Первый зампрокурора АРК: до конца года мы расследуем дело о геноциде крымских татар

В Украине открыто уголовное производство о насильственной депортации крымскотатарского народа 1944 года. Его расследованием занимается прокуратура АРК в Киеве. В интервью Крым.Реалии первый заместитель прокурора АРК Евгений Безбородов рассказал о том, как идет следствие, кто главные подозреваемые, и зачем открыто дело о преступлении, совершенном более 70 лет назад.

– Депортация крымскотатарского народа произошла более 70 лет назад. А уголовное дело по поводу этого преступления открыто только сейчас. У многих может возникнуть вопрос, какой в этом смысл? Можно ли добиться справедливости спустя столько времени?

– В настоящее время депортация из Крыма крымских татар Украиной признана геноцидом только на политическом уровне. Целью расследования нашего уголовного производства является установление самого юридического судебного факта геноцида. Согласно Конвенции Генеральной ассамблеи ООН, срок давности на данную категорию преступлений не распространяется. Я имею в виду статью Уголовного кодекса Украины 442 «геноцид».

Прокуратуре для расследования данного уголовного производства необходимо провести полное всестороннее объективное расследование, установить всех лиц, которые причастны к данному преступлению, и направить данное уголовное производство в суд. И только после решения суда депортация крымскотатарского народа будет признана преступлением, а именно – геноцидом.

В последующем это позволит крымским татарам, которые пострадали в процессе депортации, предъявить иски по взысканию ущерба в Европейский суд по правам человека против России, которая является правопреемником СССР и несет полную гражданскую и материальную ответственность за данное преступление.

Зампрокурора АРК о досудебном расследовании по геноциду крымских татар (видео)

​– А насколько реально эти убытки возместить?

– Мы анализировали данный вопрос. Есть аналогичные жалобы группы граждан Польши в деле Яновец и другие против России. И там Европейский суд за то, что НКВД расстрелял 14 700 польских офицеров и 11 000 гражданских поляков в 1940 году, принял решение, в котором Российскую Федерацию как правопреемника Советского Союза признали ответственной за указанное убийство и обязали заплатить значительные суммы.

– Вы неплохо ориентируетесь в этом вопросе. Это вы самостоятельно дело изучили, или вам помогают какие-то эксперты или члены Меджлиса?

– Расследуя это дело, мы пошли по аналогии расследования уголовного производства, которым занималась СБУ, – по факту голодомора. В нем окончательную точку поставил суд, который признал этот факт геноцидом украинского народа, а представители органов государственной власти СССР – Сталин, Молотов, Каганович и другие – признаны виновными в организации и совершении указанных тяжких преступлений.

Поэтому у нас есть аналогичное дело, которое уже рассмотрено судом. Есть судебное решение. И аналогичным образом мы расследуем данное уголовное производство. Плюс есть практика Европейского суда по возмещению ущерба.

– Делом о голодоморе занималась СБУ, а почему делом о депортации крымских татар занимается прокуратура АРК?

– Данное уголовное производство было возбуждено СБУ, но в целях более полного качественного расследования постановлением первого заместителя генерального прокурора было передано для дальнейшего расследования в прокуратуру АРК.

В то же время создана совместная следственная группа, в состав которой вошли следователи как прокуратуры, так и следователи СБУ.

– Так это СБУ выступила инициатором открытия дела?

– Дело было возбуждено по заявлению заместителя главы Союза офицеров Украины Григория Омельченко. В свое время на протяжении 2009-2010 годов Служба безопасности Украины совместно с Генеральной прокуратурой проводила доследственные проверки по данному вопросу. Был выполнен значительный объем работы, изучены более 400 архивных дел из фонда секретного деловодства, архива СБУ и государственного комитета обороны. Но, к сожалению, эти материалы остались на временно оккупированной территории.

– А вы пытались их запрашивать?

– Сейчас готовим международные поручения, в том числе в Россию, Узбекистан, Казахстан – в те государства, а на то время республики, куда были депортированы крымские татары.

– А пытаетесь ли вы истребовать документы из Крыма? Нет такой возможности?

– Надеемся, что может быть. Но мне кажется маловероятно, что Россия надлежащим образом это исполнит.

– А есть ли кто-то из возможных подозреваемых по делу о депортации, кто остался в живых? Например, сотрудники НКВД. Вы это пытаетесь установить?

– Пытаемся восстановить полный круг лиц. В том числе воинские части НКВД, МВД, которые принимали участие в депортации крымских татар, но думаю, что маловероятно. Во всяком случае следствием будут предприняты все меры по установлению всех лиц, причастных к совершению преступлению.

– А можете уже назвать подозреваемых?

– Я думаю, это пока что преждевременно. Но, как я понимаю, это будут представители Государственного комитета обороны, который принял такое решение, в том числе Сталин, который подписал такое решение. Был издан совместный приказ, подписанный народным комиссаром внутренних дел Берия, «О мерах по очистке территории Крымской АССР от антисоветских элементов». Имелось в виду крымскотатарское население. Поэтому, я думаю, круг лиц будет достаточно широкий.

​– Сейчас на какой стадии находится производство?

– Мы проводим активное досудебное следствие, пытаемся установить всех свидетелей, всех потерпевших, семьи тех крымских татар, которые были депортированы. Уже установлено порядка 220 семей.

– Которые выступают потерпевшими?

– Да, в последующем они будут потерпевшими. Сейчас ждем объемную информацию из Узбекистана, куда была депортирована основная часть крымскотатарского населения. Потому что вся информация в основном находится в Узбекистане: карточки, спецкарточки, учет. Плюс будем в Казахстан писать, туда тоже депортировали. Допрашиваем и работаем с общественными организациями, с общественными деятелями, политиками, учеными, писателями. Приобщаем издания, книги, мониторим интернет, видеоматериалы, видеофильмы. Пытаемся увеличить круг тех семей, которые в последующем будут выступать потерпевшими. Составлен перечень вопросов, которые будут задаваться семьям потерпевшим.

– А убытки будут передаваться потерпевшим или государству, если Европейский суд потом примет такое решение?

– Семьям тех крымских татар, которые были в свое время депортированы.

– Еще непростой вопрос. Крым в 1944 году находился в составе РСФСР. Нет ли юридической коллизии в том, что преступление происходило не на территории Украины и не в отношении граждан Украины, а расследует его украинская прокуратура?

– Мы считаем, что правовой коллизии нет, потому что, согласно статье 218 УПК Украины, досудебное расследование осуществляется следователем того органа, под юрисдикцией которого находится место совершения преступления. А местом совершения преступления является территория временно оккупированного Крыма, который входит в состав Украины. Поэтому мы считаем, что мы на абсолютно правовых основаниях расследуем данное уголовное производство.

– А представители каких-либо органов власти России фигурируют в вашем расследовании?

– Мы готовим отдельное международное поручение, где будем ставить вопросы о допросе ряда граждан Российской Федерации, а именно руководителей и правоохранительных органов, архивов, где мы хотим изъять документы с целью последующего изучения и приобщения к материалам производства.

– Вы надеетесь, что Россия пойдет навстречу, будет согласие с их стороны?

– Во всяком случае межгосударственный договор об этом есть. Я думаю, они обязаны, это их долг. Но если они не пойдут, это будет еще раз говорить об отношении России к Украине и, в частности, к крымскотатарскому населению.

– Они же, наверное, не согласятся с подследственностью. Ведь, с их точки зрения, Крым – это их территория.

– Не исключено.

– Какой дальнейший алгоритм расследования? Не будет ли так, что это дело увязнет, как в СБУ 6 лет назад?

– Я думаю, что волокиты по производству мы не допустим, потому что оно находится на контроле у руководства Генеральной прокуратуры и руководства нашей страны. Расследование мы проводим по аналогии с уголовным делом, связанным с голодомором украинского народа, где все эти деяния были признаны геноцидом.

Алгоритм такой: сбор архивных документов для установления доказательств, расширение круга свидетелей и потерпевших, которые имеют информацию о произошедшем.

По нашим данным, было депортировано от 180 до 223 тысяч крымскотатарского населения. А следовательно, остались их родственники, дети, внуки, правнуки. И я уверен, что из поколения в поколение им передавался тот ужас, который испытывали те люди, которых депортировали.

Следующее – это сбор документальных подтверждений. Это могут быть и письма граждан, фото, видео-, аудиоматериалы с записями очевидцев, научные публикации и другие документы.

Работаем над установлением точного количества депортированных крымских татар. Потому что, по разным данным, эта цифра колеблется: 180-230 тысяч. Планируем назначить демографическую экспертизу, потом комплексную историческую, чтобы уже эксперты, ученые, дали нам точное число. Работаем над установлением вопроса, что при депортации крымских татар очень много людей погибло. По разным источникам, от 26 до 46 процентов того населения, которое было депортировано, то ли в процессе пересылки, то ли уже на тех территориях. Поэтому пытаемся установить причинную связь. Проведем определенные экспертизы и тоже будем использовать как доказательства.

Работаем по международному сотрудничеству. И венец нашей работы – это направление производства в суд и установление факта преступления теми лицами, которые к этому причастны. Работа большая, объемная. В архивы, библиотеки, которые расположены на всей территории Украины, мы отправили уже порядка 150 запросов. Часть ответов получили, часть в работе, часть – ожидаем.

– Когда вы планируете передать дело в суд?

– Я думаю, до конца года. Главное, чтобы нормально и качественно исполнили международные поручения те государства, которым мы их будем направлять. Цель – до конца года закончить это уголовное производство.