День защитника Украины: как страна противостоит российской агрессии?

14 октября 2014 года указом президента Петра Порошенко был учрежден День защитника Украины в честь православного праздника Покровы Пресвятой Богородицы, которую считают покровительницей украинского казачества. Этот праздник заменил советский День защитника Отечества, который отмечали 23 февраля. За два с половиной года украинская армия претерпела коренные изменения и, по мнению многих экспертов, из разрозненных и недостаточно обученных соединений превратилась в грозную военную силу, противостоящую российской агрессии.

На главные вопросы про современную украинскую армию отвечает начальник пресс-службы Сил специальных операций Вооруженных сил Украины Алексей Никифоров.​

– Можно ли сказать, что до аннексии Крыма военная служба для большинства украинских солдат была просто временной работой?

– Такова была политика руководства и страны, и армии того времени. Профессия военного на рынке труда была совершенно не престижной, не востребованной. Я лично шел в военное училище в 1992 году, понимая, что в армии меня хотя бы прокормят и оденут. В 2014 году наши военнослужащие испытывали множество технических сложностей, нехватку оборудования, но главное – они не были готовы психологически воевать с россиянами. Это показали и аннексия Крыма, и ранний период конфликта на Донбассе. К счастью, ситуация однозначно изменилась к лучшему, и мы поняли, с кем имеем дело. Сегодня мы набираем бойцов по военным специальностям, и я вижу очень много мотивированных людей, которые идут в армию не ради денег. Они хотят получить подготовку и применять эти навыки на практике.

Алексей Никифоров

​– Справедливо ли утверждение, что именно добровольческие батальоны в 2014 году спасли Украину от расчленения?

– Безусловно, добровольцы сыграли важную роль, они первыми еще на Майдане увидели смерть и подготовились к тому, чтобы отстаивать свою страну с оружием в руках. Но говорить, что лишь они остановили врага на том этапе, мне кажется, некорректно.

Как изменилась украинская армия после 2 лет войны?

Директор Института национальной памяти Украины Владимир Вятрович: «День защитника Украины – это более широкое понятие, чем День Вооруженных сил Украины 6 декабря. Защитниками страны мы считаем и тех, кто пошел в добровольческие батальоны, и волонтеров, и гражданских специалистов, которые очень многое делают для защиты своей страны. Потому в этом контексте нельзя говорить о чисто армейском празднике».

– Насколько сильно, по-вашему, изменилось отношение общества к военным? Не наступило ли некоторое разочарование после двух с половиной лет конфликта?

– Первые изменения я заметил еще в 2014 году, когда нам в Крым приходили первые письма с материковой Украины. Одна женщина, помню, написала примерно следующее: «На Майдане мы поняли, что у нас есть врачи, а теперь мы видим, что у нас есть военные. Отныне на 23 февраля никаких носков!» Конечно, потом это восторженное отношение встретилось с буднями, и когда стало казаться, что большая война предотвращена, люди начали задаваться вопросами: зачем столько тратить на армию, если врага как бы нет. Необходимо обращать пристальное внимание на проблемы Вооруженных сил – и их, безусловно, нужно решать.

Военнослужащий батальона «Донбасс» Сергей Капранчук: «Для меня сейчас этот праздник – основной. Понятно, что я вернулся с войны, нужно обустраивать мирную жизнь, но вопрос не в этом. Вопрос в том, что это праздник, политый нашей кровью: кровью наших родителей, дедов, прадедов и даже наших детей. Я считаю, что День защитника Украины нельзя игнорировать. Понятно, что кто-то скажет, мол, выродки, бандеровцы и так далее, но это их право. Мое право – почтить память тех, кто пролил кровь за наше будущее».

– Можем ли мы сегодня использовать опыт военнослужащих, которые участвовали в миротворческих операциях 2000-х?

– Их опыт однозначно стоит учитывать, но надо понимать: сегодняшняя ситуация очень сильно отличается от того, чем занимались миротворцы, скажем, в Ираке. Это совсем другой уровень. Даже инструкторы из стран-партнеров Украины многому учатся у нас. Те же американцы не могут представить себе, что можно сутками сидеть под обстрелом «Градов» без снаряжения и боеприпасов.

– Наших западных коллег настолько интересует гибридный конфликт, развязанный Россией?

– Именно, в особенности – противостояние в Крыму, потому что то же самое может повториться и в других странах. Нам тогда настолько промывали мозги, внушали, что Украине конец, что даже я в какой-то момент советовался с женой, правильно ли я делаю, что ухожу из Крыма вместе со своей военной частью. Ни разу за два с половиной года я не пожалел о своем решении. У тех, кто остался, судьба сложилась по-разному, но в основном россияне от них избавляются. Некоторых держат просто для вида, остальных под видом переподготовки раскидали по всей территории России, чтобы полностью обезвредить потенциальных предателей. То, как россияне это провернули, однозначно надо изучать. К нам в Крыму в первую очередь присылали тех, с кем мы годами занимались на полигонах, ходили на парады. Как с ними воевать? Подобные спецоперации потом опишут в учебниках. Украинская армия стала первой, кто с этим столкнулся, и получила уникальный опыт в масштабах всего мира.