Блокада должна поднять цену оккупации для России – Андрей Сенченко

Новость, являющаяся топовой не только в Украине, в Крыму, но, думаю, и в российском сегменте интернета. Это – продуктовая блокада Крыма. Эту тему мы обсудим с нашим гостем экс-народным депутатом Украины, экс-заместителем главы администрации президента, а ныне руководителем общественной организации Сила Правды – Андреем Сенченко. Ведущий в эфире – Павел Казарин.

Продовольственная блокада Крыма

– В воскресенье началась продуктовая блокада полуострова и самые разные сообщения появлялись в интернете. Мы спросили у Народного депутата Украины Мустафы Джемилева, доволен ли он этими промежуточными, если угодно, итогами акции, которую он вместе со своими единомышленниками инициировал?

Джемилев: Я буду доволен, когда оккупанты уйдут. Пока еще нечему быть довольным. Это один из шагов, которые направлены на то, чтобы дать почувствовать оккупантам, что им все-таки придется уйти оттуда.

– Вы выдвинули ряд требований, в том числе освобождение политических заключенных, прекращение давления на независимые СМИ и беспрепятственный въезд международных наблюдателей, прекращение давления на крымских татар. Но мы же все понимаем, что принимать решения по всем этим вопросам может только Москва. Вот если Москва не пойдет на уступки, сколько продлится блокада?

Джемилев: Там, в Крыму, главные фигуры – ФСБ и представитель президента. Они непосредственно сообщают в Москву, что происходит там. И, конечно же, Москва должна принимать решения. Но я не рассчитываю, что мы не пускаем продукты и они там соберут свои манатки, танки и уйдут. Но мы просто вносим свой вклад в это дело, небольшой, но вклад.

– Спасибо. А у меня вопрос к моему гостю в студии, Андрею Сенченко. Какая ваша позиция к той блокаде, которая началась?

​Сенченко: Во-первых, я хотел бы сказать, что блокада началась не в воскресенье. Потому что полтора года назад была заблокирована поставка воды по Северо-Крымскому каналу, после этого было заблокировано небо над Крымом, потом крымские порты. И сейчас очень важная часть блокады, где инициативу проявил Меджлис крымскотатарского народа – это блокада товарных поставок в Крым. Эта блокада нацелена не на то, чтобы осложнить жизнь крымчанам, она нацелена как раз на то, чтобы для России поднять цену оккупации. В Российском Федеральном бюджете есть традиционная статья, которая называется «Северный завоз». Это когда в Арктические районы летом завозят продукты питания и энергоносители, чтобы прожить зиму. Вот сейчас оккупационному российскому режиму придется ввести статью «Крымский завоз». И вместо этого потока фур, который шел из Херсонской области, им придется загрузить Керченскую паромную переправу не танками и БТРами, а продуктовыми конвоями. Им придется военно-транспортными самолетами завозить продукты, десантными кораблями. Еще раз повторю, не оружие, не ракеты, а продукты.

– Андрей Виленович, нас слушают в данный момент и крымчане. И сегодня главная схватка в информационном пространстве ведется вокруг темы продуктовой блокады, касается темы, по кому она резонирует сильнее – по обычным крымчанам, которые стали заложниками ситуации и живут на аннексированной территории полуострова, или как раз по Москве, по Кремлю, по российскому бюджету. Вот попробуйте их переубедить, что это не против них, не против крымчан.

Сенченко: Павел, ну вот точно не по крымчанам. Потому что крымчане, по крайней мере какая-то часть из них – ездит и понимает, какая цена на продукты на свободной части Украины и какова она в Крыму. И при огромном объеме поставок в Крым это не снижало цены для потребителей, вынужденных жить на оккупированной территории. Вся разница в ценах делилась между украинскими коррупционерами с этой стороны и бандой Аксенова. А в той части, когда совершался дальнейший незаконный транзит через Керченский пролив на Кубань, а там был еще один значительный поток, к этому присосались коррупционеры и с Кубанской стороны.

– У нас есть небольшое интервью Сергея Аксенова, который заверяет всех, кто готов его слушать, в том, что исчезновение украинских товаров с крымских продуктовых полок никак на крымчанах не скажется.

«Об этой акции было известно еще месяц назад. Уже практически все сетевые компании и частные предприниматели Крыма заключили договоры с материковыми сельхозпроизводителями и у нас на рынках сегодня в 95% случаев это продукция Российского и местного производства».

