Новоалексеевка – Житель Новоалексеевки Херсонской области Рустем Умеров был депортирован из Крыма в возрасте 9 лет. С горечью он вспоминает невыносимые условия в товарном вагоне, в котором целый месяц крымских татар везли с полуострова в Узбекистан. Повзрослев, он пытался вернуться в Крым, даже спустя годы соседи узнали его... Однако цель оказалась недостижимой. И до сих пор Рустем-бей проживает с супругой на Херсонщине.
Здесь у них дом, здесь они воспитывают внуков, но говорят, что поселились в этом поселке с одной мыслью – перебраться в Крым.
Рустем Умеров рассказал Крым.Реалии, как его семью вывозили из Крыма. Как ездил в советские времена посмотреть на места, «где бегал еще в детстве», вспоминал отца – без вести пропавшего в годы Второй мировой войны:
– В 1935 году я родился в Бахчисарае. Отец из Алушты, а мать – бахчисарайская. Потом переехали в отцовскую деревню – Демерджи. И до войны жили там. Потом отца забрали на фронт. Он как в 1941 году ушел, и больше я его не видел. Через несколько лет мы получили извещение, что он без вести пропавший.
Мы снова жили в Бахчисарае. До 1944 года. И когда нас депортировали, мне было уже 9 лет.
Your browser doesn’t support HTML5
Депортация: На каждой остановке снимали умершего (видео)
Рано утром всех в Бахчисарае вывезли на вокзал. А мы остались, потому что в нашем доме был штаб. И поставили часового – никого не пускать без разрешения командира. Они позвонили и добились разрешения, чтобы нас забрать из дома. Мы последние вышли из Бахчисарая.
Ехали мы почти месяц. Товарные вагоны. Маленьким детям сделали второй ярус. Внизу пожилые – наверху детвора. Как кинули нас наверх, мы всю дорогу так и ехали. Старые вагоны, щели.
Каждая остановка – обязательно кого-то снимают. Мертвого
В этом вагоне и рождались, и умирали. В одном углу рожает женщина, в другом углу умирает женщина. Вот так ехали. Каждая остановка – обязательно кого-то снимают. Мертвого.
Останавливается поезд – все бегут с котелками что-нибудь приготовить покушать семье. Потом кричат – кто успел, забирает свой котелок, в вагон бежит, кто не успел, солдат приходит, раз – пнул твой котелок....
Как приехали до Ташкента, поезд половину отцепили – на Самарканд увезли, а мы остались в Ташкенте, жили в районе Самарканда, потом в городе.
С женой поехали в Фергану. Работал прорабом. Как-то старший мой прораб поехал в Крым отдыхать. На месяц. Приехал обратно. А я говорю: «Теперь я поеду».
Приехал в Крым – в деревню, где бегал в детстве. Нашел знакомого, дядю Тараса. Меня хорошо помнил. Говорит: «Ты, Рустем, что ли?» Я говорю: «Да». «А ну, – говорит, – на своем языке разговаривай (и дети его, два сына, в татарскую школу ходили, все по-татарски разговаривали, и он сам тоже). А ну на своем языке разговаривай, я тебя пойму». Я стал по-татарски с ним разговаривать, а он говорит: «О, ты свой язык потерял, и лексикон изменился».
Я в Узбекистане 10 классов закончил на узбекском языке, в узбекской школе учился, потом пошел в техникум, а в техникуме все на русском языке.
Пока не добьемся Крыма, будем стараться всеми силами, общими силами будем что-то делать
В 1965 году приезжал в Крым посмотреть... Не смог остаться, потому что никого не прописывали, на работу устроился, а прописки не было.
Вот еду в отцовскую деревню смотрю: в троллейбусе сзади кто–то по–татарски разговаривает, я встал подошел к ним поздоровался, познакомился с ними, говорю: все, в следующем году, в мае, уезжаю из Узбекистана. В 1966 году я уехал из Самарканда...
Потом я написал заявление, что еду на Родину, пошел в контейнерную, загрузил вещи и поехали. Приехал сюда (в Новоалексеевку), здесь земляночку мать купила, она на год раньше приехала. Ну, вот с тех пор живем здесь и вот так обосновались...
По поводу депортации в голове не укладывается, я не знаю, в чем народ виновен...
Пока не добьемся Крыма, будем стараться всеми силами, общими силами будем что-то делать. Для чего эти митинги делают? Мирным путем хотят добиться.
Будем ждать, будем стараться.