Украинские измерения Крымской войны

Крым с античных времен был одним из наиболее событийных районов тогдашней Ойкумены. А с наступлением новых времен он превратился в своеобразный полигон, где испытывали свою силу и за обладание которым боролись различные империи. Одно из таких кровавых «полигонных испытаний» началось 16 октября 1853 года на всех просторах Причерноморья. В России эту войну называют Крымской, в Европе ‒ Восточной. Она имела и выразительную украинскую составляющую ‒ не только территориальную, но и этническую: большинство «пушечного мяса» российских полков, корабельных экипажей и гарнизонов крепостей составляли рекруты из украинских губерний. Было немало украинцев и среди офицеров; они случались также среди генералов и адмиралов. Если взять обобщенные статистические данные, то 60% участников войны среди нижних чинов и 40% среди офицеров были, как говорили в те времена, малороссиянами.

Это понятно: набирались матросы Черноморского флота и рекруты в полки, воевавшие в Крыму и Причерноморье, прежде всего из числа жителей южных регионов Российской империи. Кроме украинцев, брали в армию и на флот греков и болгар, армян и переселенцев из Германии, которых хватало и на Крымском полуострове, и в Таврии, и в Приазовье, и в Приднестровье. Однако какой-то самостоятельной роли украинцы, воевавшие на стороне Российской империи, не играли, ведь Украина была тогда колонией империи, только театром военных действий, объектом истории, поставщиком продовольствия и амуниции и «фабрикой пушечного мяса».

Зато на стороне Оттоманской империи действовали относительно самостоятельные украинские формирования под руководством одного из ведущих поэтов польской «украинской школы», певца старого казачества Михаила (или Михала) Чайковского; ним из потомков запорожцев, не переселившихся в Россию после ликвидации Задунайской Сечи, был организован казацкий легион. Его посетил Адам Мицкевич; старшина в жупанах встречала его хлебом-солью. Поэт произнес, обращаясь к казакам, речь, назвав их «своими запорожскими украинскими братьями», а в письме князю Чарторыйскому с восторгом описал этот лагерь, где звучали старые казацкие песни и над которым развевался малиновый флаг Дорошенко с крестом и... полумесяцем. Впрочем, какого-то заметного влияния на ход боевых действий и на настроение украинцев в войсках Российской империи факт наличия этого формирования не произвел ‒ это скорее был героический жест, чем реальный военно-политический проект.

Украинцы в той войне, по всем оценкам, сражались героически, защищая интересы Российской империи. В то же время они действовали на поле боя обычно крайне неумело и неэффективно, несли огромные потери (значительная часть которых приходилась на потери от болезней и от плохого лечения ранений), не могли правильно использовать даже то устаревшее оружие, которое имели российская армия и флот. И в итоге, наглядно показав свое мужество и самопожертвование, они не спасли империю от тяжелого поражения. Однако в итоге ‒ парадоксальная закономерность истории ‒ украинцы очень много выиграли от этого поражения. Ибо проигрыш империй практически всегда идет на пользу колониям, а героизм становится примером уже для колониального народа.

Кратко напомним об основных моментах той войны.

В 1852 году Российская империя обжаловала законность Лондонской конвенции о демилитаризации проливов Босфор и Дарданеллы. Воспользовавшись появлением там французского корабля «Шарлемань», Россия объявила мобилизацию и потребовала от Стамбула признать российского императора покровителем всех православных Оттоманской империи, а еще ‒ предоставить ее флоту право контроля над проливами между Черным и Средиземным морями. Летом 1853 года российская армия оккупировала зависящие от Стамбула Молдову и Валахию. 20 октября того же года Россия объявила войну Оттоманской империи и начала боевые действия в низовьях Дуная и в Закавказье. 30 ноября 1853 года эскадра под командованием адмирала Павла Нахимова в Синопской бухте нанесла сокрушительное поражение турецкому флоту (это оказалась последняя в истории флота российско-советского государства победа в морском сражении).

12 марта 1854 года Великобритания и Франция с целью сделать невозможным захват Российской империей Босфора и Дарданелл, заключили союзный договор с Оттоманской империей, гарантировав ей военную помощь. Вскоре Великобритания и Франция, к которым присоединилось итальянское королевство Пьемонт, объявили войну России, а нейтральная Австрия выдвинула к ней требование под угрозой войны вывести армию из Валахии и Молдовы. Это требование поддержала Пруссия. Иными словами, против Российской империи объединилась чуть ли не вся Европа.

Карта 1842 года

В сентябре 1854 года корабли союзников высадили десант на западном побережье Крыма. Разбив российскую армию на реке Альме, войска коалиции окружили Севастополь и через 11 месяцев взяли город. Союзники захватили также города Керчь, Евпаторию, Балаклаву, Кинбурн и безоговорочно господствовали в Черном море. Еще до осады российское командование затопило на входе в Севастопольскую бухту большинство кораблей Черноморского флота. Боевые действия велись на Балтике, в Белом море, на Тихом океане.