​Сенченко: Я здесь хочу сказать, что Меджлис очень правильно поступил, что заранее анонсировал начало этой блокады. Во-первых, они корректно поступили по отношению к украинским производителям и перевозчикам и предупредили: «Не делайте, не планируйте дальше эту работу». И второе. Да, на самом деле была фора, чтобы наладили альтернативный поток, потому что усилия по блокаде были направлены не против жителей Крыма. Дефицита продуктов не будет. Но цена оккупации будет значительно выше, потому что Россия будет вынуждена дотировать завоз продуктов. Россия будет вынуждена принимать экстренные меры для выполнения своих обязанностей как страны-оккупанта в соответствии с Женевской конвенцией 1949 года.

– В украинско-российском сегменте социальных сетей и комментариев по поводу начавшейся блокады очень много внимания уделено тому, что, если бы Киев начал блокаду полтора года назад, это бы имело эффект. А сегодня это должного эффекта не возымеет. Прокомментируйте, пожалуйста, такую точку зрения.

Сенченко: Ну, какой это имело бы эффект, я уже говорил. Безусловно, если бы это было сделано полтора года назад, то накопительный эффект для российского бюджета был бы выше. И поэтому общество вполне законно предъявляет претензии власти, которая полтора года не делала ничего.

– А в интернете, кстати, очень популярна точка зрения, согласно которой 99% украинских продуктов, которые ввозились на полуостров, шли дальше через Керченскую паромную переправу на территорию Краснодарского края.

​Сенченко: Определенный продуктовый поток через Керченскую переправу был, но пропорция явно не такая. Знаете, Крым работал по модели Приднестровья, которое превратилось в серую яму. На Приднестровье сегодня кто наживается? Коррупционеры. Приднестровские, молдавские и украинские. Если мы сегодня хотим, чтобы Крым десятилетиями оставался такой серой ямой, ну тогда не надо ничего делать – как это делает сейчас наша власть. Если мы все-таки хотим вернуть Крым в состав Украины, то в этом случае надо действовать. И в этом случае, эта блокада – существенный шаг, который осложняет жизнь оккупационному режиму.

– Но товарооборот на аннексированном полуострове осуществляется в рамках закона о свободной экономической зоне, который был принят вскоре после аннексии. Насколько я помню, авторами этого закона выступали депутаты от партии «Батьківщина», поправьте меня.

Сенченко: Вы знаете, там «каждой твари по паре» было.

– Там трое авторов было.

Сенченко: Хочу сказать вам следующее, я последовательно выступаю за отмену этого закона. Не за модификацию, а за отмену. И мне кажется сегодня, что те депутаты, которые сегодня дают самые разные интервью, которые к чему-то там присоединяются, поддерживают – не поддерживают или там дороги перекрывают – им лучше заняться депутатскими обязанностями и подписаться под тем законопроектом, который внесен сегодня в парламент. Это закононопроект об отмене свободной экономической зоны в Крыму. Естественно, эта моя критика не касается Мустафы Джемилева и Рефата Чубарова. Они совершенно добросовестно организовывают то, что пообещали украинскому обществу, и выполняют те функции, которые государство, к сожалению, сейчас не выполняет.

– Андрей Виленович, а что было в тех грузовиках? У вас, наверное, есть какая то усредненная статистика по ввозу товаров в Крым?

Сенченко: Поставляли продукты питания, строительные материалы. Кстати, когда мы говорим о товарной блокаде, не нужно забывать, что в Крым есть поставки не только автомобильным, но и железнодорожным транспортом. Потому что на заводы Фирташа поставляется сырье с заводов Фирташа, с Северного промузла Армянск – Перекоп. Вывозится продукция, которая экспортируется потом как «не произведенная в зоне оккупации». Таким образом «Укрзализниця» подыгрывает Фирташу в обход тех санкций, которые применяют к оккупированному Крыму практически все цивилизованные страны. То есть этот абсурд продолжается.

– Кстати, не Фирташем единым. Насколько я помню, бизнес интересы есть в Крыму у самых разных крупных украинских олигархов. Это те люди, которым принадлежит, ну не знаю… Бахчисарайский цементный завод, это олигарх Вадим Новинский, это «Наша ряба». Вот можете перечислить, чей бизнес до сих пор продолжает работать в Крыму?

Сенченко: Ну вы их практически назвали, это основные персонажи. Но хочу сказать, что если серьезно противодействовать оккупантам, то это должно коснуться предприятий – начиная от Керчи и заканчивая Красноперекопском, практически всех отраслей и промышленностей. И это бы существенно ускорило бы проблему деоккупации Крыма. Я могу сказать, что в свое время, еще работая в администрации президента, я подготовил специальную докладную записку, она легла на стол действующего президента Украины, главе Администрации, министру иностранных дел, премьер-министра, где на 6 листах были расписаны меры по противодействию оккупантам. Но скажу вам откровенно, что никто во власти не хочет этим заниматься.

– Я думаю, вы согласитесь, что государственная система устроена так, что любая тема начинает звучать активно, только когда у нее есть какой-то персональный драйв. Сегодня так сложилось в Украине, что единственными главными публичными драйверами крымской темы выступает только Меджлис крымскотатарского народа, это Чубаров, Джемилев. И получается так, что официальный Киев, никакой политической повестки в отношении Крыма не имел, то есть была только бизнес-повестка. То есть политические шаги, они были подчинены бизнес-логике. То есть бизнес-позиция – торгуем, политическая повестка – создаем закон о СЭЗ. А сейчас, я так понимаю, есть шанс сломать эту схему и поставить во главу угла политику и ей подчинить бизнес?

Сенченко: Я хочу сказать, что надо попытаться это сделать. Попытки уже были, но они утонули. В апреле 2014 года было решение СНБО, которое обязывало премьер-министра Украины ввести в состав правительства профильного вице-премьера по вопросам оккупированных территорий. Тогда звучал только Крым, а позднее уже – «оккупированные территории». Потому что сегодня никто на уровне исполнительной власти системно не занимается оккупированным Крымом, оккупированным Донбассом и прифронтовыми территориями рядом с Донбассом. Сегодня главы военно-гражданских администраций по сути брошены на произвол судьбы там. И никто системно не занимается полутора миллионами вынужденных переселенцев там. Я имею в виду весь круг вопросов. Практически касаешься любого ведомства. То есть, что должно было бы быть на уровне законодательной власти? Должен был бы быть сформирован постоянный комитет парламента по вопросам оккупированных территорий и вынужденных переселенцев. На уровне исполнительной власти должен быть правительственный комитет по тем же самым вопросам и профильный вице-премьер.

– Я согласен, но на данный момент, пока всего этого нет…

Сенченко: Вы знаете, не просто нет, а есть такое жесткое нежелание этим заниматься.

– Потому что любая попытка поднять такую сложную тему, как Крым, она упрется в необходимость субъектных самостоятельных решений. И это те решения, за которые придется нести ответственность. А ответственность за Крым, в украинском политикуме готовы нести люди, пересчитать которых можно по пальцам двух рук.

Сенченко: Потому что остальные живут от рейтинга до рейтинга, а не от решения задач до задач, которые нужно решать.

– У организаторов блокады есть ряд требований. Но ключ к решению всех этих требований, он, как мы уже говорили, в руках у Москвы. Симферополь не может этого решить и Киев тоже, вот это добрая воля Кремля, идти навстречу этим пожеланиям или нет. Вот когда меня сегодня спрашивали, до какой поры продлится блокада Крыма, я сказал честно, до той поры, пока не отменят закон о СЭЗ. Пока блокаду Крыма не начнет осуществлять сама украинская власть, украинское государство.

​Сенченко: Совершенно верно. А вообще блокада Крыма продлится до освобождения Крыма от оккупантов. Другое дело, что силами общественности она будет длиться до тех пор, пока само государство не возьмет на себя эту функцию, отменив закон о СЭЗ.

– Я неоднократно слышал, что Киев устроен так, что многие решения он принимает под давлением социологии. Если социология подсказывает, что какое-то критическое число граждан решение поддерживает, тогда Киев готов не ставить палки в колеса и готов давать теме «зеленый свет». А если социология показывает, что если граждане тему не поддерживают, как например с легализацией короткоствольного оружия, то несмотря на то, что петиция набирает 25 тыс. голосов, президент говорит, что мы это рассматривать не будем. То есть речь идет об общественном мнении?

Сенченко: Речь идет о том, что во главе государства сейчас по большей части не государственные деятели, а политики. Сегодня они есть у власти и пытаются удержаться как можно дольше.

– А чем им угрожает Крым?

Сенченко: А понимаете – ответственность. А чем им угрожает проблема вынужденных переселенцев? Потому что, если это государственный деятель, то он понимает, что проблему нужно решать. Проблему нужно четко обозначить, очертить. Вот это государство может и должно и будет сегодня делать, а вот здесь – возможности, которые человек уже сам будет реализовывать, а вот это мы сегодня не можем, но будем работать, что бы завтра смогли это решить. Но это никому не нужно. Лучше втянуть голову в плечи и позаниматься более интересными делами, такими как дележка бюджетных потоков.