Жив или мертв Ислам Каримов – уже не важно. Он создал систему, которая устраивает всех участников узбекской политики.
Гадания о факте и времени физической смерти Ислама Каримова не имеют смысла. Геморрагический инсульт – так звучит предварительный диагноз диктатора – означает потерю дееспособности.
Влияние на политику главы узбекского государства в последние два-три года было ограничено его возрастом, состоянием здоровья и …главой Службы национальной безопасности Иноятовым. Именно этот выходец из советского КГБ является режиссером происходящего в Ташкенте. Главу узбекской спецслужбы молва связывает с советской резидентурой в Афганистане. В этой стране у Иноятова до сих пор есть влиятельный союзник – этнический узбек генерал Рашид Дустум, который обеспечит ему в случае необходимости убежище. Именно Иноятов смог скомпрометировать старшую дочь Каримова Гульнару в глазах отца и изолировать ее, лишив влияния на политику. А ведь многие годы именно Гульнару называли преемницей отца на посту президента. Убрав Гульнару, Иноятов активно поддерживает премьер-министра Мирзиеева, которого сегодня считают первым кандидатом в наследники Каримова. Мирзиеев – это управление экономикой, Иноятов – спецслужбами.
В Узбекистане утверждают, что по матери Зелимхан Хайдаров – крымский татарин
Но если премьер-министр – фигура, подконтрольная главе СНБ, то есть еще один реальный игрок в узбекской политике, который до сих пор зависел только от Каримова. Это руководитель президентского аппарата Зелимхан Хайдаров. В Узбекистане утверждают, что по матери он – крымский татарин. Хайдаров – один из самых непубличных чиновников в Ташкенте. В прошлом году он эффектно продемонстрировал свое влияние: добился освобождения из СИЗО экс-генерала СНБ Шарифходжаева, арест которого был возможен только с санкции Иноятова. Так что у главы СНБ есть серьезный конкурент в борьбе за власть после смерти Каримова. Но Иноятов действует с одобрения своих старших «товарищей» из российской ФСБ. А вот кто готов поддержать Хайдарова, пока неясно.
По замыслу кремлевских политиков, Узбекистан должен был стать «могилой» крымскотатарского народа
По замыслу кремлевских политиков, Узбекистан должен был стать «могилой» крымскотатарского народа. Туда были депортированы большинство крымских татар. Идея «мубарекской республики» в Узбекистане – мутанта советской национальной политики так и не была реализована. Но она выявила коллаборантов, готовых помочь советской власти уничтожить свой народ. Некоторые до сих пор успешно мимикрируют в аннексированном Крыму. Большинство крымских татар вернулись на землю предков. Нет точных данных о количестве крымских татар, которые остались в центральноазиатской республике. Трудно оценить и их влияние на тамошнюю политику. Каримов выстроил систему, в которой любая национальная идентичность, кроме узбекской, стала препятствием для продвижения в социальной иерархии. Так что сегодня есть смысл говорить скорее о влиянии событий в Узбекистане на крымских татар. Прежде всего, через процессы в исламской умме.
Распространение идеи ненасильственного построения всемирного халифата среди выходцев из Крыма началось в последние годы депортации. Именно Узбекистан, несмотря на лютые репрессии СНБ, является территорией, где идеи «хизба» нашли массовую поддержку. Сторонники этой партии составляют значительную часть среди политических заключенных в Узбекистане. Крымские мусульмане традиционно поддерживают своих однопартийцев, вынужденных бежать от преследований каримовского режима. Таких случаев на материковой Украине все больше после аннексии Крыма.
Смерть Каримова – физическая или политическая – едва ли сможет изменить к лучшему положение сторонников «Хизб ут-Тахрир»
Впрочем, смерть Каримова – физическая или политическая – едва ли сможет изменить к лучшему положение сторонников «Хизб ут-Тахрир». Наиболее вероятный преемник Мирзиеев даже запретил упоминание слова «Аллах» в теле- и радиоэфире. Разговоры промосковских политиков о сдерживании «исламистов» режимом Каримова – дымовая завеса, которой пытаются прикрыть попытку Кремля сохранить контроль над регионом. Каримов долгое время балансировал между Москвой и Вашингтоном и с их молчаливого согласия физически уничтожал оппозицию не только религиозную, но и светскую. Следует заметить, что он не боялся идти на конфронтацию с крупнейшими государствами, спекулируя «исламской угрозой». Хотя Каримов после Андижанского расстрела 2005 года вошел в историю как один из самых жестоких диктаторов, он не был марионеткой. Едва ли у его преемника, независимо от фамилии, хватит смелости вести себя столь же решительно и дерзко.
Можно предположить, что Каримов останется в узбекской политике. В качестве символа стабильности. Стабильности, к которой не смогли приспособиться миллионы узбеков: тех, кто тайно хоронит замученных пытками до смерти родственников, кто вынужден уезжать на заработки за границу. Такая стабильность устраивает большинство игроков в Ташкенте. Так что косметический ремонт узбекского режима, который вероятно последует за кончиной диктатора, не изменит его репрессивную сущность.
Анвар Деркач, журналист
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции