По дороге в гетто, или Как в Крыму запрещают общаться на крымскотатарском

Рубрика «Мнение»

Крымский татарин Рустем Сеитов работает парикмахером в Симферополе. Пять раз в день осуществляет обрядовую молитву намаз, для чего в салоне ему выделили место для молитвы. Со своими коллегами-крымскими татарами и клиентами, которые понимают крымскотатарский, нередко общается на родном языке. Так продолжалось лет шесть, и никаких особых трудностей в работе это не вызвало. До недавнего времени.

По словам Сеитова, 18 августа владелица салона Наталья Радостина отругала подчиненную, которая говорила на крымскотатарском. Девушка обиду проглотила.

На следующий день Радостиной донесли, что на крымскотатарском говорил и Рустем. Она вызвала его к себе и начала ругать. Парень не растерялся – и весь разговор записал на диктофон.

Владелица парикмахерской требовала, чтобы парень на работе говорил «по-русски». Рустем объяснял, что к нему приходят клиенты, которые знают крымскотатарский, и с ними удобнее говорить на родном ему языке. Радостина ничего не хотела слушать и настаивала, чтобы парикмахер говорил на «понятном языке – по-русски». Более того, если Рустем ослушается, его уволят с работы. «Будем прощаться», – пригрозила владелица парикмахерской.

Рустем обратился за помощью в Крымскую контактную группу по правам человека.

Крымский омбудсмен: «Не оскорблял ли случайно?»

Людмила Лубина

Расшифровка аудиозаписи разговора Рустема с Натальей Радостиной, как и сама история – стала резонансной в Крыму. На что Уполномоченный по правам человека самопровозглашенной власти Крыма Людмила Лубина прокомментировала, что в этой ситуации нужно детально разобраться. В частности, выяснить, не использовал ли сотрудник салона факт незнания крымскотатарского владелицей парикмахерской, чтобы «оскорбить и обзывать» ее, пишет местное издание «15 минут».

Эти слова очень возмутили юристов Крымской контактной группы по правам человека и правозащитников, которые видят в этой ситуации не просто бытовой конфликт, а дискриминацию, по меньшей мере, по языковому признаку.

Адвокат потерпевшего Эмиль Курбединов в телефонном разговоре из Крыма рассказал, что в настоящее время написаны все жалобы – в местные органы власти по правам человека, и в прокуратуру.

«Пока мы хотим узнать их позицию по этому поводу – найдут ли здесь нарушения прав человека. В частности, и факт нарушения его прав в грубой форме, и запрет разговаривать на родном языке под угрозой увольнения... Также Рустем пять раз в день совершал намаз – и все было без проблем. Однако если он будет продолжать говорить на крымскотатарском – ему запретят и молиться на работе», – комментирует адвокат.

По его словам, Рустем не собирается никуда уезжать с полуострова, хочет продолжать здесь жить и работать.

«Однако этой, мягко говоря, несправедливости хочется иметь логическое завершение. Или перед Рустемом официально извинятся и компенсируют моральный ущерб, или... мы будем работать в другом направлении», – отметил Эмиль Курбединов.

Слова же местного омбудсмена Лубиной назвал неприемлемыми. «По ее словам фактически видно: если я крымский татарин и общаюсь на родном языке, а ко мне подходит любой человек и говорит: «А ну-ну, переведи, что ты там говорил? Может, ты что-то обо мне плохо говорил? Абсолютно абсурдная ситуация! Сегодня крымский татарин, который общается на родном языке, должен отчитываться? Сегодня будет так, завтра – иначе, а послезавтра на дверях будет написано: собакам и татарам вход запрещен? Так это понимать? Не дай Бог, если к этому придем...», – рассказал адвокат.

Также Курбединов добавил, что его подопечного уже вызвали в представительство Российской Федерации. Там с ним говорили минут десять, уточняли, куда писались жалобы и есть ли ответы.

«Спросили нас, имеем ли мы аудиозапись. Мы сказали, что да. В этом «неприметном» деле такой резонанс потому, что мы имеем доказательства», – подчеркнул адвокат.

Пока Рустем работает, но атмосфера на работе напряженная.

«В Крыму нечто похожее на сегрегацию...»

Абурешит Джепаров

Председатель Крымской контактной группы по правам человека Абдурешит Джепаров рассказал, что ходят слухи, мол, эта парикмахерская закроется. А потом снова зарегистрируется – под другим именем. При таких обстоятельствах парикмахерская будет работать, но ее работникам нужно будет подать заявление об увольнении, которое подпишут всем. А вот всем ли подпишут заявление о приеме на работу – не факт.

«Это еще на уровне слухов, но мы боимся, что может так случиться», – прокомментировал из Крыма Джепаров. Активист также отметил, что такие дискриминационные случаи по языку, религии и этнической принадлежности – не редкость.

Джепаров называет два похожих дела, когда двум учительницам, которые являются практикующими верующими и соответственно одеваются, директора отказываются продлевать контракт. К слову, ранее у одной из учительниц претензий к ее одежде от администрации школы не было (внешний вид другой учительницы изменился недавно – после ее бракосочетания).

«В Крыму – что-то вроде сегрегации... Так мы можем дойти до того, что одни учреждения отдыха, культуры могут быть для одних, а другие – для других. Как это было в середине прошлого века в США. Конечно, эти случаи единичны и пока незаметны, но... Например, детям все чаще администрации различных школ запрещают общаться на родном языке – и на уроках, и на переменах, и вообще», – подчеркнул Абдурешит Джепаров.

