Россия: первый год с продэмбарго

Ровно год назад, 7 августа 2014-го, правительство России, во исполнение подписанного накануне президентского указа, утвердило перечни как стран, сельскохозяйственный импорт из которых запрещался, так и его составляющих – самих продуктов питания или сырья для их производства. Вместе с экспертами в Москве подводим некоторые итоги первого года действия продовольственного эмбарго – как именно оно изменило отдельные секторы российского продовольственного рынка.

Вспомним для начала, что еще со времен СССР в структуре поголовья крупного рогатого скота в стране сохраняется абсолютное доминирование молочных пород над мясными. Доля последних, по оценкам Института конъюнктуры аграрного рынка в Москве, составляет лишь примерно 10%. Для сравнения: в странах – крупнейших в мире производителях говядины, таких как США или Бразилия, доля мясных пород в общем поголовье крупного рогатого скота превышает половину.

Однако, даже несмотря на такую структуру поголовья, собственного молока в России по-прежнему не хватает. А потому наиболее уязвимыми, с точки зрения значимости для них импорта, остаются сегменты сыров и сливочного масла, которым требуются большие объемы молочного производства.

И, например, в общем потреблении масла в стране доля импорта – еще до введения продовольственного эмбарго – составляла около 30%, а крупнейшим его поставщиком была Новая Зеландия, под российские контрсанкции не подпавшая. Выходит, на этом сегменте введение продэмбарго не сильно отразилось?

Татьяна Рыбалова, независимый эксперт молочной отрасли в России:

– Что касается масла, то здесь не столь ужасная ситуация, как с сыроделием. Во-первых, из-за спада доходов населения, упало потребление масла. Оно сократилось примерно на 18%. Увеличила свои поставки Белоруссия, что отчасти сгладило эффект. Что касается Новой Зеландии, которая не под санкциями, то прирост поставок не столь значителен. Вспомним, в 2013 году возникли опасения, что в продукции крупнейшего в этой стране производителя молока могли содержаться бактерии, вызывающие ботулизм. И Россия закрыла тогда поставки с 9 новозеландских предприятий из 11 аккредитованных. Понятно, что они давно уже работают в нормальном режиме, но, к сожалению, и до сих пор наши службы не смогли договориться. И эти предприятия остаются для России закрытыми.

Экономическая среда: первый год с продэмбарго

Тем не менее, как вы сказали, объемы импорта масла из Новой Зеландии выросли, хотя и незначительно. А – из других стран?

– Из других стран – например, Аргентины или Уругвая – поставки выросли, но тоже незначительно. Тем не менее, недостатка масла на наших прилавках не ощущается. Здесь нужно отметить, что, если раньше на прилавках было импортное фасованное масло – финское, новозеландское или под их брендами, то сегодня импортного масла не увидишь, хотя оно по-прежнему поступает в страну.

Что это значит? Его как-то перерабатывают, то есть используют как промежуточное сырье?

– Это значит, что все оно идет в «блоках». И основными его потребителями являются те же молочные предприятия. Они закупают это масло, с жирностью 82,5%, и зачастую его не просто фасуют, а сначала его «бодяжат», то есть доводят, с помощью пальмового масла, уровень жирности до 72,5%, а затем реализуют. Вероятно, именно этим и можно объяснить прирост собственного производства масла в России на 7%. Ну, если и не на все семь, то на несколько процентов.

Но как обычно бывает в периоды, когда доходы населения падают, самым уязвимым из продукции этого ряда становятся именно масло и жиры. Именно от них в первую очередь и отказываются. Поэтому сегодня и не ощущается недостатка масла в российских магазинах. Другое дело – его качество.

Вы назвали «ужасной» нынешнюю ситуацию в сегменте производства сыров в России. Что же произошло, если иметь в виду сорта массового спроса?

