В минувшую пятницу, сразу по следам референдума о членстве Великобритании в Европейском союзе, суммарная капитализация ведущих фондовых рынков мира упала на 2 триллиона долларов. Круче других просели акции на биржах континентальной Европы, в ряде случаев – на 20 процентов и более. Фунт стерлингов опустился до своей самой низкой отметки за последние тридцать с лишним лет, но падение биржевого индекса в стране-виновнице, равно как и в Соединенных Штатах, было сравнительно умеренным. Знаменуют ли пятничные события устойчивую тенденцию или скоротечную панику?
В ситуации повышенной неопределенности инвесторы переводили средства в самые безопасные активы: американские и немецкие гособлигации, золото, японскую иену. И выводили из активов относительно рискованных – валюты развивающихся стран, сырье – медная руда и нефть, спрос на которые может упасть вследствие общего замедления экономической деятельности. И действительно, медь в пятницу подешевела на без малого 2 процента, нефть – на 5 процентов. Участники рынка в лихорадочных поисках надежного приложения капиталов скупали даже государственные облигации Великобритании, презрев предупреждения рейтинговых агентств, что если страна проголосует за выход из ЕС, то они всерьез рассмотрят понижение оценки платежеспособности британского правительства. Однако инвесторы поверили не оценщикам, а центральным банкам Великобритании и Европейского союза, заявившим о намерении закачать дополнительные средства в финансовые рынки, если в движениях кредитных потоков вдруг возникнут крупные перебои.
Лондон
Участники рынка гадают, попридержат ли транснациональные компании новые инвестиции, пока не прояснятся взаимоотношения Британии и ЕС? Останется ли Лондон платформой, с которой производились международные капиталовложения в экономики континентальной Европы? Планируют ли крупные банки покинуть британскую столицу, ныне бесспорный общеевропейский финансовый центр? И вообще, насколько прочна связь между политикой и экономикой: предвещает ли неожиданный исход референдума в Великобритании, скажем, победу Трампа на президентских выборах в США? Если консенсус сложится вокруг утвердительного ответа, то сомнения насчет будущего евро и всего Европейского союза неизбежно начнут окрашивать стратегические инвестиционные решения в темные тона. С другой стороны, если развод Британии и Европы будет оформлен мирно, как долго бы он ни занял, а британская экономика, сбросив с себя гнет брюссельских регуляторов, снова оживится, на что надеются сторонники разрыва с ЕС, то будущее может оказаться не таким уж мрачным.
Ну, это все в будущем, а что сегодня? Как ведет себя доллар, укрепляется ли он на фоне пошатнувшейся британской валюты? Чем выше курс доллара, тем ниже, при прочих равных, спрос на нефть, поскольку нефть котируется в долларах, и с удорожанием доллара сама становится дороже. Мнение Шилы Маллен, аналитика финансовой группы Deutsch Borse:
Инвесторы пока не в состоянии просчитать все последствия выхода Британии из ЕС
Маллен: Курс фунта по отношению к доллару продолжает падать и колеблется вокруг самой низкой отметки с 1985 года. По итогам сегодняшних торгов фунт просел больше чем на 4 процента. Курс евро тоже идет вниз и потерял за день без малого полтора процента стоимости. Инвесторы пока не в состоянии просчитать все последствия выхода Британии из ЕС, включая риск того, что за ней последуют другие члены Союза, а потому перестраховываются. Драгметаллы, золото и серебро, растут в цене. Если говорить о сырье, то удорожание доллара и понижение спроса на нефть, опять-таки из-за неопределенности экономической ситуации, привело к падению котировок нефти почти на два с половиной процента. Природный газ, правда, подтянулся. Котировки алюминия упали на процента полтора.
– Известный финансист Джордж Сорос, который в 1992 году вступил в бой с Банком Англии, играл против фунта и заработал баснословную сумму, на сей раз перед референдумом поставил на укрепление фунта – и очень сильно проиграл. Министр финансов Великобритании, с задержкой в четыре дня, сделал в понедельник поутру успокаивающее заявление, в Португалии встречаются председатели центральных банков ведущих экономических держав, у Камерона на вторник намечено совещание с лидерами стран-членов ЕС. Все это как-то погасит ажитацию на рынках?
Маллен: Сами встречи – это, несомненно, явление положительное, но результаты важнее. Чем раньше стороны определят процедуру развода и его последствия, тем лучше. Некий положительный эффект возымело заявление руководителей Консервативной партии Британии, что замену Кэмерону они подыщут уже ко второму сентября, а не в октябре, как было объявлено исходно. Это чуть-чуть сбило нервозность рынков. Однако разрыв Британии и Евросоюза – процесс затяжной, он займет около двух лет.
– Ну а что происходит на ведущих фондовых площадках от Азии до Нью-Йорка?
Маллен: В пятницу биржи в Азии крайне болезненно отреагировали на новости из Британии. В понедельник, похоже, ажитация спала – не знаю, надолго ли, и азиатские биржи отыграли примерно половину потерь, понесенных в пятницу. В Европе другая картина, там паника не утихла. Котировки во Франкфурте потеряли по итогам дня процента два своей стоимости, столько же, сколько и в Лондоне. Биржевой индекс во Франции упал на два с половиной процента; это точь-в-точь величина падения совокупного общеевропейского индекса. Больше других пертурбации задели Швецию: там откат котировок превысил семь процентов. Глобализация полностью не устранила значимость географии, поэтому чем ближе к месту взрыва, Великобритании, тем сильнее "разрушения". Мои коллеги отмечают, что сегодняшние потери в Европе были бы меньше, если бы рынки были распроданы сильнее в пятницу, но сразу по следам референдума рациональные решения в воцарившейся панике было принимать очень трудно. Неудивительно, что инвесторы в сложившейся обстановке ищут "тихой гавани" в виде государственных облигаций. Спрос на британские облигации такой, что доходность их впервые в истории пробила уровень в один процент. Так что вера в надежность британских госфинансов сохраняется. Активнейшая скупка гособлигаций происходит на всем протяжении от Азии до Нью-Йорка.
Некоторые эксперты считают, что референдум в Великобритании может стать серьезным потрясением для мировой финансовой системы. Так, Джим Роджерс, один из влиятельнейших мировых инвесторов, предполагает, что дело может закончиться кризисом, более серьезным, чем финансовый кризис 2008 года. Роджерс, некогда основавший вместе с Джорджем Соросом легендарный инвестиционный фонд "Квантум", предполагает, что начатый Великобританией процесс может привести к распаду Евросоюза и коллапсу евро в сравнительно недалеком будущем. В том же, что касается финансовых рынков, то у них впереди могут быть плохие времена.
Насколько вероятно, что потрясения рынков в последние два дня могут стать затяжным явлением, чреватым экономическими потрясениями? Вопрос американскому экономисту, профессору колледжа "Цитадель" в Южной Каролине Ричарду Эбелингу.
Люди осознают, что серьезная перетряска этих отношений неизбежна, но это не конец мира
Эбелинг: Насколько я могу судить, такие последствия маловероятны. Я думаю, что нынешнее падение на рынках – прежде всего, результат слепой убежденности европейского политического истеблишмента и представителей финансовой индустрии в том, что выход Великобритании из ЕС невозможен. Вспомним, накануне голосования и курсы акций, и цена энергоресурсов пошли вверх. Если бы финансовые игроки вели себя ответственно и исходили в своих действиях из того, что такой исход голосования возможен, мы были бы свидетелями продажи британских активов в течение какого-то времени, что смягчило бы рыночную реакцию. Теперь же мы наблюдаем за панической реакцией. Никто толком не понимает, как эта ситуация рассосется, потому что к ней было совершенно не готово как британское, так и европейское политическое руководство. А рынки не любят неизвестность. Но я думаю, в ближайшие дни тревога успокоится, и инвесторы начнут действовать исходя из их понимания того, как будут выглядеть новые отношения Великобритании и Евросоюза, сильно ли пострадает британская финансовая индустрия из-за разрыва тесных связей с континентом. В конце концов люди осознают, что серьезная перетряска этих отношений неизбежна, но это не конец мира.
Падение курсов акций в США и Европе не является предвестником финансового кризиса, убежден профессор экономики, сотрудник Гуверовского института в Калифорнии Михаил Бернштам:
Михаил Бернштам
Бернштам: Падение рынков связано с важным статическим явлением. Акции некоторых секторов упали очень сильно. И поскольку их вес в индексах очень велик, они потянули за собой весь рынок. Прежде всего, это финансовый сектор. Акции крупнейших мировых банков. Они в значительной степени связаны с лондонским Сити, и поскольку ожидается падение в финансовом секторе Великобритании, оно отразится на банках США и на банках Европы. Транспортный сектор, сразу начали падать цены на нефть и природный газ. Пострадало машиностроение. Одновременно другие секторы экономики уже проявляют меньшую чувствительность в отношении выхода Великобритании из Евросоюза. Второе наблюдение: это не глобальный кризис. Рынки Японии, Китая растут. И самое главное, трудно ожидать долгого глубокого кризиса, потому что, наученные опытом кризиса 2008 года, центральные банки имеют колоссальные резервы в банковской системе. На счетах Федеральной резервной системы находится приблизительно два с половиной триллиона долларов резервов банковской системы, которые банки могут легко вынуть и использовать для пополнения ликвидности. Поэтому кризиса даже близкого к тому, что мы видели в 2008–2009 году, ожидать не приходится.
– Профессор, считается, что в Кремле восприняли результат референдума с большим энтузиазмом, он якобы работает на раскол Европы. Там предполагают, что разобщенная Европа более выгодна для России по самым разным причинам. Может Россия экономически выиграть в результате этих событий?
В условиях свободной иммиграции из Восточной Европы Евросоюз был нежизнеспособен
Бернштам: Я только что опубликовал в журнале "Форбс" статью, в которой я показал, что в условиях свободной иммиграции из Восточной Европы Евросоюз был нежизнеспособен. Из него первой могла уйти Великобритания или Германия или Франция или Италия, но в нынешнем положении он существовать не может. Рано или поздно он оказался бы в кризисе. Нужно искать новые способы международного сотрудничества. Сейчас кое-кто ожидает, что наконец сбудется мечта Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана и возникнет Североатлантический союз, где Великобритания будет в более близком экономическом союзе с Канадой и США, чем с континентальной Европой. Россия ко всему этому не имеет никакого отношения. Она является объектом санкций, и то, что происходит с британской финансовой и экономической системой, на ней никак не отразится.