Что общего и что различного в российской политике в отношении Грузии в 2008 году и в отношении Украины в 2014-м? Можно ли сравнивать ситуацию в Южной Осетии, Абхазии и в Крыму? Почему упоминания об этих территориях постепенно исчезают из речей российских президентов?
Президент России Дмитрий Медведев (5 ноября 2008 года): «Произошли события, ставшие, я уверен, очень значимыми для каждого в нашей стране и одновременно серьезным испытанием для всей России. Это варварская агрессия против Южной Осетии. Нападение грузинской армии на российских миротворцев обернулось трагедией для тысяч людей, для целых народов. В результате этой провокации резко возросло напряжение во всем Кавказском регионе. Конфликт был использован как предлог для ввода в Черное море военных кораблей НАТО, а затем и для ускоренного навязывания Европе американских противоракетных систем, что само собой повлечет ответные меры со стороны России. Подчеркну еще раз: решение о принуждении агрессора к миру и операция, предпринятая нашими военными, осуществлялись не против Грузии, не против грузинского народа, а ради спасения жителей Южной Осетии и Абхазии, а также наших миротворцев».
Президент России Владимир Путин (4 декабря 2014 года): «В марте этого года в Крыму состоялся референдум, на котором жители полуострова явно заявили о своем желании присоединиться к России. Затем последовало решение крымского парламента – подчеркну, абсолютно легитимного, избранного еще в 2010 году, – о независимости. И, наконец, произошло историческое воссоединение Крыма и Севастополя с Россией. Для нашей страны, для нашего народа это событие имеет особое значение, потому что в Крыму живут наши люди и сама территория стратегически важна, потому что именно здесь находится духовный исток формирования многоликой, но монолитной русской нации и централизованного российского государства».
На главные вопросы об этих исторических параллелях специально для Радио Крым.Реалии отвечает профессор Государственного университета Илии (Грузия), автор книги «Антисоветские истории» Олег Панфилов.
– Чем похожи агрессивные действия России против Грузии и против Украины с разницей в 6 лет?
В Южной Осетии была точно такая же военная операция, как в Крыму – под прикрытием наглого вранья
– Прежде всего, тем, что в каждом случае российские лидеры нагородили огромное количество вранья. Причем я хочу отметить, что тогдашний Дмитрий Медведев артистичнее, чем нынешний Владимир Путин, и в 2008 году ему действительно удалось убедить россиян, что их страна поступила правильно. Им так и не рассказали, что это была агрессия России, что войска вошли на территорию Грузии в Южной Осетии не 8 августа, а еще 2-го. Мало кто задумался, как 120-тысячная армия вместе с бронетехникой может всего за один день пройти сквозь единственный трехкилометровый туннель с односторонним движением. Это была точно такая же военная операция, как в Крыму – под прикрытием наглого вранья.
Олег Панфилов
– И обе эти операции, по-вашему, оказались одинаково успешными?
– Все же в Украине у России все пошло не по плану. Владимир Путин, видимо, рассчитывал, что после аннексии Крыма украинская армия обратится в бегство и позволит ему захватить огромные территории, вплоть до Киева. Я думаю, что решение не защищать Крым военным способом отчасти спасло Украину.
– Крым в составе Украины и Южная Осетия с Абхазией в составе Грузии – сопоставимые в историческом и социальном плане территории?
Абхазия – богатейший регион, но Россия никогда не была заинтересована в развитии новых зависимых территорий
– У них есть общая черта – сепаратизм местного населения, но это не классический сепаратизм, когда люди столетиями борются за независимость своей территории. Конечно, в Южной Осетии и Абхазии раздавали российские паспорта, но там не было «пятой колонны» в ее классическом понимании, как в Украине. Российская армия фактически оккупировала 20% территории Грузии еще в начале 1990-х годов и искусственно подогревала сепаратистские настроения, потому что московским руководителям было ясно: СССР больше нет, но влияние на бывшие советские республики сохранить необходимо. Ровно потому же до сих пор сохраняется напряженность в Приднестровье и Нагорном Карабахе.
– Почему упоминание этих конфликтов фактически исчезает из речей российских руководителей?
– Денег уже нет. Любая подобная агрессия рано или поздно приводит к санкциям и проблемам для экономики страны-агрессора, а вместе с деньгами заканчиваются и амбиции. Вообще, крымчан в 2014 году должен был насторожить пример Абхазии – это богатейший регион, который мог зарабатывать огромные деньги на туризме, но Россия никогда не была заинтересована в его развитии и вообще в развитии новых зависимых территорий. Жители каждой из них, увы, понимают это слишком поздно, но история, надеюсь, расставит все на свои места.