В Севастополе Иван Комелов – фигура известная, с внушительным политическим и общественным весом. С декабря 2015 года исполняет обязанности представителя бизнес-омбудсмена России в регионе.
О собственной должности, отраслевых проблемах регионального бизнеса и о профильной законодательной казуистике Комелов рассказал в интервью корреспонденту Крым.Реалии.
Иван Комелов
О должности и региональных законах
– Ваша должность сейчас звучит весьма специфично. Вы и не уполномоченный по правам предпринимателей, и, в то же время, на что-то все-таки уполномочены. Не могли бы объяснить, в чем разница?
По факту мне сейчас приходится делать всю ту работу, которую делал бы бизнес-омбудсмен: разбираться в спорных ситуациях, анализировать законодательство, выявлять нарушения, консультировать предпринимателей
– Региональный бизнес-омбудсмен действует в рамках полномочий, прописанных в региональном законе. На сегодняшний день в Севастополе субъектового закона нет и я, юридически, выступаю в качестве представителя уполномоченного при президенте Бориса Титова в регионе, но по факту мне сейчас приходится делать всю ту работу, которую делал бы бизнес-омбудсмен: разбираться в спорных ситуациях, анализировать законодательство, выявлять нарушения, консультировать предпринимателей. Более того, я представляю уполномоченного по доверенности в судах, выступая в качестве третьей стороны. И все эти функции я выполняю на бесплатной основе, так как являюсь общественным представителем уполномоченного.
– То есть, как обычно, любой вопрос упирается в деньги…
– Отчасти, конечно, упирается в деньги, ведь это большой объем работы. Но я, все же, делаю всю эту работу, потому что считаю это важным. Потому что считаю, что бизнес Севастополя нуждается в серьезной поддержке. Проблем у бизнеса много и они весьма разнообразны. На сегодняшний день у нас выстроено хорошее взаимодействие с федеральными структурами: МЧС, МВД, службой судебных приставов и так далее. Налажено определенное сотрудничество.
– Давайте вернемся к теме законодательства. Если мне не изменяет память, в Севастополе уже дважды отклоняют закон о местном бизнес-омбудсмене. Сначала было вето губернатора, потом Законодательное собрание отказалось принимать документ. Не могли бы подробнее рассказать об этой «нормотворческой карусели»?
– Летом 2015 года Заксобрание принимало закон, на который было наложено вето губернатора. Он тогда выступал в стенах парламента, где высказывал свое категорическое несогласие с тем, что согласно нормам не он будет назначать бизнес-омбудсмена. Эта идея, с моей точки зрения, дискредитирует сами принципы работы уполномоченного, саму суть этой должности. Сергей Меняйло считает, что именно губернатор должен назначать человека, который будет контролировать его самого и его подчиненных в части взаимоотношений с бизнесом. Это полностью абсурдная идея. Можно по-разному относиться к процедуре избрания омбудсмена депутатами, но это, в любом случае, более демократичная процедура.
Собственно, губернаторское вето депутаты преодолеть не смогли. В итоге была создана согласительная комиссия, которая и представила переработанный проект закона, который также не снискал поддержки со стороны депутатов. Спросите, почему? Я считаю, что за основу нужно взять тот формат, который прописан в законе об уполномоченном по правам человека, когда максимальное количество организаций имеет право представить своих кандидатов для того, чтобы из всего богатства выбора можно было бы избрать конкретное лицо. А эти фильтры через губернатора приведут к тому, что начнется: «Этого хочу, этого не хочу». Губернатор независимо от того, кто это конкретно будет, может руководствоваться своими личными интересами, более того, эти фильтры всегда имеют определенную коррупционную составляющую. Логично, что губернатор будет лоббировать кандидатуры тех людей, которые ему более удобны, а с точки зрения бизнеса подобная модель совершенно неприемлема, поскольку бизнес-омбудсмен должен отстаивать интересы бизнес-сообщества, а не губернатора. К подобному ряду умозаключений мы пришли и на совещании с так называемой «большой четверкой»: «Опорой России», «Деловой Россией», Торгово-промышленной палатой РФ и Российским союзом промышленников и предпринимателей.
– То есть принципиальная разница лишь в количестве потенциальных кандидатов?
– Отчасти, да. Суть в том, что мы должны лишить исполнительную власть возможности влиять на назначение уполномоченного, чтобы правительство не смогло «протащить» более удобных (для себя – КР) кандидатов.
