В феврале 2016 года в сети появился видеоролик, на котором молодые люди на фоне тревожной музыки поочередно высказывают пожелание cуда над президентом США Бараком Обамой. Мол, по телевизору им рассказывают, что страшнейшего военного преступника мир не видел, как минимум, с окончания Второй мировой войны. Среди студентов нескольких российских вузов в кадре появились и люди с флагом «Крымского федерального университета им. ВернаНдского». Ключевая фраза обращения – «Мы не понимаем и не хотим понять». Аналогичное обращение записали и севастопольские «Дочери офицеров».
Примерно в то же время в абхазской редакции российского медиапроекта Sputnik вышла заметка Саида Барганджия «В Грузию я больше не хочу». Молодой человек, родившийся за год до войны в Абхазии, рассказал о своих впечатлениях от поездки в Грузию, куда до этого ни его родственники, ни близкие друзья не ездили. Прямая речь: «Мне чужды разговоры о том, что у нас схожий менталитет, обычаи и традиции, о том, что у нас общие взгляды на многие вещи. Мне не хотелось, чтоб хоть что-то в Грузии мне понравилось, пусть даже просто природа. Встретили нас хорошо. Домой нас никто не отпустил. Начались уговоры, приводились различные аргументы, чтобы мы остались пообедать. И тут вот начались «муки совести». Мы пришли в ресторан, стол уже был накрыт. Да это ж наше, абхазское все. Не мог я расслабиться, сесть и получать удовольствие от поедания невероятно вкусной еды. Не покидали мысли о том, что это все неправильно. По приезде в Сухум я мысленно благодарил тех, кто ценой своей жизни завоевал свободу Абхазии и сохранил для нас дом. Низкий вам поклон. И в Грузию я больше не хочу».
Как бы хорошо молодых крымчан ни встречала Украина – все равно среди них будут находиться благодарные «спасителям от бандеровского режима». Потому что такое воспитание в Крыму дается сейчас
Пока что от представителей крымской молодежи таких «путевых заметок» о поездках на материковую Украину нет. Но если за несколько лет ничего не изменится – они обязательно появятся. Как бы хорошо молодых крымчан ни встречала Украина – все равно среди них будут находиться благодарные «спасителям от бандеровского режима». Потому что такое воспитание в Крыму дается сейчас. Уже осенью 2014 года первокурсникам крымских вузов, переведенных на российские рельсы, предлагалось писать сочинения о том, как «героические ополченцы Новороссии» защищают население «молодых народных республик» от «зверствующей киевской хунты». Старшекурсникам же пришлось не только обнулить академический опыт, но и столкнуться с возрастанием влияния политики на жизнь их вузов: например, их «по просьбе администрации» могут снимать с занятий для участия в провластных мероприятиях под угрозой лишения стипендии, и без того мизерной. Если «при Украине» студенты Крыма могли довольно свободно обсуждать и даже критиковать власть, то сейчас подобные разговоры в их среде довольно агрессивно пресекаются администрацией. К тому же, крымскую молодежь активно склоняют не только к кооптации в российскую систему образования, но и к прохождению службы в российской армии.
«Профилактические беседы» проводятся и с родителями школьников. Есть данные о том, что после «лекций о распятом мальчике» в крымских школах дети доказывают своим родителям, что те не знают об ужасах, на самом деле происходящих в Украине, и должны радоваться тому, что теперь живут в «великой стране». Таким образом, маленьких и молодых украинцев в Крыму система образования попросту ломает через колено, прививая ненависть и презрение к своей этнической родине и своему народу. В результате родителям остается только покидать полуостров, чтобы уберечь своих детей.
Не менее актуальными могут быть примеры из реалий «Приднестровской Молдавской Республики» («ПМР»). На фоне «государственности» русского, молдавского и украинского языков в «республике» закрываются молдавские школы, использующие латиницу. В 2004 году Amnesty International сообщала о решении «властей» «ПМР» закрыть с начала июля школы, которые не перейдут на кирилличное преподавание. В ответ школьники, их родители и учителя проводили мирные акции протеста и баррикадировались в учебных корпусах, чтобы помешать милиции закрыть их. 29 июля после штурма школы в Рыбнице на семь суток арестовали шестерых родителей. Сложно представить себе подобную ситуацию в Крыму, где, несмотря на «государственность» русского, украинского и крымскотатарского языков, школы почти на 100% русифицированы, а по отношению к учащимся украинских и крымскотатарских школ и классов внедряется подход, подобный к приднестровскому.
