Битва за водку: станут ли россияне меньше пить после повышения цен?

Министерство финансов России предлагает повысить минимальную отпускную цену на водку. Это происходит на фоне массовых отравлений дешевыми спиртосодержащими косметическими. Как бороться с алкоголизмом и что делать с отпускной ценой на крепкое спиртное – повышать или снижать ее?

На эти вопросы отвечают директор российского Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя «ЦИФРА» Вадим Дробиз и врач-нарколог высшей категории Олег Перловский.

В российском Минфине подготовили законопроект о повышении цены на водку: бутылка должна стоить не менее 219 рублей. Руководитель Центра разработки национальной алкогольной политики Павел Шапкин сообщил, что это решит проблему употребления суррогата. Есть и другое мнение. Повышение цены приведет к тому, что легальный алкоголь будет доступен только зажиточным потребителям – так считает директор Центра исследований рынка алкоголя Вадим Дробис. Крымчане же считают, что именно высокая цена на алкоголь заставляет употреблять суррогаты: после аннексии любители выпить и вовсе перешли на настойку боярышника.

После того, как в российском Иркутске от отравления средством для ванн «Боярышник» погибли 77 человек, в Крыму проверили как легальных производителей, так и торговые точки. По результатам рейда, токсичности в материалах крымских производителей не обнаружили, однако привозная продукция часто не имеет документов и контактов производителя. По сообщению подконтрольного Кремлю МВД Крыма, сотрудники крымской полиции во время рейда изъяли более 100 тонн сырья для изготовления суррогатного алкоголя, а управление Роспотребнадзора открыло горячую телефонную линию, чтобы крымчане могли сообщать о продаже нелегальной продукции.

– С нами на связи директор российского Центра исследования федерального и региональных рынков алкоголя Вадим Дробис. Вадим, Минфин России утверждает, что нужно поднять минимальную отпускную цену на бутылку водки. Что это – вынужденная экономическая мера или же непомерные аппетиты производителей алкоголя?

Дробис: Не надо демонизировать российский алкогольный рынок. Уровень нелегальной продукции в каждой стране постсоветского пространства – более 50%. Даже в странах Балтии. Крепкий алкоголь – самый остросоциальный пищевой продукт. Можно дискутировать, но население подтверждает это своим поведением. Есть западный путь регулирования алкогольного рынка: крепкий алкоголь должен быть доступен для всех слоев населения, включая самые маргинальные. На пособие по безработице в Западной Европе, США, Чили, Аргентине можно купить 200 легальных бутылок водки. В России – только 20.

Относительно уровня доходов крепкий алкоголь и вино у нас в 8-10 раз дороже, особенно для малоимущего потребителя. Это источник для нелегально-суррогатного рынка. Дороговизна и низкие доходы этому способствуют. В России выпивается около 850 миллионов литров суррогатной продукции. Потребители, как показала трагедия в Иркутске, не маргиналы – просто люди с низким уровнем доходов, до 10-12 тысяч рублей в месяц. Вот для них самая дешевая бутылка водки должна стоить около 50 рублей. У нас самая дешевая легальная – около 220 рублей. А она должна быть социально доступной.

Кроме того, государство должно на этом зарабатывать. Сейчас заявленная минимальная цена – 219 рублей. Государство в отпускной цене завода в 177 рублей получало заработок в виде налогов – 132 рубля, а завод – 8. Фискальные аппетиты государства непомерны, и их надо держать в узде, чтобы сделать алкоголь доступным для нищих, дабы они перестали пить суррогаты и нелегальный алкоголь. Но этого не происходит – влияет кризис плюс так называемые антиалкогольные кампании. Потому что живуч миф: чем дороже алкоголь, тем меньше пьют. Это не так – чем дороже алкоголь, тем меньше пьют легального.

Крымчане о том, почему в России пьют «Боярышник» (опрос)

Чтобы сегодня потребитель был доволен, а самых бедных – около 20-25 миллионов, водка должна стоить 50 рублей. А, чтобы производитель мог ее произвести, дистрибьютор – легально передать в розницу, а розница – легально продать, минимальная цена должна быть не менее 230 рублей. За счет фискально-акцизной политики государства образуются такие ножницы. Так что поднять минимальную цену нужно – чтобы легальный бизнес мог работать. И Россия этого добилась. Мы единственное государство на постсоветском пространстве, которое с 2016 создало легальный алкогольный рынок, создав систему ЕГАИС. Поэтому институт минимальных розничных цен ушел на второй план. Не так важно, какую цену назовет государство. Сама система электронного контроля отсекает легальную водку в нелегальной рознице. И минимальная розничная цена не является таким важным индикатором.

– Если государство хочет бороться с употреблением суррогатов, оно не должно поднимать цены на алкоголь?

​Дробис: Да, но государство на это не пойдет. Почему 20 лет Минздрав, Роспотребнадзор, правительство смотрели, как самое бедное население пьет спиртосодержащие жидкости? Те, которые якобы не для питья, производятся именно для этого – несмотря на то, что на них написано. Все это знали. Иначе как допустили, что 20 лет эта продукция продается в обычных магазинах, киосках, на почте? Просто в качестве этой продукции всегда были уверены, и государство знало, что их производят для бедных слоев населения. В 2010 году была введена минимальная розничная цена. Но в 2009-м каждый магазин России продавал нелегальную водку, дешевле 40 рублей. А легальная была дороже 100. И та водка была «социальной». Люди пили в три раза меньше суррогатов, когда водка была им доступна. А потом в легальных магазинах стала расти цена на водку – и в рознице она уже стоила 220. В четыре с половиной раза.

– С нами на связи врач-нарколог высшей категории Олег Перловский. Олег, употребление контрафактного алкоголя обусловлено в первую очередь высокими ценами на водку. Какой самый действенный способ бороться с общественным алкоголизмом?

​Перловский: У нас борются с водкой, а не проблемой как таковой. Есть уровень психического здоровья населения и люди, страдающие зависимостью от алкоголя. Они в любом случае будут употреблять его. Высокие цены ударят по семейным бюджетам, или же они будут употреблять суррогаты, что приводит к трагедиям. С медицинской точки зрения, водка не имеет прямого отношения к алкоголизму – как еда к перееданию или замки к воровству.

– Почему в какие-то периоды общество пьет больше?

Перловский: Это связано с уровнем психического здоровья. Когда жизнь сложная, напряженная, люди, которые у нас не очень-то имеют возможность обращаться за психотерапией, прибегают к спиртному, чтобы снять стресс.

– То есть любой кризис приводит к росту алкоголизма?

Перловский: Как правило, да. И на самом деле надо заниматься повышением уровня психического здоровья, а не регулировать рынок алкоголя. Но не думаю, что повышением цен власти борются с алкоголизмом. Они решают свои проблемы за счет здоровья людей.