– Наши сыроделы всегда мечтали о том, чтобы были повышены импортные пошлины. Но когда Россия вступила в ВТО, уже казалось, что и последние их надежды рухнули: что нам светит только снижение таможенных пошлин и, как следствие, рост импорта сыров. Именно это называлось основной причиной плохой работы российского сыроделия – невозможность реализовать собственную продукцию. И вдруг – такой подарок как эмбарго! Когда все основные страны-поставщики практически прекратили поставки…

Что произошло дальше? Во-первых, мы увидели резкий рост внутреннего производства – на 27,5% за первый год продэмбарго. Но одновременно, по официальной статистике, выросло и производство так называемых «сырных продуктов» (это – те же сыры, но в которых часть молочных жиров заменена на растительные) – на 24%. Напомню, что годом ранее производство сырных продуктов выросло на 30%. Почему вдруг сократились эти объемы? Объясняется все, увы, очень просто. Российские сыроделы пошли по самому простому пути, а именно: они перешли на производство сырных продуктов, которые стали называть «сырами».

То есть речь идет о подмене одной категории продуктов другой? Но ведь существуют некие технические и технологические стандарты…

– Согласно действующему техническому регламенту, к сырным продуктам относятся сыры, в которых молочный жир заменен на растительный в пределах 50%. Однако российские сыроделы не могут остановиться на этом, и зачастую замены доходят и до 90%, и до 95%. У кого насколько хватит совести, тот настолько заменяет молочные жиры в сырах! И практически это уже даже не сырные продукты, а сыроподобные, «имитационные» сыры, как по-разному называют их в разных странах.

Со всеми вытекающими последствиями в части качества?..

– Качество продукции за год, который прошел со времени введения эмбарго, резко снизилось. Сегодня эти сыры с трудом можно назвать даже сырными продуктами. Уровень фальсификации на рынке достигает 70%! Здесь можно говорить, собственно, вообще о крушении российского сыроделия. Жажда наживы настолько велика, что она не останавливает уже практически никого из производителей сыров! Честных производителей, которые производят достойную продукцию, можно пересчитать по пальцам рук.

​А если иметь в виду производство более дорогих сортов сыра, включая премиальный их сегмент? Тех самых, привычный ранее импорт которых из той же Европы оказался под запретом…

– Что касается замещения дорогих качественных европейских сыров, то мы должны констатировать, что их мы заменить не смогли! Как не смогла их заменить и Белоруссия... Нередко мы слышим, что, мол, наши сыроделы стали производить аналоги этих сыров… Но, к сожалению, эти аналоги и тот сыр, настоящий – это, как говорится, две большие разницы. Сегодня высокий ценовой сегмент в сырах, если и занят продукцией, то только – по своей цене, но не по качеству продукта. То есть полки магазинов сырной продукцией заполнены, а потребитель приходит, смотрит и… уходит. Эквивалентной замены настоящим европейским сырам он не находит!

Хотя попытки, сколь известно, предпринимаются… В том числе – и отдельными фермерскими хозяйствами…

– Да, отечественные сыроделы пытаются, как и белорусские, то есть основные поставщики иностранных сыров на наш рынок, расширить ассортимент, производить сыры высокой ценовой категории, элитные сыры. Есть попытки делать и сыры с плесенью, и пармезан, и другие... Но, судя по результатам первых попыток, они очень сильно отличаются от европейских сыров. То есть никакого прорыва нет. Даже фермерские сыры, которые пытаются производить наши фермеры, и здесь мы не видим особого прорыва.

​К концу 2014 года доля импорта в таких секторах продовольственного рынка России как производство овощей открытого грунта составляла 30%, а по овощам, выращиваемым в теплицах, – 45%. Такие оценки приводились в недавнем обзоре Института аграрного маркетинга в Москве. Что в этом секторе изменилось в течение первого года действия продовольственного эмбарго?

Елена Тюрина, директор Института аграрного маркетинга:

– Введение санкций положительно повлияло на инвестиционную активность в производстве – и овощей открытого грунта, и тепличных овощей. После введения контрсанкций стало понятно, что именно в этих сегментах рынка отмечается очень высокий уровень зависимости от импорта. И в конце 2014 – начале 2015 года возникли новые проекты, более крупные, чем существующие. И можно предположить, что через три года производство плодоовощной продукции существенно возрастет. Но пока доля импорта здесь сократилась незначительно. Скажем, по овощам открытого грунта, если раньше она была 30%, то сегодня – порядка 28%. По тепличным овощам доля импорта сократилась также процента на три…

Заметно ли изменилась география импорта в Россию таких овощей?

– Да, выросли поставки из Турции, из Сербии… Хотя по овощам открытого грунта традиционно лидировали Египет или Азербайджан. Поэтому здесь положение не сильно изменилось.

По вашим же оценкам, в секторе фруктов – семечковых и косточковых – доля импорта к концу 2014 года составляла 62%. И это – уже после того, как были прекращены поставки, например, из Молдавии или стран Европейского союза. Снизилась ли она теперь?

– ​Что касается семечковых, это яблоки, груши и проч., то доля импорта по-прежнему составляет 59-60%. Хотя и здесь введение санкций стимулировало рост инвестиций. Многие компании разработали стратегии развития собственного производства семечковых фруктов – это и белгородские компании, и компании юга России. Программа рассчитана в среднем на 5 лет. И можно говорить о том, что доля импорта сократится в результате примерно до 35%. А что касается новой географии импорта – выросли поставки из Турции, стран Латинской Америки, из Сербии.

​Еще один крупнейший сегмент продовольственного рынка – мясо и мясные продукты. Здесь еще год-два назад общая доля импорта в Россию превышала четверть всего потребления в стране. Для начала – как в целом изменились за минувший год цены во всех трех категориях – на мясо птицы, свинину и говядину?

Даниил Хотько, аналитик Института конъюнктуры аграрного рынка:

– Динамика цен, естественно, –- восходящая… Цены начали расти еще с середины года, после того, как был закрыт импорт из Европейского союза, а с введением контрсанкций рост цен лишь продолжился. Это – в отношении свинины и мяса птицы. По говядине он ускорился с осени 2014 года. И максимальные темпы роста пришлись на январь и февраль, после чего они стали замедляться. Но если по свинине и птице цены более или менее стабилизировались, то на говядину продолжали расти.

Для сравнения, в июне розничные цены на мясо в среднем по России были выше на 15-20%, чем в июне прошлого года. В меньшей степени по свинине, так как она начала дорожать раньше, в большей – по говядине. Говядина сейчас стоит на 23% больше, чем год назад. Но вновь отмечу, что цены на мясо стабилизируются и, возможно, в ближайшей перспективе они немного скорректируются в сторону снижения.

​У роста цен на свинину и мясо птицы в России в прошлом году – еще до введения продэмбарго – своя предыстория. В августе 2012 года Россия официально стала 156-ой участницей Всемирной торговой организации. В числе тех мер, которые были приняты сразу, – отмена импортных пошлин на поставки свинины в рамках существующих квот. А в отношении поставок сверх этих квот ставки пошлин были значительно снижены. Кроме того, дополнительные преференции получили компании – поставщики из других развивающихся стран, в том числе Бразилии. В результате импорт свинины в Россию резко вырос, а внутренние цены на нее рухнули на 25%. Зависимые от них цены мяса птицы, поставки которого также резко выросли, упали на 15-20%. Что не замедлило отразиться на бизнесе многих российских компаний этого сектора. И с февраля 2014 года Россия прекращает импорт свинины из стран Европейского союза, объяснив запрет «угрозой распространения африканской чумы свиней». В результате внутренние цены на свинину, а потом и мясо птицы пошли вверх…

– Они стали дорожать примерно с начала второго квартала 2014 года. Сначала – свинина, так как были резко ограничены поставки из ЕС. Примерно месяц спустя начало дорожать мясо птицы, поскольку оно является в некоторой степени заменителем в мясопереработке. В результате к августу, когда были введены контрсанкции, и свинина, и мясо птицы подорожали примерно на 20%. Контрсанкции, естественно, дали новый импульс росту цен, и пик был достигнут в январе 2015 года. Тогда рост цен сопровождался и некоторой паникой на рынке, а чего, собственно, ожидать дальше? В результате в январе свинина и мясо птицы уже были дороже относительно января 2014 года на 30-35%.

В целом из трех сегментов рынка мяса продэмбарго меньше других затронуло, видимо, сегмент мяса птицы? Здесь и до санкций доля импорта едва превышала 10%...

– В 2012-2013 годах доля импорта в этом секторе составляла примерно 12%. В 2014 году – около 10%. В 2015 году, по нашим оценкам, она может сократиться и до 5%. То есть почти весь рынок мяса птицы будет заполнен продукцией российских производителей. Хотя минимально на нем будет представлена и импортная продукция.

