«Крым – это зона абсолютного бесправия» – правозащитник

Стать политзаключенным в Крыму сейчас очень легко, и это видно на примере крымского политзаключенного, участника Евромайдана Андрея Коломийца. Он находится в СИЗО Симферополя и обвиняется, в частности, в покушении на убийство двух бывших сотрудников «Беркута» во время киевского Майдана. Андрею грозит до 20 лет лишения свободы. На суде молодой человек заявил, что российские спецслужбы его душили и пытали током. В какой ситуации находятся крымские политзаключенные и как не повторить их судьбу – об этом говорим с экспертом Крымской правозащитной группы – Виссарионом Асеевым.

– Виссарион, расскажите коротко, каким образом Андрей Коломиец оказался в СИЗО, как и где был задержан?

Асеев: Совсем коротко не получится. Этого человека вообще арестовали в России. К Крыму он не имел никакого отношения, это гражданин Украины, житель Киевской области. В конце 2014 он поехал в Кабардино-Балкарию. До этого познакомился по интернету с женщиной, у них случился интернет-роман, и он поехал к ней в гости. Там жил все это время – они жили в гражданском браке. В мае 2015 года Андрея задержали по обвинению в хранении наркотиков. История о наркотиках тоже удивительная: человека задерживают дома, увозят, а потом в протоколе пишут, что его нашли в конопляном поле, где он якобы собирал марихуану – собрал в пакет 150 граммов, сел в такси, поехал, вышел на остановке, переночевал там же. То есть история его задержания и попадания в СИЗО – отдельная удивительная вещь. В августе Коломиец попадает в СИЗО уже в Крыму по обвинению не только в хранении наркотиков, но и в покушении на убийство двух сотрудников «Беркута».

Радио Крым.Реалии/ Месть за Майдан? Украинец в крымском СИЗО

– Есть ли подобные случаи, когда человек едет куда-либо по личным делам на территорию Российской Федерации, где подвергается задержанию и обвиняется, допустим, в том, что был участником Майдана?

Асеев: Нет. В том и уникальность данной ситуации. Если до этого момента по крымским делам проходили крымчане – Сенцов, Кольченко, Костенко, то здесь мы видим новую форму репрессий по отношению к украинцам. Вопрос ведь даже не в том, участвовал он в Майдане или нет. А в том, что сегодня любой украинец, попавший на территории России в поле зрения правоохранительных органов, может оказаться в Крыму по обвинению в том, что он нападал на «Беркут».

– Андрей Коломиец – не единственный политзаключенный, которого в Крыму обвиняют в участии в Евромайдане и покушении на жизнь бывших сотрудников «Беркута». Обратимся к короткой справке.

СТО СЛОВ ПО ТЕМЕ

По данным общественной организации «Евромайдан SOS», в Крыму за решеткой находится 12 политзаключенных. 4 года и 2 месяца тюремного заключения присудили Александру Костенко. По версии следствия, два года назад он в ходе беспорядков в Киеве нанес телесные повреждения сотруднику крымского спецподразделения «Беркут». Костенко своей вины не признал. В феврале президиум подконтрольного России Верховного суда Крыма рассмотрел кассационную жалобу защиты Костенко и вынес решение оставить судебное решение без изменений. А в конце марта дело возбудили и против брата Александра Костенко – Евгения. Об этом в Фейсбуке написал его адвокат Дмитрий Сотников. Евгений обвиняется в том, что унизил честь и достоинство федерального судьи Киевского районного суда Симферополя. Во время заседания по делу брата Евгений показал судье жест оскорбительного характера. Защита требует прекратить дело и заявляет, что таким образом подконтрольная России крымская власть пытается совершить расправу над семьей.

– Виссарион, почему Андрея Коломийца доставили именно в Крым для того, чтобы судить по событиям Евромайдана?

– А есть ли основание, по которому можно возбуждать уголовное дело относительно инцидента под Черкассами? Напомню, тогда сторонники экс-президента Украины Виктора Януковича возвращались в Крым, и на автобус напали. Была информация о том, что есть жертвы. Она не подтвердилась. Есть ли за что привлекать людей по этому делу?

Асеев: Насколько я помню, автобус тогда ехал из Крыма. Если бы было за что привлекать, то, наверное, правоохранительная система Украины возбудила бы дело.

– О юридических аспектах обвинений в покушении на убийство сотрудников «Беркута» поговорим с адвокатом Александра Костенко Дмитрием Сотниковым. Дмитрий, где сейчас Александр, в каких условиях содержится, что с его здоровьем? Мы знаем, что у него есть проблемы.

Сотников: Александр сейчас находится в исправительной колонии № 5 Кировской области. Это колония для бывших сотрудников правоохранительных органов. Александр до Революции достоинства был участковым в Крыму. Там общий режим, условия не те, где можно совсем уж злоупотреблять. Но Александр говорил, что к украинцам, которые находятся там с ним, применяются определенные притеснения по национальному признаку. Большинство ребят, которые с ним сидят, по национальности чеченцы, в силу специфики данной зоны. Конечно, ему там сложно. Что касается здоровья, в частности, проблем с рукой. Ему хотели оказать медицинскую помощь и повторно прооперировать в условиях колонии. Он отказался, поскольку условия антисанитарные, люди в основном страдают заболеваниями вроде гепатита, ВИЧ. Поэтому Александр просил, чтобы его прооперировали в одном из городских медицинских учреждений. Вообще он хотел, чтобы ему не делали операцию, а реабилитировали руку, потому что одна операция уже была – ему удалили часть сустава еще в Симферополе. Александр боится, что после повторной операции рука вообще не будет работать.

– У Александра есть брат Евгений, которому тоже может грозить срок за якобы неуважение к суду. Расскажите, как продвигается это дело, каковы шансы защитить Евгения?

​Сотников: Срок ему не грозил бы. Мы боялись, что будут применены какие-то медицинские меры, но сейчас эта угроза ушла – возможно, из-за того, что мы очень активно распространяли информацию об этом деле. Да, Евгению вменяется то, что она показал неприличный жест. Мы с обвинением не согласны. Была проведена психологическая экспертиза жеста. Она антинаучная, потому что невозможно провести такую экспертизу в принципе. Психологическую экспертизу можно провести только в отношении личности. Жест как невербальное средство общения относится непосредственно к ведению лингвистики и культурологии, потому что в разных культурах одни и те же жесты могут трактоваться по-разному.

– Дмитрий, мы говорим в том числе о новом деле Андрея Коломийца – еще одного политзаключенного, который обвиняется в покушении на убийство двух бывших сотрудников «Беркута». Есть ли прецеденты дел, подобных делам, касающимся Евромайдана, в российской судебной системе?

Сотников: Я считаю, что мы имеем дело с правкой истории в том виде, о котором писал Джордж Оруэлл в своей книге «1984». Под те российские теории, которые озвучивались в 2014 году, из-за которых разгорелся военный конфликт с Украиной, Россия сейчас активно ищет украинских так называемых преступников, чтобы вынести приговоры и подтвердить ими свою историческую правду.

– За что конкретно можно пополнить ряды этих «украинских преступников»? Кому стоит этого опасаться?

Сотников: Думаю, этого стоит опасаться всем лицам, которые участвовали в массовых политических мероприятиях в Крыму или на Майдане до «Крымской весны». Потому что видеоматериалы, которые делала СБУ для служебного пользования, частично остались, а частично перекочевали в Крым. В частности, в деле Костенко использовался для доказательства его членства в партии «Свобода» именно видеоматериал СБУ. Он активно используется следствием. Если посмотреть интервью с председателем Совета ветерана «Беркута» Владимиром Крашевским – так он себя именует – у него тоже есть раскадровка видеоматериала СБУ. То есть этот материал, который спецслужбы обычно снимают на массовых мероприятиях, активно гуляет.

– Виссарион, разделяете ли вы точку зрения Дмитрия, что, дабы оказаться обвиняемым в покушении на убийство, можно было просто находиться на Майдане независимости в Киеве?

Асеев: Да, и даже необязательно было проявлять там активность – достаточно фото с Майдана тех времен, того, что вы выражали поддержку событиям Майдана в соцсетях, да просто физически находились в это время в Киеве. Лайка в соцсетях следственным органам России будет достаточно, чтобы обвинить вас. Они прекрасно понимают, что их позиция очень слабая. Единственная реальная вещь, которая была предъявлена Костенко – хранение части оружия. В деле Коломийца мы видим, что предъявляют хранение наркотиков. Это то, за что можно зацепить и не отпустить человека. Все остальное – очень зыбкое политическое дело. По более приземленным материальным вещам легче обосновать задержание и обвинение.

– Андрей Коломиец содержится в симферопольском СИЗО, известным своими условиями содержания. Что вы можете рассказать об этом?

​Асеев: Насколько мне известно, адвокат Коломийца подавал в суд жалобу на условия содержания. Они лучше, чем в Кабардино-Балкарии. Но вместе с ним в камере находятся сторонники так называемых «ДНР» и «ЛНР». Как мы понимаем, это жители Крыма, ездившие туда, совершившие некие преступления – не знаю, там или в Крыму. Факт тот, что они находятся в камере с Коломийцем. У них конфликт на почве его национальной принадлежности и политических разногласий. Согласно одним данным, Коломиец принял ислам в СИЗО. Возможно, это было еще на Кавказе. Мы перепроверяем информацию. Возможно, негативное отношение к нему есть еще и по религиозному признаку.

– Среди наших слушателей наверняка есть люди, опасающиеся, что к ним могут быть применены подобные принципы «правосудия». Виссарион, что вы можете посоветовать как правозащитник? Как уберечься от подобной ситуации?

Асеев: Любые советы неэффективны на территории, где не действует закон. Крым – это оккупированная территория. На этой территории не действуют ни законы Украины, которые должны бы действовать и во время оккупации, согласно Женевской конвенции, ни законы России, которые она якобы пытается там ввести. Это серая зона. Даже местные власти этим возмущены. Это зона абсолютного бесправия, и я не могу давать советы людям. Мы как правозащитная организация обращаемся к международным инстанциям и структурам, требуем от России вывести из Крыма войска, прекратить оккупацию, а от международных структур требуем давления и влияния на Россию. Только при Украине там возможно соблюдение прав человека.