Война унесла жизни около полумиллиона людей и истощила силы всех стран-участниц. Поэтому в начале 1856 года по предложению Франции начались переговоры, завершившиеся заключением 30 марта Парижского мирного договора, по которому Россия потеряла Южную Бессарабию и дельту Дуная и лишилась права иметь в Черном море военный флот.

Поражение в войне толкнуло Российскую империю на путь модернизации, на путь реформ, и на два десятилетия ограничило ее агрессивность, особенно в Причерноморье.

Чем было обусловлено поражение в войне? Не только технико-технологическим отставанием России от западных государств на несколько десятилетий ‒ хотя и это стало важным фактором: практически полное отсутствие у нее боевых кораблей с паровыми двигателями, которые были вместе с тем основой англо-французского флота, вооружение армии гладкоствольные ружьями, менее точными и дальнобойными, чем европейские нарезные винтовки, артиллерия, оставшаяся на уровне наполеоновских войн, устаревшее оснащение оружейных заводов, отсутствие в Причерноморье железных дорог и прочее. Пожалуй, еще более важными факторами стали пригодность армии только для военных парадов, тупая муштра в ней, колоссальная социальная пропасть между рекрутами (прежде всего из крепостных) и офицерами, преобладание «паркетных» генералов среди высшего командного состава, бездарность самого императора и его окружения, способных только подавлять революции и вести колониальные войны. Не менее важными были и неповоротливость российской столичной бюрократии и безынициативность местных администраторов. И, наконец, едва ли не главным социально-политическим и психологическим фактором поражения деспотической Российской империи стал весь общественный климат, когда, по афористическому выражению Тараса Шевченко, «од молдаванина до фінна на всіх язиках все мовчить, бо благоденствує!» (укр.)

Итак, как уже было сказано, поражение в Крымской войне стало для Российской империи безусловным благом. Сын императора Николая ІІ Александр II начал либеральные реформы. Речь шла не только об освобождении крепостных крестьян, которое произошло в 1861 году, через шесть лет после завершения войны. Речь шла и о судебной реформе, в результате которой в России ввели относительно независимый от власти суд присяжных, и о реформе местного самоуправления, после которой левобережные земли Украины получили земства, и о военной реформе, положившей конец средневековой 25-летней солдатчине. Модернизируется образование, перестает на время свирепствовать цензура, возникают общественные организации, ускоренно развивается экономика.

Если взглянуть на процессы в украинской жизни, то они тоже неординарны. В 1857 году возвращается из ссылки Тарас Шевченко, восстанавливают общение с украинской общественностью бывшие кирилло-мефодиевцы, в 1859 году в Петербурге возникает украинская «Громада» как культурно-образовательная организация, вслед за которой создаются десятки таких организаций, начинается печатание книг и журналов на украинском языке. В самой Украине создаются воскресные школы для взрослых, которые дают возможность украинским интеллектуалам выйти на общественные низы (число этих школ достигает 1/3 всех таких школ во всей империи), возникает украинское кооперативное движение (тоже 1/3 от общеимперских кооперативных союзов). Одновременно происходит подготовка и проведение освобождения украинских крестьян от крепостной, а фактически рабской зависимости ‒ что важно, в отличие от собственно российских земель, крепостничество в подроссийской Украине продержалось меньше века, а это не могло не отразиться на массовой ментальности, ‒ и крестьян, и дворянства, и разночинцев-горожан. Через воскресные школы и кооперативы в общественную жизнь втягивается основная масса украинцев ‒ крестьяне (некоторые из них, из числа состоятельных семей, даже начинают участвовать в «Громадах»). И хотя это все проходит в свободных формах только несколько лет ‒ до начала польского восстания 1863 года, ‒ этого было достаточно, чтобы ранее исчезнувшая не только из представления европейских политиков, но и из собственного самосознания самих этнических украинцев Украина состоялась как потенциальная геокультурная и геополитическая сила. Несмотря на все дальнейшие попытки Российской империи запретить и «отменить» все украинское, процесс пошел. Одновременно отсутствие бремени в виде флота и крепостей на Черном море вызывает бурное развитие экономики региона: строятся торговые порты, протягиваются железные дороги, возникают заводы и фабрики. Итак, именно после Крымской войны начинает ускоренно реализоваться ‒ языком современной науки ‒ современный украинский национальный проект. Украинцы показывают, что они вовсе не являются региональной этнической подгруппой «южной России», как назывались эти земли в западной прессе.

А вместе с тем тогдашнее общество не забывает и известных участников минувшей войны ‒ защитников Севастополя матроса Игната Шевченко и унтер-офицера Петра Кошку, выходца из рода казацкой старшины адмирала Василия Завойко, сумевшего защитить Петропавловск-Камчатский от англо-французской эскадры, потомка дворянско-казацкого рода адмирала Павла Нахимова, которого матросы между собой звали «Нахименко»... Это все стоит помнить сегодня, когда реанимированная империя стремится переписать прошлое по-своему.