«В Берлине не знали, что это снято в Крыму» – Нариман Алиев

Одесса – Дипломный фильм крымского режиссера Наримана Алиева попал на Московский кинофестиваль, а первая самостоятельная работа кинематографиста прошла на Берлинале и Палм-Спрингс. Короткометражку «Без тебя» («Sensiz») 19 июля показали и на Одесском международном кинофестивале. Однако на ОМКФ после Берлинале и Палм-Спрингс показ, по словам Наримана Алиева, был самым неудачным. Режиссер отмечает, что украинский зритель более критично мыслит, чем зарубежный, и ему не хватает культуры просмотра кино. Про общечеловеческую историю из Крыма, которая, тем не менее, могла быть снята в любом уголке мира, с ее автором поговорил корреспондент Крым.Реалии.

– «Без тебя» ваш третий фильм, и он, как и предыдущие два, снят в Крыму. Вы каждый раз возвращаетесь.

– Так нет, я оттуда не уходил просто. Это дом, Родина, то, что я знаю, что понимаю. Пока я не снимал в Крыму, это были достаточно абстрактные работы, невнятные, нереалистичные, мало имеющие отношения к драматургии. Я фантазировал все, что я делал, пока не начал делать что-то дома. Как Марина Разбежкина рассказывала на мастер-классе, истории рядом. Вот! Они вокруг. Многие молодые режиссеры стараются убежать от того, что рядом, фантазировать, убежать от реальности, от того, что знают, но с этого нужно начинать.

– Насколько трудно отойти от темы Крыма и перейти на всеукраинские темы?

– В том-то и дело, что у меня все темы общечеловеческие, не то что всеукраинские или крымскотатарские. Такая история (как в фильме «Без тебя» – КР) могла случиться в любой стране и в любой семье. Я же стараюсь показать реальность со стороны своего народа, который я знаю, представителем которого я являюсь. Мое кино не о крымских татарах. Я ни в одном из фильмов не заявлял, не обосабливал их значимость или отдельность. Я стараюсь показывать быт, культуру и традиции. Не у каждой нации привиты настолько близкие семейные отношения, которые я показываю между братьями, настолько трогательные. И мне хочется показать, что в моей культуре семья — это основа всего.

Крымский режиссер о трудностях кинематографиста (видео)

​– Насколько, если так можно сказать, крымский кинематограф, фильмы, снятые в Крыму, политизированы?

– Нисколько. Нигде в фильме не написано, что это снималось в Крыму в 2015 году и перед вами крымские татары, репрессированный народ в 1944-м и в 2014-м. Это нигде не заявляется, об этом никто не упоминает. Это кино. Это общечеловеческое. О том, что мы все понимаем. Я не стараюсь обособить. Я стараюсь просвещать. В том же Берлине люди, которые отбирали фильмы на фестиваль, не знали, что я крымский татарин, они не знали, что это было снято в Крыму. После фильма меня два раза спросили, почему название фильма на турецком, а фильм из Украины. Потому что название «Sensiz» – это на азербайджанском «без тебя», на турецком «без тебя» и на крымскотатарском «без тебя». И мне приходилось объяснять, что это крымскотатарский язык, Крым, а я – крымский татарин.

– Это ваш первый фильм вне вуза, и вам сразу удалось пройти на Берлинале и в Калифорнию на Палм-Спрингс. Примите мои поздравления. Как вам это удалось?

– На самом деле мой первый дипломный фильм, за четвертый курс, был на Московском кинофестивале. Это тоже кинофестиваль класса А, он тоже очень большой, но он не так сильно котируется, как Берлин. Тем не менее, как для диплома за четвертый курс – это было большое достижение. И да, это большая удача.

– Волновались во время поездок в Берлин и Калифорнию?

– Намного волнительней показывать кино где-то в Украине, потому что свои у нас не то что жестче, они намного критичней, особенно к своему же. И намного бесцеремонней. Наверно, вчерашний показ был самый неудачный: по атмосфере, по людям, по программе. У нас это зависит от культуры просмотра, от фидбека и общения. Берлин – это очень легкая площадка, международная публика. Там очень большое количество просмотров. Мой фильм пять раз показывали во время фестиваля. После каждого были вопросы-ответы. То есть ты вычитывал тенденции, настроения публики. В Украине же волнительность в том, что ты до конца не понимаешь, как отреагировала публика. Все очень неоднозначно. У нас могут стесняться, могут просто не хотеть говорить.

– А что вы скажете про Палм-Спрингс?

– Палм-Спрингс – замечательный фестиваль. Это такой небольшой город, считай, пустыня – 45 градусов, там дышать нечем, но там очень большая панорама со всего мира, более 300 короткометражных работ. Очень легкая, провинциальная и домашняя атмосфера.

– Почему показ оказался неудачным в Одессе?

– У нас в принципе еще не зародилась культура просмотра. Когда люди встают и выходят посреди показа, заходят после начала фильма, позволяют себе открывать какие-то конфеты, лазить в сумках, разговаривать – это культура поведения, когда люди не сосредоточены на кино. Каким бы оно ни было: хорошим или плохим. В Берлине мой фильм был первым. И я поэтому очень волновался, потому что если в Украине первый фильм в программе, то никто его толком не посмотрит. В Берлине пока все места не заполнились и все не уселись, показ не начался. Пока все не закончилось, люди не выходили.

– Вы не снимали в фильме профессиональных актеров. В чем причина?

– Когда ты молодой режиссер и самостоятельно делаешь короткометражный фильм без каких-либо рекомендаций, то как прийти и заставить тебе доверять человека, который считает себя профессионалом и априори считает, что знает лучше тебя. Почему у меня играют непрофессиональные актеры – потому что они мне доверяют. Они считают, что я знаю лучше их, что бы я им ни говорил. Они повторяют из дубля в дубль, пока я им не скажу, что отснятое можно брать для кино. И непрофессиональные актеры более искренние. Им интересен процесс, они вовлечены. У них нет понимания, что через два часа им нужно ехать на другую съемку.

У меня не было сценария к последнему фильму, когда я ехал в Крым. Я не мог взять с собой каких-то людей, даже того же оператора или звукорежиссера. Потому что, когда меня спрашивали «А что это будет за фильм?», я не мог им объяснить. Это строилось на чистом доверии. Я еду снимать фильм, ты едешь со мной или не едешь. Мои братья до конца не понимали, что я от них хочу и что я делаю. Они не знали, что выйдет. И когда все получилось, для них это был шок. На съемочной площадке нас было четверо. Я с камерой, два двоюродных брата исполняли главные роли и третий двоюродный брат записывал звук.

– В одном из интервью вы говорили, что больше не будете снимать в Крыму. Почему?

– В Крыму у меня сейчас нет возможности снимать. Каждым своим фильмом я стараюсь поднимать какую-то планку, качество. В Крыму мне это уже будет невозможно сделать. Потому что при поддержке своих родственников я, наверно, уже сделал максимум того, что я мог сделать. Поэтому я сейчас ищу другие варианты, чтобы продолжать снимать. Следующий фильм будет, скорее всего, на материковой Украине, но не факт, что не о крымских татарах.

– Одесское море вам напомнило Крым?

– Нет (смеется). Плохое одесское море, это не Коктебель.