5 апреля президент России Владимир Путин распорядился создать Федеральную службу войск национальной гвардии на базе Внутренних войск Министерства внутренних дел. Новая структура будет бороться с терроризмом и организованной преступностью, обеспечивать охрану государственных объектов и территориальную оборону с помощью авиации, бронетехники и артиллерии. Нацгвардия будет подчиняться напрямую президенту, а возглавит ее главнокомандующий Внутренними войсками МВД России, а также бывший телохранитель Владимира Путина генерал-полковник Виктор Золотов.
Специально для Радио Крым.Реалии эксперты ответили на главные вопросы вокруг создания Национальной гвардии.
Your browser doesn’t support HTML5
Радио Крым.Реалии/ Личная гвардия Владимира Путина
Зачем российскому президенту понадобилась такая структура?
Российский политолог Екатерина Шульман считает, что, как бы ни хотелось сравнить новую Национальную гвардию с опричниной времен Ивана Грозного, так далеко заходить не стоит:
Шульман: Эта историческая аналогия, конечно, чрезвычайно соблазнительна и настолько же не точна. Никакая это не опричнина, а административная перестройка, переподчинение и переформирование действующих силовых ведомств. Из закона про Национальную гвардию видно, что ничего нового не создается: просто СОБР и ОМОН выводят из системы МВД. Опричнина же – это войско, набранное с нуля, новая структура.
Российский философ и публицист Игорь Чубайс убежден, что за «простым переподчинением» может крыться нечто большее.
Игорь Чубайс
Чубайс: Еще в понедельник никто не ожидал, что президент создаст Нацгвардию. Значит, это решение – очень важное, в отличие от обычной демагогии. Этот шаг вызвал множество обсуждений, россияне его заметили. С моей точки зрения, создание Нацгвардии означает усугубление кризиса, осложнение ситуации в стране, потребность подавлять потенциальные протесты
Означает ли создание Национальной гвардии передел сфер влияния между российскими силовиками?
Шульман: Несмотря на опасения, что эта структура разрушит систему сдержек и противовесов в сложной системе российских силовых структур, мы видим, напротив, попытки сохранить этот баланс. Забрав ОМОН и СОБР, в МВД в качестве «премии» вернули Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков и Федеральную миграционную службу. Все это делается для того, чтобы одни силовики не перевешивали других, чтобы не получился один большой административный монстр со всеми полномочиями. К тому же, Виктор Золотов давно ждал повышения – и вот он его получил, встав фактически в один ряд с российскими министрами.
Чубайс: Мне сложно судить о системе сдержек и противовесов, но вполне ясно одно: Владимир Путин – пожизненный президент, и ему нужно думать, как сохранить свою власть даже при самом худшем раскладе сил, при полном крахе экономики, который прогнозируют уже до конца следующего года.
Увеличится ли теперь роль силовиков в системе российской власти?
Екатерина Шульман
Шульман: Властвующим классом в России является коллективная бюрократия. В ней есть силовая, экономическая, медийная компоненты – это все госслужащие. Я не разделяла бы их на какие-то блоки, базисы и надстройки. Бюрократия сама себе правит и приходит к внутреннему балансу. Пока что эта система работает, все конфликты разрешаются. Правда, с ухудшением экономической ситуации это становится все более и более затруднительно: покупать лояльность становится не на что, раздавать – нечего.
Чубайс: Как мне представляется, у нас страной правит вовсе не «Единая Россия», как принято считать, а как раз силовики, прежде всего ФСБ. Поэтому дальнейшее сосредоточение власти в руках силовиков просто невозможно.