Милитаризация Крыма: чего ждать полуострову от военного присутствия России

Последние два десятка лет Крым держал курс на постепенную демилитаризацию. Украинские власти понимали, что более перспективной является ориентация Крыма на курортную сферу. В последние два года ситуация кардинально изменилась. Каким вооружением и военной техникой Россия «начиняет» Крым и каковы возможные последствия его милитаризации – об этом в эфире Радио Крым.Реалии говорили с народным депутатом Украины, военным экспертом Дмитрием Тымчуком.

Радио Крым.Реалии/ Милитаризация Крыма. Что дальше?

– С нами на связи военный эксперт, координатор группы «Информационное сопротивление», руководитель Центра военно-политических исследований Дмитрий Тымчук. Дмитрий, как изменился состав и численность российского военного контингента в Крыму за последние два с лишним года?

Тымчук: Граничная численность Черноморского флота определялась соглашением между Украиной и Россией по условиям базирования Черноморского флота Российской Федерации в Крыму. Сегодня эти параметры явно не соблюдаются – сейчас зафиксировано порядка 24 тысяч военнослужащих Российской Федерации. Но дело не в численности. Дело в том, что мы видим усиленное развитие военной инфраструктуры в Крыму. Это значит, что в случае необходимости с территории Российской Федерации в оккупированный Крым из Южного военного округа в течение недели могут передислоцироваться значительные силы и средства, и численность военных на полуострове кардинально изменится. Это вызывает серьезные опасения. А инфраструктура создается и под то, чтобы иметь возможность использовать ядерные боеприпасы.

– Что это за инфраструктура? Насколько я знаю, одним из примеров может быть заброшенный аэропорт в Джанкое – буквально в первые дни оккупации его привели в рабочее состояние.

Тымчук: Речь идет в том числе о развитии имеющихся объектов. Например, Гвардейское. Я не верю, что Россия сейчас может перебрасывать туда комплексы межконтинентальных баллистических ракет. Речь идет о тактическом ядерном оружии. А вот его перебрасывать незаметно гораздо проще. Это могут быть авиационные боеприпасы для фронтовых штурмовиков, которые были в составе Черноморского флота Российской Федерации – сейчас их численность увеличилась. Те же Су-24 могут использовать тактические ядерные боеприпасы. Даже при Украине Черноморский флот России имел нарушения в Крыму – это были в том числе Су-24, оборудованные под тактические ядерные боеприпасы. Это вызывало обеспокоенность украинской стороны, но Россия не обращала на это внимания и говорила: ядерного оружия у нас нет, так что никаких разговоров быть не может. То же касается противокорабельных ракет, которые могут оснащаться как обычной боеголовкой, так и ядерной. Идентифицировать перемещение таких ядерных боеприпасов проблематично. Нельзя исключать, что ядерные боеприпасы в Крыму уже есть.

​– Насколько усилился флот?

Тымчук: Мы понимаем, что представляет собой Черное море. Усиление Черноморского флота России носит скорее демонстрационный характер. Если начнется полноценное боевое столкновение с силами НАТО в небольшом Черном море, то шансы Черноморского флота невелики. Это вопрос демонстрации военного присутствия России в регионе, попытка влиять на расстановку сил. Крым воспринимается Кремлем как непотопляемый авианосец, как ранее в СССР называли Британию. К сожалению, Крым – это сейчас непотопляемый авианосец России.

– Пограничная служба и Главное управление разведки заявляют об усилении военной активности на административной границе с Крымом: облеты по линии разграничения, перебазирование артполка ближе к границе. Насколько это серьезно? Еще год назад все боялись, что Россия откроет второй фронт и будет пробивать второй коридор на Донбасс. Насколько это реально?

Тымчук: Группа «Информационное сопротивление» с самого начала мониторит ситуацию с присутствием Вооруженных сил России в Крыму. Мы скептически относились к сценарию вторжения с Крыма на континентальную часть Украины. Вспомните: Крым соединен с материком двумя узкими перешейками, которые можно блокировать небольшими силами с нашей стороны. Меры были приняты еще весной 2014-го. Это вариант, который называют «300 спартанцев» – можно небольшими силами контролировать достаточно большую группу противника. В плане сухопутного наступления шансов у россиян немного, особенно учитывая нынешнее состояние Вооруженных сил Украины. Нашу армию не сравнить с той, что была год назад, она на три головы выше. Если Россия не будет применять ядерное оружие, шансов на успешную сухопутную наступательную операцию у нее немного. Конечно, есть вариант морской либо комплексной воздушно-морской операции. Но есть нюанс. Такие операции сложны, их способны поводить армии немногих стран. Это, в первую очередь, США, возможно, Великобритания. У России опыта таких операций за последние десятилетия нет. Если бы россияне решились на это, у них половина личного состава вышла бы из строя. Но, когда мы говорим о возможности использования Крыма как плацдарма для нападения на Украину, Путин с самого начала пытается скрыть, что это прямая агрессия России по отношению к Украине. Наступление в любом формате из Крыма было бы слишком очевидным проявлением агрессии.

– С нами на связи представитель Генштаба, выходец из Крыма Владислав Селезнев. Владислав, насколько усилилось российское военное присутствие и чем это угрожает Украине?

Владислав Селезнев

​Селезнев: С февраля 2014-го группировка Вооруженных сил России в оккупированном Крыму постоянно возрастает – и не только в количественном, но и в качественном плане, поскольку на ключевых полигонах полуострова постоянно проходят учения, направленные на повышение боеспособности подразделений. Что касается перспектив, я разделяю мнение Дмитрия: в современных реалиях Вооруженные силы Российской Федерации вряд ли смогут проводить наступательные операции из Крыма. Да, Крым еще с советских времен называли «непотопляемым авианосцем», а значит и проводить наступательные операции на территории Крыма крайне сложно в силу особенностей рельефа и географии. Полагаю, статус-кво будет сохраняться. Как будет развиваться ситуация, в первую очередь, зависит от действий международного сообщества, направленных на экономическое давление на Россию.

– Владислав, постоянные облеты линии админграницы, передвижение колонн военной техники, ротации – это демонстрация силы, учения или нечто более серьезное?

Селезнев: Это плановые ротации подразделений, выполняющих задачи на севере полуострова по разветвленной сети опорных, командных пунктов. Облеты – это плановые операции по разведке местности, чтобы офицеры штабов Вооруженных сил России, развернутых на севере Крыма, имели оперативную достоверную информацию о положении дел вдоль линии разграничения.

– Дмитрий, на ваш взгляд, постоянные перемещения – это ротация или усиление? Считаются ли вообще военные в своих перемещениях с гражданским населением?

Тымчук: В России, а не только на оккупированной территории, мнение гражданского населения военных не интересует, это очевидно. Военной активностью в Северном Крыму россияне убивают двух зайцев. Во-первых, при всех заявлениях украинской власти о дипломатической деоккупации в Москве не исключают и силового решения проблемы. Однако наступать из Крыма на материк, как и с материка на Крым, довольно проблематично. Соответственно, россияне создают условия, чтобы блокировать перешейки. Это подстраховка. Самое интересное – видимо, это проявление паранойи Генштаба Российской Федерации, поскольку то же мы наблюдаем на Донбассе по линии российских кураторов в 1 и 2 армейских корпусах – это постоянная истерика, что «укропы» готовятся к полномасштабному наступлению. И там создаются целые районы обороны. Ну, может, думают, что Порошенко такой коварный, усыпляет бдительность, а завтра ударит – и страхуются. Вторая задача россиян – это отвлечение ВСУ Украины на Крым. Они понимают, что, изображая активность в Крыму, заставляют Киев нервничать и отвлекают часть сил и средств от Донбасса.

​– Развитие Крыма сейчас происходит в основном в городах, где появились военные гарнизоны. Правильно ли я понимаю, что даже гражданская инфраструктура все равно рассчитана на военных?

Тымчук: Я вообще не пойму логику Путина. В Москве вопят, мол, мы будем развивать Крым. Когда Крым контролировался Украиной, мы видели, что любая милитаризация мешала развиваться – например, это касалось Севастополя. Чтобы получить инвестиции под социальные проекты, нужна демилитаризация. Никто не вкладывает деньги в социальные проекты в районы, напичканные войсками. И вот парадокс – Москва собирается развивать Крым, а параллельно занимается милитаризацией. Это взаимоисключающие вещи.

– На ваш взгляд, в ближайшем будущем военное присутствие в Крыму будет наращиваться или может сократиться?

Тымчук: Однозначно будет наращиваться. Мы видим, что Россия начинает ссориться с игроками международной политики по экономической, энергетической линии – к примеру, с Турцией. При такой политике России важно демонстрировать военное присутствие в Черноморском регионе, и Крым – ключевая точка.