Трагедия в Бабьем Яре ‒ 75 лет спустя

Киев ‒ 29 сентября исполняется 75 лет трагедии в Бабьем Яре. В течение двух дней нацистские оккупационные войска, части СС и полиции расстреляли там почти 34 тысячи евреев. Всего за время немецкой оккупации Киева в Бабьем Яре убили более 100 тысяч человек. Земли урочища стали могилой также для украинских националистов, цыган, советских подпольщиков и пациентов психиатрической больницы. Во времена Советского Союза о настоящей истории Бабьего Яра предпочитали не вспоминать, чтобы не пробудить национальных чувств ни у одной нации, говорят историки. Также они отмечают ‒ чтобы не допустить повторения трагедии в любой форме, нельзя допускать войн и распространения языка ненависти.

Свидетелей, которые видели трагедию Бабьего Яра воочию, почти не осталось. Одна из тех, кому удалось избежать расстрелов ‒ киевлянка Раиса Майстренко. 29 сентября 1941 года трехлетнюю девочку спасла ее украинская бабушка, которая взяла с собой паспорт. Удивительным образом Раисе удалось запомнить те события. По ее словам, она помнит, как колонна людей подошла к траншее, покрытой досками, на которой разделяли семьи и сортировали людей.

Военнопленные засыпают расстрелянных в Бабьем Яре

«Бабушка Таня провожать нас пошла, хорошо, что она взяла с собой паспорт. Когда я уже попала к ней на руки, она постоянно крестилась в этой суете и кричала, что она «русская». Полицейский ответил: «Чего орешь? Все жиды!». Он размахнулся, чтобы разбить мне голову. Бабушка плечо подставила, он ей плечо и разбил. Затем подошел немец, взял бабушку за шиворот и спрашивает: «Юде?». Бабушка же кричала, что она «русская», крестилась постоянно. Он толкнул ее в толпу. Люди начали расступаться, и она на краю между железными «ежами» бросилась бежать в сторону кладбища. В нас начали стрелять, но она продолжала бежать. В нас они не попали. Она бежала по кладбищу сколько было сил, а потом упала среди могил. С нами еще девочка побежала лет двенадцати. Кусты над нами шелестели и бабушка нам шептала: «Тише, тише!». Чтобы нас не нашли, она нас успокаивала», ‒ вспоминает Раиса Майстренко.

Вона врятувалася від розстрілу в «Бабиному Яру» (відео)

Долгое время в Советском Союзе предпочитали не вспоминать о трагедии. Тогдашняя властная верхушка плохо относилась даже к тому, что люди приходили в Бабий Яр почтить память о погибших. Об этом говорит директор Центра исследований истории и культуры восточноевропейского еврейства, главный редактор издательства «Дух и Литера» Леонид Финберг.

«Еще в 70-е годы я был одним из тех десятков, тысяч людей, которые ходили в Бабий Яр, чтобы вспомнить погибших. Так же, как ходили люди к памятнику Шевченко, в годовщину его перезахоронения или его рождения. И это были места, которые тоже не любила советская власть ‒ и там, и там они разгоняли людей, устраивали провокации, сажали людей в тюрьму, когда на 15 суток, а когда и на большие сроки. Я ходил в те 70-е годы, ходил каждый год, и не я один, практически все, у кого там были похоронены их близкие или расстреляны. В те годы троллейбусы туда не шли, таксисты отказывались туда везти. Долгое время это было очень неудобно власти, что люди приходят», ‒ говорит Леонид Финберг.

По словам директора украинского Института изучения Холокоста «Ткума» Игоря Щупака, у советской власти были причины для замалчивания того, что происходило в Бабьем Яре.

«Во-первых, и главное с точки зрения идеологической, советская власть не могла отделять евреев от других народов, которые составляли так называемый единый советский народ, потому что это могло пробудить больше национальных чувств и не только у евреев, но и у других. Конечно, иногда спрашивают: зачем выделять жертв войны и жертв Холокоста ‒ евреев? Ответ один ‒ выделяем не мы, выделил Гитлер», ‒ говорит Игорь Щупак.​

Люди отдают дань памяти жертвам растрелов

Политика Советского Союза по отношению к евреям менялась. Об этом говорит и бывший диссидент, писатель и общественный деятель Иван Дзюба, который выступил с обращением к евреям и украинцам на известном «несанкционированном» митинге во время двадцать пятой годовщины трагедии. Он вспоминает ‒ до 1966 года в Бабий Яр приходили люди, но это не имело массового характера. А на двадцать пятую годовщину люди пришли массово, потому что не могли больше сдерживать боль внутри, вспоминает Иван Дзюба.

«Когда мы пришли туда, я был очень поражен картиной: холмы, которые условно называются Бабьм Яром, там, по сути, много оврагов, ‒ все это было покрыто народом. Но это не была толпа, это была живая человеческая масса. И в воздухе была атмосфера боли, немой боли. Вот эта немота, требующая слова. Я говорил о том, как трудно и горько осознавать, что эта трагедия произошла на украинской земле. Я говорил, что стыдно, что антисемитизм жив на разных уровнях, о том, что мы должны сделать выводы из того, что эта власть все время натравливает одни национальности на другие, и она бы хотела, чтобы украинцы против евреев выступали, а евреи против украинского народа. Я сегодня мог бы только повторить это, потому что оно, к сожалению, остается актуальным, не настолько, но все же. Остается необходимость нам быть вместе и продолжать ту традицию, которую наши великие предшественники оставили нам. Эта работа должна продолжаться, мы должны противостоять их попыткам посеять подозрения, недоверие, перекладывать друг на друга какие-то проступки. Должна быть добрая воля к совместным делам», ‒ сказал Иван Дзюба в интервью Радiо Свобода.

Украинско-еврейский диалог имеет давнюю историю, мы на поворотном пункте ‒ Грицак

Слова Ивана Дзюбы к обоим народам до сих пор остаются актуальными, говорит историк и публицист Ярослав Грицак.

«Когда-то сказала очень хорошо об этом Мадлен Олбрайт (госсекретарь США в 1997-2001 годах ‒ ред.): «Примирение между народами ‒ это как езда на велосипеде. Как только перестаешь крутить педали, то сразу падаешь». Так же и в этом случае ‒ украинско-еврейский диалог имеет давнюю историю, отношения имеют давнюю историю. Тот факт, что мы 75 лет спустя вспоминаем об этом, показывает, что мы на поворотном пункте, на хорошем поворотном пункте, надеюсь».

Публицист также добавляет: минимальное, что нужно сделать, чтобы не допустить повторения трагедии в любой форме ‒ это не допускать войны и распространения языка ненависти. В то же время он отмечает, что нельзя молчать о противоречивых страницах в истории, комментируя слова президента Израиля Реувена Ривлина в украинском парламенте о том, что украинцы, особенно члены ОУН, причастны к массовым убийствам и преследованию евреев в годы Второй мировой войны.

«Считаю, что надо признать. Нет сомнений, что члены ОУН были причастны к этим убийствам, на это есть доказательства. Вопрос только в том, что надо выяснить: какие члены, кого они представляли, действовали самостоятельно или по приказу организации. Предполагаю, что приказа организации никогда и не было. Организация ОУН является большой и сложной, там могли быть разные люди. Хуже сказать: нет, там никого не было, мы не виноваты. Это глупость, потому что все виновны были. Проблема и горе Холокоста заключается в том, что нет ни одной политической силы фактически в мире или страны, которая так или иначе не была причастной к Холокосту», ‒ говорит Ярослав Грицак.

Зато историк и политолог Александр Палий отмечает: слова президента Израиля о том, что большинство украинцев были равнодушны к еврейской трагедии, не соответствуют действительности, ведь многие украинцы рисковали своей жизнью и своими близкими, чтобы спасти евреев.