Олег Панфилов: Сандра Рулофс в политике – удар для «Грузинской мечты»

Специально для Крым.Реалии

Мне, грузинскому неофиту, всегда интересно копаться в чужих родословных. Я уже знаком с большим количеством грузин, у которых мамы, бабушки, прабабушки, предки по мужской линии – яркий калейдоскоп разных народов. В современной Грузии происхождение человека, национальность предков, фамилия уже мало кого интересует. В прошлом правительстве Михеила Саакашвили работал Димитри Шашкин, сейчас министр здравоохранения – Давид Сергиенко. Можно уверенно сказать, что будущим депутатом парламента Грузии станет Сандра Рулофс.

Голландка по происхождению, живущая в Тбилиси уже 20 лет, восемь лет назад ставшая гражданкой страны своего мужа, Михеила Саакашвили. Правда, муж последние два года гражданин Украины, лишенный паспорта своей родины, но это, судя по тому, что Сандра живет в Тбилиси, не мешает ей относиться к Грузии, как и раньше. Теперь нет и доли сомнения в том, что уроженка маленького голландского городка Тернезен станет членом парламента Грузии. В минувшую субботу об этом она сама объявила избирателям в селе Корцхели на западе Грузии, в регионе Самегрело.

Упорные слухи о том, что Сандра Рулофс будет баллотироваться в парламент ходили давно, особенно после того, как ее муж заявил в одном из интервью, что женская квота в будущем парламенте должна быть увеличена. Злые языки начали сразу говорить о Сандре, но большинство не только поддержало эту идею, но и с нетерпением ждало, когда это будет объявлено официально. Сама Сандра периодически опровергала свое участие в политике, но в Корцхели все-таки сделал ожидаемое объявление.

«Четвертый годы, как я уже не являюсь первой леди и смотрю за происходящим в Грузии со стороны. Учусь, веду благотворительную деятельность, но в основном это режим ожидания, для всех, и не только для меня. Для народа, который нищенствует и видит ухудшение экономического положения. Также и для инвестора, которые не будет вкладывать деньги в такую страну, где нет видения будущего и не видно, куда катится эта страна, и ожидание, когда сдастся эта страна России. Сейчас они заняты в Украине, затем снова к нам вернутся. Новое правительство могло работать эти четыре года. Миши не было в стране – кто им мешал?! Не хочу сидеть пассивно дома, не хочу ждать, хочу что-то делать. Многие сказали – не нужно тебе политики, это – грязь, дискредитация, скандалы. Знаю, я тоже человек и, естественно, меня это беспокоит, но еще больше меня беспокоит то, что страна вновь может исчезнуть с карты, как это было в девяностых годах. Нам это нужно? Меня беспокоит развитие Грузии. В общем, многие так сказали – у вас есть сила, у вас чистая совесть, чистое сердце, чтобы войти в политику. Конечно, мне было очень сложно в последние месяцы, это было очень сложное решение».

Говорила Сандра на своем великолепном грузинском языке, а последние фразы сказала на мегрельском, упомянув слово «невестка», в смысле – «я – ваша невестка». Этого достаточно, чтобы мегрелы, и так обожающие Сандру за то, что она довольно сносно говорит на их языке и поет мегрельские песни, поддержат ее на выборах. Мегрелы – грузинский субэтнос, составляющий больше 15 процентов населения Грузии, со значительной диаспорой, живущей в России, в странах Европы и в США, а также на оккупированной части Грузии, в Абхазии, всего около миллиона человек. Однако, «невестка» – это не образное определение и даже не политическое, Сандра Рулофс в буквальном смысле невестка, поскольку мама Михеила Саакашвили, профессор Гиули Аласаниа – из известной княжеской мегрельской фамилии.

Михеил Саакашвили и Сандра Рулофс

Из всех политических дам, известных сейчас, многие находятся в тени своих мужей, которые сделали себе имя, а жены догоняют их по дорожке славы. Как Хиллари Клинтон, как Соня Ганди. Несмотря на изменение рейтинга Михеила Саакашвили, получившего на выборах 2008 года чуть больше 52 процентов голосов, популярность Сандры не менялась, она, как и прежде, высокая. В Грузии ценится не родственность отношения, а личные качества, которые у Сандры, рожденной в семье с традиционным воспитанием, оказались по нраву грузинам – скромность, обаяние, знание языков. Помимо родного нидерландского, Сандра свободно говорит на английском, французском и немецком, сносно – на русском, грузинский и мегрельский стали не только языком семьи и страны проживания, но теперь и языком политики.

В политизированной Грузии, где каждый таксист и торговка на базаре сам себе политолог и аналитик, стать политиком сложно: для людей старой советской формации нужно иметь активных родственников, друзей по бизнесу и взглядам, любителей посидеть в хинкальной и обсуждать всех плохих и себя хороших. Надо иметь луженую глотку, уметь перекричать оппонента. Так Грузия жила десятилетиями, пока не появилось новое поколение молодых и активных, для которых родственники и земляки часто становятся обузой из-за просьб и желания «пристроиться». Для голландки Сандры, довольно откровенно написавшей о жизни в Грузии книгу «Рассказ идеалистки», новая страна стала по-настоящему родной. Все знают об ее кулоне – маленькой карте Грузии из золота, знают, как она любит ездить к грузинским духоборам или в мегрельские деревни. Она настойчиво и упорно вживалась не столько в городскую, столичную жизнь, полную интриг и сплетен, а узнавала настоящую Грузию, ту, где живут избиратели, а не политики.

Тбилисцев Сандра удивляет другим – тем, что ни одна жительница номенклатурного района Ваке или старинного Сололаки никогда не поймет: первая леди окончила курсы медсестер и работала обычной медсестрой в родильном доме, а также обычной санитаркой в ожоговом центре, там, где может работать только человек с железной выдержкой – в вони гниющей плоти и постоянного переживания боли пациентов. Каждую субботу она направлялась в созданную ею радиостанцию «Муза», чтобы по 2-3 часа быть ди-джеем – вести в прямом эфире передачу о классической музыке на грузинском языке. Даже те тбилисцы, которые ментально ненавидели ее мужа, сплетничали, рассказывая о том, как некурящий Саакашвили «бьет» и даже иногда «убивает» соратников своей пепельницей, пересказывая друг другу истории о любовницах президента, о, простите, откушенных сосках наложниц, ничего не могли сочинить подобного о Сандре. Самая нелепая история – о том, как она сколотила банду, торгующую человеческими органами, и как каждый второй сплетник сам слышал о том, как его троюродная сестра узнала об этом от соседки парикмахера на соседней улице.

Традиционная Грузия, которая так удивляла Сандру в первые годы, с бездельниками-сплетниками, крашенными красавицами-кекелками, с томным видом рассказывающими о невероятных историях, стала ее родной страной. Среди всех «грузинских жен», привезенных из-за границы, мало кто признавал Грузию так близко, как Сандра. Многие иностранные жены, по большей части из российской провинции, до сих пор грузинского языка не знают, к местным традициям и обычаям относятся с усмешкой. К таким невесткам относятся как к необходимой детали жизни, а те, кто посвящает себя Грузии, – с огромным уважением.

Наверняка у Сандры есть недостатки, которые известны ее мужу, но внешне она выглядит как героиня. Муж – в вынужденной ссылке, под угрозой ареста и уголовным преследованием по надуманным обвинениям. Ей, голландке, спокойнее было уехать к родителям, но она осталась в Тбилиси, чтобы младший сын Николоз мог ходить в грузинскую школу и говорить на родном языке. Иногда они ездят в Одессу, потом возвращаются и живут обычной жизнью обычных жителей, за исключением охраны, которая ей положена как бывшей первой леди.

Сандра и на самом деле идеалистка, когда-то попавшаяся под обаяние студента, пообещавшего ей показать Грузию, а потом 9 лет несла ношу первой леди, но остается такой, какой и была. Ее можно встретить на выставках и спектаклях, на презентациях и на улице. Она так отличается от предыдущей первой леди Нанули Шеварднадзе – дамы суровой и властной, осознававшей власть своего мужа и возможность манипулировать номенклатурой. Власть президента Саакашвили для Сандры была лишь работой, обязанностью официальной дамы, от которой она получала не только удовольствие. Она всегда стояла рядом с мужем, почти одного роста, но молчаливо и скромно, а потом говорила в интервью о своей ответственности. В книге она объясняла это так: «Да, так я себя и чувствую – мы, как быки, которые вместе тянут повозку и шаг за шагом приводят ее в движение». «Муж и жена похожи друг на друга. Миша – сильная личность, я – тоже. Люди ищут себе подобных», – это хотя и написано десять лет назад, стало решением прийти в политику.

Сейчас наступает самое интересное для Сандры время: в ее популярности сомнений нет, есть только ожидание от того, что предпримут соперники. Сплетни и сказки давно стали обычным фоном в обычной жизни, а в предвыборную кампанию – тем более. Нервозность из-за поступка Сандры уже выказывают враги ее мужа, нынешняя партия власти, «Грузинская мечта». У них и так плохо с рейтингом, а тут – такой удар. В Грузии избиратель не только политически активный, но и в силу всяких обстоятельств и романтичный. И в истории маленькой страны уже появилась еще одна героиня – голландка из маленького городка Тернезен, ставшей самым популярным политиком Грузии.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции