После аннексии Крыма в местных тюрьмах остались отбывать наказание люди, задержанные или осужденные еще по украинскому законодательсву. В Министерстве юстиции Украины говорят, что переговоры с российской стороной о возвращении их на материковую часть страны продолжаются уже два года. На днях представитель МИД России Мария Захарова сообщила, что Россия готова решать эту проблему. О том, насколько возможно вернуть заключенных на территорию Украины и когда это может произойти, рассказывает Уполномоченный Верховной Рады по правам человека Валерия Лутковская.
Your browser doesn’t support HTML5
Радио Крым.Реалии/ Кто «вытащит» украинских заключенных из крымских тюрем
– Валерия, сколько людей оказалось в заведениях Крыма на момент аннексии?
– Это очень интересный вопрос, потому что до сих пор украинская пенитенциарная система не составила реестра заключенных. То есть мы не знаем, сколько человек осталось на территории Крыма, которые были осуждены в соответствии с украинскими законами. Есть приблизительная цифра, что это где-то около двух тысяч человек, но никто не знает, сколько конкретно, в каких именно учреждениях они находились. Более того, в России нет такого правила, что заключенный отбывает наказание в максимальной близости от места проживания своего или родственников. Теперь их рассылают куда угодно, в любое учреждение России – Коми, Сыктывкар и другие. Мы узнаем об этом от родственников, которые просят помочь и забрать украинцев оттуда.
– В конце мая эксперт Регионального центра по правам человека из Херсона, адвокат Роман Мартыновский говорил, что по его информации 2200 заключенных были перемещены из Крыма в регионы России. Насколько это реальная цифра?
Во-первых, они автоматически получили гражданство Российской Федерации. Во-вторых, крымские суды уже после аннексии пересмотрели все решения украинских судов в соответствии с российским законодательством
– У меня цифра в работе гораздо меньшая. Ко мне обращаются родственники, и я реагирую именно на эту информацию. У меня таких около 20. Но здесь несколько проблем. Во-первых, они автоматически получили гражданство Российской Федерации. Во-вторых, крымские суды уже после аннексии пересмотрели все решения украинских судов в соответствии с российским законодательством. Понятно, что мы не признаем такую переквалификацию, но она не дает нам возможности применить международное право для этих людей. Поэтому если речь идет об украинце, который совершил преступление, например, в Московской области – его можно перевести отбывать наказание в Украине. Если же он нарушил закон на территории Крыма до аннексии – забрать его значительно сложнее. Таким образом, мы попали в своего рода вилку между международным правом и тем, что произошло. Поэтому я предложила российской стороне (сперва Элле Памфиловой, а теперь Наталье Москальковой) меморандум о сотрудничестве с тем, чтобы в рамках нашего гуманного отношения к людям они могли отбывать наказание в соответствии с решениями украинских судов.
– Если мы заговорили о международном праве, то ведь автоматическое присвоение российского гражданства тоже ему не соответствует?
– Совершенно не соответствует, особенно по отношению к заключенным. Цинизм в том, что они не могли выйти по собственной воле и прийти в соответствующее учреждение, чтобы написать заявление о том, что они не хотят принимать российское гражданство.
– Я знаю, что вчера вам удалось пообщаться с российской коллегой Наталией Москальковой. Можно ли говорить о том, что этот вопрос решится в скором времени?
Эти люди – просто заложники на территории полуострова
– Я пока ничего не могу гарантировать, но очень на это надеюсь. Мы договорились, что в ближайшее время мы встретимся и обсудим все механизмы, которые могут быть применимы. Я очень надеюсь на конструктивную позицию. Я объективно понимаю, что эти люди – просто заложники на территории полуострова. Соответственно, я буду стараться как можно быстрее провести эту встречу, чтобы более эффективно решить вопрос. В любом случае, переговоры зависят от двух сторон.
– Насколько сложно реализовать перевод заключенных? Это должна быть какая-то массовая перевозка?
– У меня есть опыт транспортировки людей с территории так называемой «Донецкой народной республики». Технически это не сложно, проблема заключается только в наличии специального транспорта. Например, на территории так называемой «ДНР» есть только один автозак, который может перевезти максимум 20 человек. Других проблем нет.
– А если говорить чуть шире о правах человека в Крыму, какие самые проблемные точки?
– Соблюдение тех конституционных прав, которые у населения Крыма были всегда в соответствии с украинской Конституцией и которые прекратились с аннексией Крыма. Это и право на личную неприкосновенность – о том, как люди пропадают, а потом их трупы находят со следами пыток; о том, как людей задерживают под надуманным предлогом; о том, как ретроспективно и без соблюдения каких-либо норм применяется право Российской Федерации… Очень показательный пример Ахтема Чийгоза: человек воспользовался своим правом на мирное собрание, а теперь его за это судят. Кроме того, это отсутствие свободы слова, вопросы дискриминации крымских татар и тех, кто решил сохранить украинское гражданство. Я думаю, что все это – основание для разговора на международном уровне, который мы ведем всякий раз.