Председатель Крымской контактной группы по правам человека рассказал, что из-за дискриминационных случаев в школах их юристы готовят соответствующие материалы.

«...Татарский вы не имеете права изучать, так как ты – не крымская татарка»

В распоряжении автора статьи имеется расшифровка разговора с крымской татаркой, матерью двух школьников из села, жители которого на 70 процентов являются крымскими татарами. В разговоре участвовала также другая женщина. Мать не соглашается на открытие имени и района проживания, чтобы не повредить детям.

Эта женщина писала заявление в школе, чтобы ее дети изучали крымскотатарский язык. Рядом сидела другая женщина, и тоже хотела написать такое же заявление, на что ей учительница ответила: «Директор сказала – вы имеете право изучать только родной язык: татары – татарский, русские – русский, украинцы – украинский. Украинского языка – учителя нету, русский идет как всеобщий, а татарский вы не имеете права изучать, так как ты – не крымская татарка. Вы не татары, она сказала». (...)

Мать: Крымскотатарский язык сейчас не идет как урок, а идет как кружок. Получается, третий, четвертый класс собирают несколько человек и идет факультатив... И то знаете, учительница приезжает откуда-то, сама татарка и ей сделали полставки что ли, полную зарплату не берет. «Я ради, говорит, вас, я хочу детей научить татарскому языку». У нас даже книжек нету. Она сама делает ксерокс книги и дает детям. В папке они лежат, вот так они уроки делают.

Журналист: Подождите, а раньше были книги?

Мать: Были.

Журналист: А теперь они где делись?

Мать: А теперь сказали: Россия не привезла. У них нет книжек...

Другая женщина: Наравне с украинскими книгами они их утилизировали... сожгли... изъяли, всю татарскую литературу из школ.

Мать: Я как-то им сказала, было у нас здесь собрание. Они вообще татарский язык хотели убрать. Я начала возмущаться. Они мне знаешь, что сказали: не нравится тебе что-то – переходи в другую школу в соседнем селе. Это десять километров (...)

Журналист: А раньше – татарский был в программе? Уроком шел?

Мать: При Украине? Два или три урока в неделю. Русский язык, два урока в неделю было, два урока татарского и еще два урока украинского было. Одинаково. А сейчас сказали, украинского нету, русский – четыре часа, а татарский – факультатив, как кружок. А еще такое было в этом году. У моей дочери урок идет, математика, вроде, а они на татарском языке друг с другом общаются. Учительница говорит: Не разговаривай на татарском языке, будет татарский урок – разговариваем на татарском. А когда идет математика или русский не разговаривайте на татарском – может вы нас материте.

Как реагировать Украине?

Ольга Скрипник

Заместитель председателя Крымской полевой миссии Ольга Скрипник, комментируя ситуацию в Крыму, говорит, что дискриминационных примеров за последний год произошло очень много.

«Можно говорить, что это системная дискриминация. В первую очередь – по этническому и языковому признакам. И первых двух групп, которых она коснулась, это украинцы, которые общаются именно на украинском языке, и представители крымскотатарского народа», – комментирует Скрипник.

Нередко дискриминационное отношение испытывают и по политическим мотивам. Например, недавно арестовали людей, которые выходили с украинскими флагами. Хотя согласно российскому законодательству, это не является нарушением.

Также Крымская полевая миссия фиксировала закрытие украинских школ, украинских классов, различных учреждений культуры, в частности, музеев, была «переформатирована» кафедра украинской филологии.

«Это официально подтверждено так называемым Министерством образования, где по их статистике значится: количество классов, где обучались на украинском языке, уменьшилось в шесть раз», – объясняет Скрипник.

Она убеждена: Украина должна понимать, что бы там ни происходило в Крыму, те два миллиона крымчан, которые остались, являются гражданами Украины.

На территории, которая сейчас неподконтрольна Украине, не могут действовать органы государственной власти. Тем более Украина должна создать соответствующие условия жителям Крыма, хотя бы на материковой части. Это касается и вопросов образования, и дистанционных учебных курсов, и издания официальных образовательных документов и тому подобное.

«Если говорить об определенных юридических действиях, то в Киеве действует прокуратура Автономной Республики Крым. И ее задача – не просто фиксировать нарушения прав человека, но и давать юридическую оценку. В частности, открывать уголовные производства. И на это у прокуратуры АРК есть определенные полномочия. Даже без заявления они могут возбудить уголовное дело, если такое сообщение появляется в открытых источниках, например, в СМИ», – комментирует Скрипник.

Эксперт вспоминает весенние события этого года, когда учителя истории Леонида Кузьмина уволили с работы за то, что он провел акцию к годовщине Тараса Шевченко.

«Его уволили именно за гражданскую позицию. Тогда же прокуратура АРК, которая действует в Киеве, открыла уголовное производство. Это дает возможность Украине привлечь к ответственности людей. Так, проблема сейчас в том, что на территории Крыма они не могут это сделать, но все же ситуация меняется. Главное, чтобы, когда появилась такая возможность, Украина не просто схватила подозреваемого в преступлении на так называемой административной границе, но действовала в правовом поле», – подчеркнула Скрипник.

Ирина Выртосу, Центр информации о правах человека

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции