ребята творческого склада, не настроенные агрессивно и преимущественно считающие, что надо сохранять отношения по обе стороны фронта. Так что фестиваль в какой-то степени выполняет миротворческую функцию. Другой вопрос, что из Украины людей там было очень мало, и масштаб этого миротворчества совсем невелик. Но я считаю, что такие площадки как раз успешно выполняют функцию налаживания коммуникации. Потому что последнее, о чем думаешь там – это политика. Отличный повод пообщаться на нейтральные темы.

– Алексей, как приняли фестиваль во Вьетнаме?

Арунян: Для Вьетнама это что-то новое, поначалу люди просто не очень поняли, что это. Воспринимали фестивальную публику как обычных российских туристов, однако со временем стали отличать от общего потока – в первую очередь, по фестивальным браслетам. Сыграл роль и языковой барьер. Пока восприняли как этакую тусовку богатых crazy russians – сами вьетнамцы живут довольно бедно, и, наверное, в том числе поэтому не были на фестивале. Ни одного вьетнамца на танцполе я не видел.

– С нами на связи украинский диджей Анастасия Топольская. Анастасия, почему, по вашему мнению, в Крыму сейчас нельзя проводить фестивали электронной музыки? И как себя чувствует КаZантип за пределами полуострова?

​Топольская: КаZантип вообще не мог проводиться на территории России, потому что правительство там очень нелояльно к таким мероприятиям. Фестиваль прославился на весь мир лояльностью к любым поступкам и желаниям отдыхающих, и договориться о проведении такого события с российскими властями нереально. Поэтому организаторы фестиваля приехали в Украину. Как я понимаю, после аннексии Крыма договориться с властями о проведении фестиваля было невозможно. Пришлось переехать, было несколько неудачных попыток. Я не участвую в организации фестиваля с 2011 года и не знаю всех деталей, но общая картина ясна. Тяжело привести аудиторию, состоявшую в основном из россиян и украинцев, так далеко.

– Нет ли сложностей в формировании лайн-апа в связи с постоянной сменой места?

Топольская: Нет, в мире полно разных фестивалей, артисты летают куда угодно. Но с этой сменой локаций фестиваль утратил свою репутацию, стиль, ведь он был известен в лучшие времена в Украине. И, в отличие от артистов, аудитория, которая и сделала фестиваль знаменитым, не может перемещаться куда угодно. Полететь во Вьетнам, Камбоджу и даже Грузию гораздо дороже, чем приехать на фестиваль в Украину.