Возможны ли санкции за украинских политзаключенных в России?

9 марта российский суд по делу украинской военнослужащей Надежды Савченко назначил дату вынесения приговора на 21 и 22 марта. В своем последнем слове подсудимая в который раз заявила, что абсолютно невиновна, а в случае очередного промедления со стороны суда при вынесении приговора продолжит сухую голодовку. В этот день акции в поддержку Надежды Савченко прошли в различных городах Европы, Украины, России и Крыма. Тем временем 57 депутатов Европарламента призвали ввести индивидуальные санкции против 29 граждан России, «ответственных за похищение, заключение под стражу, содержание под стражей и фабрикацию обвинений» против Надежды Савченко. Первым в списке значится президент России Владимир Путин.

Что знают о деле Надежды Савченко в Европе, насколько вероятно появление санкционного списка во главе с президентом России и будет ли составлен аналогичный список по следам нарушений прав человека в Крыму? – в вечернем эфире Радио Крым.Реалии обсуждали активист Украинского культурного центра в Крыму Михаил Батрак, корреспондент Радио Свобода Антон Наумлюк, политолог Иван Преображенский и председатель Комитета защиты прав крымскотатарского народа Эскендер Бариев.

Радио Крым.Реалии/ Список Савченко и Чийгоза. Будут ли санкции за политзаключенных

– Михаил Батрак был одним из тех, кто организовал акции в поддержку Надежды Савченко в Крыму. Было ли вам страшно, Михаил?

Батрак: Нет, страшно не было, все прошло тихо, гладко, и никто не успел среагировать на спонтанный флешмоб. Мы стояли у дорог, водители, проезжая мимо, сигналили, но по какой именно причине – я не знаю. Тем не менее никаких провокаций не было.

– В Крыму вообще что-то знают про процесс по делу Надежды Савченко?

Батрак: Для крымских СМИ эта тема, наверное, запрещена сверху. Они стараются вообще ее замалчивать, чтобы в эфире новостей про Надежду Савченко не было ни положительных, ни отрицательных.

– Находит ли какой-то отклик процесс по делу Надежды Савченко в европейских СМИ, Иван?

Преображенский: Безусловно. Это сейчас одна из топовых тем, которую достаточно активно обсуждают в европейских медиа. Идет сбор подписей под сразу несколькими вариантами писем с требованиями к российским властям освободить Надежду Савченко. Это происходит в разных странах Евросоюза, в том числе и в тех, где люди обычно не очень интересуются российской политикой. К сожалению, представители европейских элит мало знают о деле Надежды Савченко, в частности, каким именно образом она оказалась в руках российских властей. В значительной мере кампания в поддержку украинской военнослужащей – это просто информирование.

– Как вы оцениваете шансы инициативы евродепутатов создать санкционный «список Савченко»?

​Преображенский: Вообще эта инициатива появилась в результате работы российских и украинских правозащитных организаций с рядом евродепутатов. Это не их собственная идея. Европарламент в целом – совещательный орган, и депутаты могут лишь советовать европейским чиновникам что-либо сделать. Кроме того, письмо – не резолюция, так что конкретно этот жест точно не будет иметь юридических последствий. С другой стороны, мы видим определенную тенденцию: в Европе складывается достаточно значительная группа людей, которая готова обсуждать появление нового санкционного списка, увязанного не только с процессом по делу Надежды Савченко, но в целом с действиями российских властей по незаконному удержанию иностранных граждан. Появление какого-то документа в этой ситуации достаточно вероятно. Вопрос в том, что это потребует длительного времени. Первой реакцией уже стало продление санкций против России без обсуждения и вопреки тому, что раньше заявляли представители Венгрии. Но эта ситуация может заметным образом измениться: возможно достижение такого баланса в европейской политике, что секторальные санкции начнут отменять, но это нисколько не мешает введению персональных санкций. Насколько я понимаю, речь идет не о том, чтобы вводить такие же ограничения, как за Крым и Донбасс, а скорее что-то по примеру «списка Магнитского». Такой список ударил бы по конкретным болевым точкам российских деятелей, исполнителей, связанных с неправовым преследованием Надежды Савченко, но этот процесс вряд ли затронет лично Владимира Путина.

– Спасибо, Иван. Сейчас с нами на связи корреспондент Радио Свобода Антон Наумлюк, который отслеживает ход судебных заседаний в российском городе Донецк. Каково сейчас состояние здоровья Надежды Савченко?

Антон Наумлюк

​Наумлюк: Украинских врачей к ней так и не допустили, несмотря на то, что российский МИД разрешил ее осмотреть. Надежда Савченко, напомню, выдвинула условие, чтобы медики были из Украины или Европы, но ни в коем случае не из России. Утром 10 марта наши врачи еще находились на границе в поселке Меловое, их не пускали. Когда их наконец пропустили, судья уже удалился в совещательную комнату для вынесения приговора, а это значит, что любые свидания с Надеждой Савченко теперь невозможны, так как именно судья должен их разрешить. Достоверных медицинских данных о состоянии здоровья подсудимой мы не имеем. Тем не менее в суде Надежда Савченко была активной, бодрой, держалась по-боевому. Адвокаты и украинский консул из Ростова-на-Дону, которые накануне встретились с ней лично, отмечали, что какие-то первичные признаки ухудшения здоровья заметны, проблемы с сердцем начались.

– Слышали ли вы какие-то кулуарные разговоры: обменяют Надежду Савченко или нет, какова будет ее дальнейшая судьба?

​Наумлюк: Еще во время визита российского политика Бориса Грызлова в Киев возникло достаточно устойчивое убеждение, что Надежду Савченко помилуют после вынесения приговора и отправят в Украину. Однако позже об этом попросту перестали говорить, даже на уровне слухов. Более того, судья начал принимать странные решения, в том числе перенес заседание, несмотря на всего лишь полуторастраничное последнее слово Надежды Савченко. Так что сегодня она находится в состоянии полной неопределенности.

– Спасибо, Антон. Тем временем глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров призвал создать санкционный список за преследование крымских татар и украинцев на территории Крыма – так называемый «список Чийгоза». Есть ли будущее у такого документа, Эскендер?

Эскендер Бариев

​Бариев: Во-первых, надо такой список составить. Сейчас нам известен ряд лиц, которые нарушают права человека в Крыму, но тут нужен системный подход, как со «списком Магнитского». «Список Чийгоза» – это скорее символическое название, потому что Ахтем Чийгоз – представитель Меджлиса, а так называемое «дело 26 февраля» – одно из самых вопиющих, поскольку связано с противостоянием российской агрессии всех крымчан, независимо от национальности. Подчеркиваю: речь идет о правонарушениях против всех жителей полуострова, не только против крымских татар. В этот список, конечно, будут включены судьи, следователи, прокуроры, те, кто дает ложные показания, – мы должны дать понять, что общественность следит за этими процессами, и рано или поздно этим людям придется отвечать за свои действия. Следующим шагом были бы как раз санкции со стороны Европейского союза, США. Преступники должны понимать, что не останутся безнаказанными.

– Сколько сейчас вообще крымских политзаключенных?

Бариев: Точную цифру я не назову, но это несколько десятков человек. Тут вот что важно: если со стороны украинского государства нет четкой реакции, то инициатива переходит к гражданам. Кто-то должен начать процесс составления санкционного списка, но я надеюсь, что в конечном счете государственные органы предпримут конкретные шаги.