В наших школах только и делают, что внушают детям, что надо восхвалять наши власти и великую РоссиюЖители ПМР
В 2007 году корреспондент французской газеты Liberation сообщал о том, что из «ПМР» дети вынуждены ездить на учебу в школы Молдовы, где их «гораздо лучше учат рассуждать, самостоятельно находить информацию, мыслить». «В наших школах только и делают, что внушают детям, что надо восхвалять наши власти и великую Россию. Мы живем здесь, как звери в заповеднике, до нас доходит только та информация, которую хочет передать нам Россия. Большинство людей даже не понимают, как мы из-за этого страдаем», – говорят жители непризнанной республики. Несмотря на то, что в «ПМР» треть населения составляют молдаване, в «республике» действует меньше десятка молдавских школ. По свидетельствам жителей «республики», местные «власти» усиленно создают из Молдовы врага, в результате чего многие молдавские школы были переделаны в русские; в «официальных» молдавских школах на кириллице дети обучаются либо по старым советским, либо по новым московским учебникам, в которых рассказывается об истории «нашей родины, великой России». Упоминается и молдавская школа в Григориополе, которую в 1992 году сторонники приднестровского режима обстреляли и разгромили; учителей школы местные «власти» преследовали, много раз арестовывали и угрожали смертью, а в 2001 году школу закрыли. Несмотря на то, что в городе есть красивая и хорошо оборудованная русская школа, десятки детей ездят на учебу в молдавское село Дорочая, перед уроками по несколько часов общаясь с вооруженными и недружелюбно настроенными таможенниками. К тому же, родителей этих детей терроризируют на работе, угрожая отказом в регистрации или увольнением.
Судя по данным молдавского Портала Прав Человека, в Приднестровье политика «трех государственных языков» носит показной характер – как и на данный момент в Крыму. Если «в ПМР имеются школы с классами с молдавским и украинским языком обучения, в продаже имеются учебники и иная литература на молдавском и украинском языке (разумеется, в ограниченном количестве), на государственном телевидении транслируются несколько новостных программ на молдавском и украинском языке, на территории республики свободно регистрируются и функционируют общественные организации», то украинцы Крыма могут этому лишь завидовать. Немногочисленные очаги украинской культуры и образования, которые еще остались в Крыму, рискуют столкнуться с приднестровской практикой: постоянное вмешательство в работу (в частности, административное), отключение коммуникаций, блокирование банковских счетов, увеличение арендной платы, отказ в необходимом ремонте, перехват корреспонденции, угрозы, допросы, обыски, аресты и т.п. Такие проблемы уже имеет Крымская епархия УПЦ Киевского патриархата.
В 2004 и 2006 годах учащиеся из Рыбницы, Бендер и Григориополя, лишенные возможности обучаться на латинице, а также их родители и учителя (всего 170 истцов) подали коллективные иски против Российской Федерации, контролирующей регион де-факто, и Республики Молдова (дело «Катан и другие против Молдовы и Российской Федерации»). Осенью 2012 года Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить истцам более миллиона евро за нарушение права на получение образования, а ткжже покрыть судебные издержки в размере 50 тысяч евро. Данное решение суда в российских СМИ было названо «антироссийским», а в качестве его последствия был традиционно спрогнозирован «более жесткий подход России к переговорам с Молдовой по газовому вопросу». Подавались ли крымчанами в ЕСПЧ иски о лишении права на образование на украинском языке – на данный момент неизвестно.
Что, начиная с весны 2014 года и до сегодняшнего дня, могла сделать Украина для того, чтобы из ее молодых граждан на отторженной территории не делали ее потенциальных противников?
Ответ на вопрос «Кто виноват?» возможен. С вопросом «Что делать?» гораздо сложнее. Что, начиная с весны 2014 года и до сегодняшнего дня, могла сделать Украина для того, чтобы из ее молодых граждан на отторженной территории не делали ее потенциальных противников? Сложно представить внедрение со стороны Украины того опыта, который по отношению к школьникам Приднестровья практикует Молдова, – особенно учитывая то, что несовершеннолетние могут выезжать из Крыма только с родителями. К тому же, опыт Приднестровья, где Молдова может содержать школы, для Крыма невозможен: на полуостров украинскую школу никто не пустит. Поэтому для получения украинского образования крымским детям приходится либо прибегать к дистанционным формам обучения, либо покидать полуостров вместе с семьями. Помимо прикрепления на экстернат к материковым школам и сдачи ВНО, их в дальнейшем ждет прохождение таких увлекательных квестов, как получение украинских паспортов и поступление в украинские вузы. И если уж государство Украина, «упустившее» Крым, не способно оказывать помощь юным крымчанам в реализации их гражданских прав, – пусть постарается хотя бы убрать преграды с их пути.
Максим Немирич, крымчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции