Заместитель главы Федеральной службы исполнения наказаний России (ФСИН) Валерий Максименко утром, 28 ноября, назвал Ильдара Дадина, сообщавшего о пытках в Карельской ИК-7, "очень талантливым имитатором" и добавил, что внутренняя проверка ФСИН не нашла подтверждений того, что Дадина пытали. Уже спустя несколько часов в Сахаровском центре в Москве собрались родственники заключенных, которые подтвердили – все то, о чем писал Ильдар Дадин, является правдой.
Замбека доставили в Сегежскую колонию №7 в апреле 2014 года. По его словам, его отправили в изолятор сразу, как только он приехал. "В день проходит две проверки. И каждая проверка снимается на камеру. Ты зачитываешь свой доклад, а потом все – они отключают камеру, выводят и начинают бить и растягивать (имеется в виду вид пытки, при котором заключенного тянут в разные стороны за ноги). Сотрудников человек семь-десять бьют. С ними медсестра бывает, она спиной стоит. Там специальный коридор у них есть, там видеокамер нет. После этого ты сам ходить не можешь, и они тебя закидывают обратно. Они стараются, чтобы следов не оставалось. Когда остаются, заставляют писать объяснительную, что либо ты упал на лестнице, либо ударился сам по себе".
Схема ШИЗО (штрафного изолятора), в который руководство ИК-7 поместило Ильдара Дадина после его жалоб на пытки
Сейчас Замбек уже на свободе и общается с правозащитниками по видеосвязи. По словам супруги Ильдара Дадина Анастасии Зотовой, таких, как Замбек, в ИК-7 десятки. Только на одной пресс-конференции в Сахаровском центре о пытках и издевательствах в карельской колонии рассказывали пятеро бывших заключенных и родственники тех, кто сейчас находится в ИК-7.
"Много бывших заключенных сейчас находятся в Петрозаводске, но они боятся говорить, боятся, что до них потом доберутся", – говорит Зотова.
Жена Анзора Мамаева, одного из тех, кто остается в заключении в ИК-7, говорит, что смогла увидеть своего супруга в сентябре. "Его били очень страшно – на завтрак, обед и ужин. Из-за того, что произошло, к этой колонии сейчас много внимания. Моего мужа Москалькова (уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. – РС) посещала, но только она уехала, как его еще раз страшно избили".
Еще один бывший заключенный - Тимур вспоминает: "Пытки начались сразу. Тебя сразу помещают в штрафной изолятор и все сотрудники... Пытки в основном происходят в штрафном изоляторе. Избивают абсолютно все и избивают систематически".
Наиболее полно пытки описал другой бывший заключенный - Бек (имя по его просьбе изменено) - его накануне пресс-конференции опрашивал правозащитник Лев Пономарев.
"Уводят в короткий коридор, где нет камер, личные видеорегистраторы выключают. Два инспектора берут тебя за ноги, поднимают в разные стороны... Когда боль становится уже невыносимой, тебя бросают на пол и начинают избивать ногами, буквально втаптывать в пол".
В руководстве ФСИН настаивают на том, что тюремная система абсолютно прозрачна, а к Дадину не применялись "недопустимые методы воздействия".
"Очень хочу обратить внимание, что еще никогда до этой истории ФСИН не была такой открытой для всех правозащитников, да и просто для общества. ФСИН не собирается ничего утаивать и скрывать, она стремится стать абсолютно прозрачной. Мы предлагали раньше и предлагаем сейчас: если действительно есть факты нарушений и злоупотреблений, то давайте вместе будем их вскрывать и исправлять, а виновных – наказывать", – рассказал агентству "РИА Новости" замглавы ФСИН Валерий Максименко.
Глупо было ожидать от гестапо, чтобы они нашли какие-то нарушения в концлагере
– Глупо было ожидать от гестапо, чтобы они нашли какие-то нарушения в концлагере, – говорит Зотова. – Там же на самом деле концлагерь. Там зверски пытают и мучают людей. И мочой этих людей поливают, и головы над унитазом наклоняют, и мочатся на них. И растяжку на шпагат делают так, что все мышцы и сухожилия порваны, и голыми на мороз выгоняют, и холодной водой поливают, и в неотапливаемой камере держат людей, где температура – -15 градусов, такая же, как на улице. Бьют по голове, по ногам дубинкой, и по мужским половым органам бьют. Просто весь спектр всего, что только можно представить. И понятно, что руководство ФСИН не может признаться – да, ребята, у нас в Карелии действует концлагерь! Конечно, они будут до последнего все это дело покрывать. По сути, надежда сейчас на Следственный комитет – во-первых, во-вторых – на журналистов. Понятно, что ФСИН будет защищать этого Коссиева (начальника ИК-7 – РС) до тех пор, пока им это будет выгодно. Им это станет невыгодно, когда Путин скажет: "Вы с ума сошли! Вы что устроили?!" Пока Путин их не пнет, они это не прекратят. Я 27 дней общаюсь с теми людьми, бывшими заключенными... То, что вы видели по скайпу, это далеко не все люди, с которыми я общаюсь. Они мне все это рассказывают. Я понимаю, что это невозможно человеку пережить. То, что они переживают, это сверхчеловеческие пытки. Это надо остановить.
– Какая-то "дорожная карта" для этого есть?
– Как таковой дорожной карты нет. Сначала, когда Ильдара посадили, я была уверена, что Гудков вступился, Резник вступился, еще кто-то вступился, и сейчас Ильдара отпустят. По факту мы действуем с юридической стороны. Рассматривается жалоба на статью в Конституционном суде. Идет кассация в Верховном суде. Подана жалоба в ЕСПЧ, будет решение ЕСПЧ. Соответственно, мы больше ничего сделать не можем. Стоять у ФСИНа с плакатом, мне кажется, просто бессмысленно. Им на это плевать. Первого числа вышли 100 человек ко ФСИНу с требованием – расследовать, ФСИН на эти 100 человек просто наплевал. Вот и все. Как прекратить пытки? Тоже с юридической точки зрения. Мы будем писать заявления в Следственный комитет. Мы будем пытаться распространить информацию как можно шире о том, что там происходит.
Они настоящие фашисты
Я хочу опубликовать имена тех людей, которые устраивают там пытки, чтобы хотя бы какой-то человеческий суд, порицание их настигло, потому что они – настоящие фашисты. Они – то зло, с которым наши прадеды боролись в 1941-1945 годах. Они – зло беспросветное, садисты и фашисты.
– Вы не собираетесь еще раз приехать к Ильдару?
– Я была там 9-го числа. Скорее всего, меня не пустят в ближайшие полгода. Нам разрешено одно краткосрочное свидание раз в полгода и одно длительное свидание раз в полгода. Чтобы получить длительное свидание, Ильдар должен написать бумагу, а начальник колонии должен поставить на ней визу. И это хуже всего. Потому что Коссиев не поставит визу, чтобы меня пустить в колонию, чтобы я три дня сидела с Ильдаром, чтобы я записала еще подробнее и, когда выйду, все это выпустила! Я надеюсь, что Ильдара переведут в другую колонию, что я смогу поехать на длительное свидание уже туда.