«Я не готов тратить всю жизнь на войну» – участник АТО из Крыма

Жители Крыма в непростой ситуации, поскольку оказались по обе стороны вооруженного конфликта, который длится в Украине. О том, как общаться жителям полуострова, которые воевали в Донецкой и Луганской областях на стороне поддерживаемых Россией сепаратистов и в рядах украинской армии, говорим с переселенцем из Крыма, участником АТО – Сергеем Викарчуком.

​

– С нами на связи корреспондент Крым.Реалии Виктория Веселова. Виктория, по вашему мнению, действительно ли есть ситуация, когда крымчане находятся по обе стороны фронта? Какая мотивация ими движет?

Веселова: Главных мотивов два. Изначально в зону АТО из Крыма поехали идейные люди – те, кто были приверженцами «русского мира». Однако, когда в Крыму стал падать уровень жизни, ближе к концу 2014 года, часть людей поехала на Донбасс зарабатывать деньги – насколько мне известно, очень многим обещали большие зарплаты.

– А дело только в деньгах? Есть ли идеологическая подоплека?

Веселова: Как я уже говорила, часть людей поехала сразу после начала событий в зоне АТО как приверженцы «русского мира». Они считали, что «русский мир» пришел в Крым, победил там, а, значит, он должен победить и на Донбассе.

– Сколько крымских участников могут насчитывать формирования «ЛНР» и «ДНР», которые в Украине признаны террористическими?

Веселова: Сложно назвать конкретные цифры, ведь многие, кто туда уехали, скрываются. Думаю, часть из них понимает, что может наступить ответственность. Некоторые по различным причинам не сказали даже родным, что находятся там. Однако люди поехали туда не только воевать. Некоторые крымчане поехали обеспечивать информационную войну – и это, наверное, еще более опасно для Украины. Ведь эти граждане обеспечивают полноценную военную агрессию против страны, которая ранее была их страной, а потом они е предали. Поэтому сегодня наша задача как журналистов – освещать события, называть имена этих людей, чтобы впоследствии никто не был забыт, когда нужно будет нести ответственность за совершенное.

Радио Крым.Реалии/ Крымчане по обе стороны войны

– У нас есть комментарий бывшего крымского журналиста, бывшего советника министра информации так называемой «ЛНР», а теперь главного редактора ресурса «Луганск1» Юрия Першикова о крымчанах, воевавших на Донбассе за пророссийских сепаратистов.

МНЕНИЕ

Першиков: Когда случилась эта проблема с Донбассом, люди поднялись, поехали. Поехало много людей из Крыма. По большому счету, никто этого не скрывает, что основной процент людей, которые были в Славянске и Краматорске – это крымчане, которые прибыли туда, уже имея опыт крымского антифашистского противостояния. Славянск и Краматорск – во многом это был крымский проект. Дальше, конечно, уже были люди донецкие и луганские, но точную численность вам никто не скажет. Для понимания скажу, что 74 человека выдвинулось, пришло нам на помощь. Это были казаки, наши ребята, казачий кулак, который есть в Крыму. В целости и сохранности вернулось, наверное, человек 40.

– У нас в гостях переселенец из Крыма, участник АТО Сергей Викарчук. Сергей, только что мы услышали мнение о крымчанах, которые воюют на стороне так называемых «ДНР» и «ЛНР». У вас совершенно другая история. Расскажите о себе.

Викарчук: Я из Евпатории, более 7 лет работал там в администрации, занимался туризмом, с военным делом меня ничего не связывало.

– Когда вы приняли решение перебраться на материк?

Викарчук: Когда понял, что ситуация безысходна. Это было лето 2014. Я еще полгода искал на материке работу и в это время был вынужден работать на оккупационный режим в администрации.

– Как вы попали в зону боевых действий? Вынужденные переселенцы не так часто оказываются в рядах ВСУ.

Викарчук: Да, я служил в подразделениях ВСУ. Сначала участковый принес мне повестку и сказал, что я должен стать на учет, поскольку мои документы, которые я подал как переселенец, зарегистрировали и передали в военкомат, прокуратуру и другие инстанции. Мне сообщили, что я у них числюсь, и меня хотели бы видеть в военкомате. Если честно, я искал способ туда попасть. Когда этот способ появился, на следующее утро я уже был в военкомате.

– Много ли крымчан в добровольческих формированиях и ВСУ?

Викарчук: Я служил не в добровольческом формировании. В моем батальоне было 5 крымчан. Еще одного, из Симферополя, встречал в учебке. Начальник разведки из моей бригады. Крымчан встречал достаточно много.

– Это в основном военные, которые служили в Крыму и перебрались на материк?

– Сейчас крымчане находятся по обе стороны фронта в конфликте, который подогревается Российской Федерацией. Сталкивались ли вы с крымчанами, воюющими по другую сторону?

Викарчук: Прямого контакта с врагом, чтобы мы могли сесть и поговорить, не было. Вообще это запрещено. У нас другой прямой контакт может быть с ними, и то только с разрешения командования. Некоторые умудряются писать мне в социальных сетях – мол, я стою там-то, – тем самым выуживая информацию о том, где я нахожусь. Конечно, я не имею права называть позиции, подразделения, имена. Это делается умышленно, чтобы понять, куда бить врагу. Да, я знаю некоторых людей с той стороны. Они знают, что я здесь, это вызывает у них агрессию. До всех этих событий мы были друзьями, были хорошие взаимоотношения. В общем, у них и раньше были такие взгляды, но не было агрессии по этому поводу. Когда же произошла эта поляризация, мы разошлись. Теперь я знаю, что они – по ту сторону, я – по эту. Но я должен выполнять свою работу, я бы все равно выполнял свои боевые задания: друг он мне, родственник ли. Ведь и такое бывает.

– Это очень странная ситуация.

Викарчук: Очень.

– А какая мотивация – быть по ту сторону фронта? За что они воюют?

Викарчук: Мое мнение – они ошиблись. Всякий человек имеет какие-то амбиции и порой не может признать свою ошибку. Остается один путь – доказывать, стоять на своем. Сегодня оны пытаются отстоять территориальную целостность непонятно чего. Я не понимаю их стремлений и всегда об этом им говорил. Мне трудно их судить. Но, если мы там встретимся, я не буду играться вспоминать наше общее прошлое. Даже если бы это были родственники. Враг есть враг. Он посягнул на нас. На руках у той стороны – 10 тысяч убитых. Наших матерей, отцов, сестер, братьев. И мы не можем этого забыть. Это мое личное мнение.

– Что должно произойти, чтобы вернуться к нормальным отношениям, если это возможно?

​Викарчук: Я для себя принял решение. Мои друзья и семья – здесь, они со мной. Все, кто принял ту сторону – не со мной. Я не пытаюсь делить категорично, я готов идти на уступки. Но они должны признать, что нарушили наш мир и спокойствие. Из-за их неправильных действий погибли люди. Они должны пожалеть и осознать, что совершили зло. У меня есть родственники в РФ, которые сейчас пишут и искренне просят прощения, говорят: мы просто не знали твою историю, не понимали все до конца. Я пытаюсь их понять. Но таких взаимоотношений, как раньше, нет. Я думаю, даже если мы их простим, тех теплых, добрых отношений еще долго не будет. Лично я не смогу простить и забыть, видя, как погибают люди. Просто не могу забыть.

– Многие называют началом этой войны оккупацию Крыма. Как, по вашему мнению, должен закончиться этот конфликт?

Викарчук: Я за политическое разрешение. Чем больше гибнет людей, тем больше оскорбленных, злых, тем больше война будет разгораться. Нужно найти компромиссы. Их должно найти наше руководство. Если сравнивать ситуацию полгода назад и сегодня, я вижу, что идет затухание военных событий. Да, есть обстрелы по ночам. Но идет затухание.

– Как относятся к крымчанам в рядах ВСУ?

Викарчук: Удивляются. Недопонимают, как может человек, имеющий крымское происхождение, вдруг быть рядом с ними. Работают стереотипы. Есть стереотип, что крымские татары воюют за Украину, а другие крымчане – нет. И, когда они видят тебя, а еще и слышат украинскую речь – это бьет наповал. Знаете, иногда стоим на раздаче, разговариваешь. Сзади хлопают по плечу и спрашивают: «Ты из Львова?». «Какой Львов, – говорю, – я из Евпатории». «Как, это же там, а ты здесь». «Это здесь, – говорю, – Крым это Украина». Я переубеждал, с каждым работал. В моем батальоне было пять крымчан. Из них один был чех, один русский из Бахчисарая, были украинцы. Был крымский татарин. Всем интересно было с нами пообщаться. К тому же, у меня неординарная прическа, меня сначала Усиком называли. Но с каждым нужно разговаривать. На материке у многих есть стереотипы. Они думают, что в Крыму не живут такие люди, как они. Для них это удивление.

– Находясь на фронте, вы следили за новостями из Крыма? Что вас более всего поражало, заставляло реагировать?

​Викарчук: Больше всего – абсурдность. Они почувствовали, что произошло, когда прекратились поставки продуктов из Украины на полуостров. Что качество российского товара намного ниже. Что цены выше. Знают это, понимают – и стоят на своем. Но, тем не менее, среди моих друзей появляются те, кто превращается обратно в украинцев.

– Вы мобилизовались. Чем планируете заниматься дальше?

Викарчук: Я устал работать на кого-то, созидать чужое. Я хочу создавать свое. Моя мечта – создать маленький бизнес, мануфактуру, чтобы это доходило до людей. Мы с женой выиграли грант, нам должны поставить оборудование, и мы начнем этим заниматься. Конечно, этот процесс займет время. И, пока мы будем идти к финансовой независимости, видимо, я буду вынужден еще где-то поработать.

– То есть делать армию своей профессией вы не хотите?

Викарчук: Я был бы не против, но для этого нужно, чтобы не было жены и двух маленьких дочек. Там нет ничего такого уж опасного. Я справлялся с любой боевой задачей и чувствовал себя нужным. Но я считаю, что надо было бы там расти, а для этого нужно время. Я не готов тратить всю жизнь на войну.