В среду Совет Федерации одобрил пакет антитеррористических законов Яровой – Озерова, который 24 июня был принят Государственной Думой России. В течение пяти дней закон должен поступить на подпись президенту Владимиру Путину, который вправе наложить на него вето. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что "Путин учтет разные точки зрения на закон, в том числе и его критику".
Законопроект значительно ужесточает наказание за терроризм и экстремизм и снижает возраст уголовной ответственности до 14 лет. Он предусматривает наказание за "недоносительство", а также обязывает операторов связи хранить данные о переписке и звонках пользователей и предоставлять их без решения суда правоохранительным органам для дешифровки.
Ранее глава президентского Совета по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов призвал Совет Федерации отклонить принятый Госдумой "антитеррористический пакет Яровой". В случае если законопроекты будут одобрены верхней палатой российского парламента, СПЧ обратится к президенту России с просьбой не подписывать законы, добавил Федотов. Он также предложил Совету Федерации создать согласительную комиссию с Госдумой и доработать документ после выборов. Однако в Совете Федерации к нему не прислушались.
Ирина Яровая
С просьбой не принимать пакет Яровой к президенту Владимиру Путину во вторник обратился Конгресс российской интеллигенции. По мнению его участников, эти документы "не столько способствуют борьбе с терроризмом, сколько усиливают ограничение прав и свобод граждан".
В Конгрессе интеллигенции, в частности, отметили, что уголовное наказание за "недоносительство", предусмотренное в законопроекте Яровой и Озерова, "вновь, как это было в СССР, открывает возможности для эпидемии доносов и избирательному преследованию" граждан, что может привести к расколу в обществе.
О своем отношении к деятельности Ирины Яровой, обращении к Владимиру Путину и о последствиях принятия "антитеррористического пакета" Радио Свобода рассказала председатель Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
– Верите ли вы, что ваше обращение может как-то изменить ситуацию? Или это уже просто крик отчаяния?
– Ну, это не столько крик отчаяния, сколько попытка сделать все, что зависит от нас. А что касается веры... это не вопрос веры, к сожалению, это вопрос знания. А знания мои таковы, что даже когда по поводу закона, например, о "резиновых" квартирах мне удалось лично поговорить с Владимиром Владимировичем и Владимир Владимирович сказал, что он согласен, что нужно подумать, прежде чем этот закон принимать, – через две недели он его благополучно подписал. Поэтому больших надежд у меня нет, но мы должны, по крайней мере, высказаться по этому поводу. Потому что этот пакет законов – это нечто чудовищное!
– Почему вы выступаете против законопроекта Яровой – Озерова, чем опасно его принятие? Какие его пункты вам кажутся наиболее неприемлемыми?
Мы собираемся судить своих детей
– Меня больше всего пугает пункт о снижении возрастного уровня ответственности. Мы собираемся судить своих детей. Мир становится таким, что в 14 лет человек еще совсем ребенок, потому что та совокупность знаний, навыков, которые он должен приобрести, становится все больше и больше. 14-летние подростки – это дети! А кроме того, я очень хорошо знаю, за что судят. У нас был такой случай в Чеченской республике, когда мальчика привлекли к ответственности за то, что в его дом однажды пришли вооруженные боевики, остались в этом доме, где были его мать и сестры, а его отправили покупать сникерсы. И он купил на 300 рублей сникерсов и каких-то кексов для боевиков. Его за это привлекли за участие в бандформировании. И слава богу, что в какой-то момент стало понятно, что он не достиг возраста уголовной ответственности, и поэтому обвинение было снято. В противном случае его бы посадили. Так вот, если закон будет принят, за такие вещи детей будут сажать в тюрьмы. А выходить они будут готовыми борцами с этим режимом, потому что он им слишком досадил таким образом! Это чудовищно! И это вся семья, вы поймите. Это семья должна была предъявить претензии к государству, которое не защитило эту семью от прихода бандитов в их дом! Когда женщина вносит законопроект о том, что детей нужно сажать в тюрьму, это уже просто клинический случай!
– Какие еще пункты этого законопроекта кажутся вам несправедливыми?
Когда женщина вносит закон о том, что детей нужно сажать в тюрьму, это клинический случай
– Конечно, недоносительство. Или несообщение о фактах. Это поощрение доносительства. Мы уходим в самые страшные времена, когда КГБ требовал от людей, чтобы они доносили о том, что они слышали, видели, и недоносительство считалось преступлением. В советское время был анекдот о том, что человек сел в тюрьму, и его спрашивают: "За что?" – "За лень! Потому что слышал, как рассказали анекдот, сосед вечером пошел доносить, а я только с утра". Мы возвращаемся к этим временам.
– Имеет ли этот законопроект хоть какое-то отношение к борьбе с терроризмом?
– Абсолютно никакого. Вот если бы этого мальчишку, о котором я вам рассказывала, посадили, он бы вышел, безусловно, оттуда настроенный очень отрицательно по отношению к государству, и не исключено, что его братья ушли бы в лес, чтобы не сидеть в тюрьме. И мы такие случаи видели, мы их знаем, когда одного из семьи брата посадили, а два других ушли в подполье.
– Каковы будут последствия принятия этого законопроекта – для обычных людей, может быть, для бизнеса? Там ведь еще предписывается создание баз хранения для прослушивания наших разговоров, чтения нашей переписки...
Люди, которые получают зарплату из наших налогов, будут читать нашу переписку
– Между прочим, не только для бизнеса. Помимо того что операторы должны будут хранить эту бесконечную информацию и разоряться таким образом, еще кто-то должен это читать. Я так полагаю, они эту информацию для чего-то хотят использовать! Значит, какие-то люди, которые получают зарплату из наших налогов, будут читать наши личные разговоры друг с другом, и мы должны будем это безобразие еще и оплачивать. Это бьет по карману не только бизнесменов, но и по нашему карману. Вместо того чтобы тратить деньги на социальную защиту, деньги будут тратиться на слежение за всеми и всегда. Это все говорит о том, что власть находится в состоянии страха, она нас боится. К сожалению, боюсь, что напрасно, считает глава Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина.
Кроме нее обращение к Путину подписали глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, народная артистка России Лия Ахеджакова, директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский, музыкант Андрей Макаревич, руководитель движения "За права человека" Лев Пономарев и другие участники Конгресса интеллигенции.