– Помнится, на сессии, когда отклонили последнюю редакцию закона, депутат Татьяна Лобач сказала, что парламентское большинство «перепиливает» закон под конкретного человека. Судя по всему, Вас имела ввиду…
Наша задача провести такой закон, который бы позволял максимально широкому кругу претендентов на эту должность иметь возможность зарегистрироваться в качестве кандидатов
– Опять же, наша задача провести такой закон, который бы позволял максимально широкому кругу претендентов на эту должность иметь возможность зарегистрироваться в качестве кандидатов. А то, что заявляют конкретные личности, наверное, основано на каких-то их личных выводах. Наверное, им так удобней.
– Теперь я немного о Вас хотел поговорить. Когда Борис Титов назначил вас своим представителем в Севастополе, Союз предпринимателей Севастополя выступил категорически против вашей персоны на этом посту, написав соответствующие обращения на имя Титова и на имя Меняйло с требованием разобраться. Они жаловались на то, что ваше назначение прошло без консультаций с бизнес-сообществом. Могли бы прокомментировать эти заявления?
– А что тут комментировать? Это все тонкая грань понятия «бизнес-сообщество». Что такое бизнес-сообщество? Понимаете, Союз предпринимателей Севастополя – это, в первую очередь, представители выносной торговли и точек НТО, которые защищают свои интересы. Я не скрываю, что у нас были неоднократные конфликты с представителями НТО по причине того, что схема размещения НТО всегда была серьезным источником коррупции в городе. Этот вопрос до сих пор является далеко не самым прозрачным, хотя мы работаем над уменьшением коррупциогенных рисков. Я не готов обсуждать причину, по которой Союз предпринимателей Севастополя сделал это заявление. В конце концов, это их личное право – публично говорить о том, о чем они считают нужным.
– Вы вообще взаимодействуете с этим Союзом? Помнится, они говорили, что вы их игнорируете: не приглашаете на совещания, консультации, обсуждения и так далее. Не хотите «большую бизнес-четверку» превратить в «большую бизнес-пятерку»?
– Во-первых, «большая четверка» – это всероссийские организации, которые представлены практически во всех субъектах страны. Именно поэтому мы и называем эту «четверку» большой. Насколько мне известно, Союз предпринимателей Севастополя не выходил с предложением подписать с «большой четверкой» соглашение и вступить в этот переговорный процесс. Почему они не участвуют в работе, я не знаю. Лично я, безусловно, вступаю в контакт с представителями Союза. Когда ко мне обращаются, я, в любом случае, реагирую, независимо от того, кто этот человек: мой оппонент, мой союзник или просто незнакомое мне лицо.
О проблемах нестационарной торговли
– Вы уже затронули тему нестационарных торговых объектов. Эта тема уже около года является «больной» в силу постоянных угроз снести торговые точки на Приморском бульваре, на Историческом бульваре. Как вы относитесь к таким действиям правительства, и присутствует ли, по Вашему мнению, в подобных действиях чиновников зерно здравомыслия?
В сложившейся ситуации виноваты обе стороны: предприниматели эту проблему не педалировали, а правительство не разработало вменяемую схему по взаимодействию с предпринимателями
– Откровенно говоря, в сложившейся ситуации виноваты обе стороны по причине того, что предприниматели, зачастую до последнего надеясь на любимый русский «авось», эту проблему не педалировали, а правительство, в свою очередь, не разработало вменяемую схему по взаимодействию с предпринимателями. О чем говорят предприниматели? Они говорят, мол, дайте нам отработать сезон и мы готовы будем уйти. Но они об этом говорят каждый год. Проблема правительства в том, что они ни разу не сделали того, о чем, по большому счету, просили предприниматели. Нужно было просто подписать соглашение о добровольном освобождении земли в связи с истечением срока, указанного в документах. Это бы решило проблему в зародыше. Если бы осенью 2014 года было подписано соглашение, осенью 2015 предприниматели были бы обязаны эти места освободить и никаких материальных и моральных прав апеллировать к правительству они бы не имели. Правительство этого не сделало. А теперь складывается следующая ситуация: с одной стороны говорят о «сухом» исполнении закона, мол, сказано снести – мы снесем, с другой стороны, очевидно, что все эти предприниматели – севастопольцы, которые кормят свои семьи, которые не были заблаговременно уведомлены о том, что они прекратят работать с такого-то времени. С моей точки зрения несогласованность позиций создала подобный прецедент.
– То есть, по Вашему мнению, все эти киоски таки подлежат сносу?
– Нет. Давайте рассматривать эту ситуацию с разных сторон: с точки зрения эстетики, формальной логики и так далее. Безусловно, какое-то количество нестационарных объектов торговли разного направления должно находиться и на Приморском бульваре, и на Историческом. Однако они должны иметь конкретный внешний вид и понятное место дислокации. А в настоящее время мы имеем следующую систему: приезжают люди и ставят ларек на пешеходную часть, сужая бульвары. Этот объект не несет никакой эстетической нагрузки, это четыре скрученные стенки, благо, если они одного цвета. Проблема, на самом деле, именно в этом. Нет никакого единого стандарта, нет понятной схемы размещения и нет количественной унификации. Зачем нам нужны сорок ларьков с абсолютно идентичной сувенирной продукцией? Причем, я Вам скажу, и сами предприниматели с этим согласны.
– Ну, погодите, предприниматели – владельцы НТО, оказавшиеся в опале у правительства, зачем-то выходили на митинг, причем несогласованный, и к Путину видео-обращение зачем-то снимали? Не думаю, что они с этим согласны.
– Я не говорю, что они вообще со всем согласны. Давайте так: они не хотят, может быть, этого признавать публично, но ведь есть и обычные беседы, малого того, сейчас идут переговорные процессы. Естественно, предприниматели могут и должны идти на уступки. Я считаю это нормальным процессом.
– Предположим. Но что Вы прикажете делать тем людям, которые не попадут в эту условную квоту, выделенную НТО? Вы же понимаете, что пострадают десятки семей обычных севастопольцев.
– Я согласен, что безболезненно этот вопрос решить все-таки не получится. Но при всем при этом правительство должно быть готовым выделять предпринимателям, не попавшим в квоту, компенсационные места.
– Что это за места такие?
Выделение компенсационных мест – это процедура, когда предпринимателям, по тем или иным причинам потерявшим свою торговую точку, предлагается место либо на рынке, либо на каком-то ином месте массовой торговли
– Выделение компенсационных мест – это процедура, когда предпринимателям, по тем или иным причинам потерявшим свою торговую точку, предлагается место либо на рынке, либо на каком-то ином месте массовой торговли. Понятно, что эта компенсация может быть не стопроцентной, но тут, опять-таки, нужно понимать, что торговля – это, все же, бизнес с определенными сопутствующими рисками. Тут вообще можно уходить далеко «в начало» и разобраться, что же такое НТО? Это нестационарное торговое место, которое, гипотетически, может быть убрано в любой момент, и предприниматель, принявший решение заниматься такой деятельностью, должен понимать, что есть определенные временные риски. Они ведь заложены в самом названии.
– Вы еще упомянули о месте дислокации. То есть НТО все равно должны быть убраны с тех «туристических троп», на которых они нынче расположены?
– Во-первых, это никакие не туристические тропы. Это пешеходные бульвары. И когда пешеходный бульвар превращается в тропинку между ларьками – это никуда не годится.
– Но вы ведь понимаете, что убрать НТО в какой-то «глухой угол» – значит многократно снизить реальные доходы предпринимателей?
– Еще раз: это бизнес. Это определенные коммерческие риски. Опять же, все будут в равных конкурентных условиях. Если НТО передислоцируют, то все окажутся в равных конкурентных условиях. Предприниматели предупреждают о том, что от них сейчас бульвары могут «зачистить» и поставить там других. Вот это действительно недопустимо. Это решение нужно принимать не в пользу каких-то других бизнесменов, а в пользу интересов города. Потому что, насколько мне сейчас известно, на Приморском бульваре за последний месяц появилось, как минимум, четыре новых НТО. Туда заходят предприниматели с материка и очень уверенно себя там чувствуют.
– Получается, что предприниматели уже фактически оказались правы в своих опасениях. Скажите, а можно ли это как-то пресечь с помощью инструментария бизнес-омбудсмена?
Я в данном случае являюсь посредником между уполномоченным при президенте и предпринимателями здесь, в Севастополе
– Вот тут и появляются первые проблемы нехватки инструментария. Это то, собственно, чем и отличается общественный представитель от полноценного уполномоченного. Я в данном случае являюсь, можно сказать, посредником между уполномоченным при президенте и предпринимателями здесь, в Севастополе. Конечно, я могу выражать какую-то согласованную позицию, но вмешаться в процесс значительно сложнее. Да и чиновники воспринимают меня именно как общественного представителя. Инструментария, конечно, сейчас не хватает.
– Я все же еще раз хочу вернуться в начало нашей беседы об НТО. Вы согласны с тем, что действия правительства по сносу точек выглядят абсолютно варварскими? Ведь не было никаких попыток найти «мягкую» формулу для решения этой проблемы. Не было ни суда, ни иных предписаний компетентных органов.
– Разумеется, те действия, которые предпринимает правительство, являются в корне неправильными. Повторюсь, за последние два года можно было выстроить абсолютно прозрачную и комфортную для обеих сторон схему взаимодействия между предпринимателями и чиновниками. И уже тогда, в случае невыполнения нормативных документов, у правительства были бы все юридические основания для ликвидации того или иного объекта, потому что в документации уже бы была подпись самого предпринимателя.