Но при этом география импорта мяса птицы в Россию изменилась радикально. Ведь ранее в нем доминировали США и страны Европейского союза…

– Традиционно крупнейшим его экспортером в Россию были США (около 60% всего объема) и страны Евросоюза (25-30%). С введением контрсанкций поставки из этих стран полностью прекратились. И импорт переориентировался на поставщиков из стран Южной Америки – в первую очередь, Бразилии и Аргентины. Продолжаются, хоть и на минимальном уровне, поставки мяса птицы из Турции. И, естественно, Белоруссия – в первом полугодии она стала крупнейшим поставщиком мяса птицы в Россию, даже обойдя Бразилию.

​Получается, в структуре импорта в Россию мяса птицы Белоруссия фактически заняла теперь то место, которое ранее занимали в ней США?

– Ну, не совсем так… Все-таки доля США составляла 60%. У Белоруссии, видимо, будет в этом году порядка 45%. Еще около 35% обеспечит Бразилия. И оставшиеся 20% будут приходиться на небольшие поставки из Аргентины или Турции.

Обратимся теперь к другому сегменту мясного рынка – производству говядины. В этой категории у России всегда была наибольшая зависимость от импорта…

– В 2014 году доля импорта составила здесь около 35%. По итогам нынешнего года, как мы ожидаем, она окажется ниже 30%, но – не менее четверти. Состав поставщиков изменился не столь разительно, как по свинине или по мясу птицы. Основную часть российского импорта говядины традиционно обеспечивали страны Латинской Америки: в первую очередь, Бразилия, а также Парагвай, Уругвай и Аргентина. Эти четыре страны обеспечивали, и обеспечивают ныне, примерно 75-80% всего импорта говядины в Россию.

А в оставшейся доле какие страны доминируют?

– Здесь вновь следует упомянуть Белоруссию, которая также ввозит много говядины, причем – охлажденной. Тогда как из Латинской Америки мы везем, естественно, замороженную говядину, что объясняется протяженностью маршрутов поставок. И охлажденная говядина из Белоруссии довольно высоко ценится российскими мясокомбинатами. Поэтому в целом среди поставщиков этого мяса в Россию Белоруссия в 2015 году займет второе место. На первом, конечно, Бразилия – она вне конкуренции. А вот с Парагваем будет конкурировать, хотя Белоруссия и опережает его по объемам.

При этом общий объем импорта говядины заметно сократился, как вы уже заметили…

– Да, и это объясняется, в первую очередь, девальвацией рубля. Зарубежная говядина стала значительно дороже. В результате происходит замещение в мясопереработке говядины другими видами мяса – более дешевыми свининой или птицей. А среди совсем новых поставщиков в этом году следует назвать Индию. За полгода в Россию завезли оттуда около 2 тысяч тонн – не очень большой, но, тем не менее, заметный объем.

Индия является одним из крупнейших в мире экспортеров говядины. Она экспортирует буйволиное мясо. Оно относительно недорогое. Мясо буйвола фактически идентично мясу привычного нам крупного рогатого скота, коровы. Поэтому в мясопереработке оно используется и не влияет на какие-то качественные показатели продукции.

Наконец, последний сектор рынка мяса – производство свинины. Еще недавно доля импорта в нем превышала 20%, и почти две трети этого импорта приходилось на страны Европейского союза…

– Доля импортной свинины резко сократилась еще в 2014 году. В январе были закрыты поставки из Евросоюза, а в августе введены контрсанкции. В результате доля импортной свинины составила около 15% российского рынка, хотя раньше традиционно – порядка 20-25%. В 2015 году мы ожидаем еще более значительного падения – до 8-10%. То есть, как и по мясу птицы, будет достигнут уровень продовольственной безопасности, согласно российской Доктрине. Она предполагает, что уровень продовольственной безопасности по мясу начинается с 85% продукции отечественного производства.

Напомним, речь идет о «Доктрине продовольственной безопасности», принятой в России в 2010 году и рассчитанной на 10 лет. Она предусматривает доведение к 2020 году доли собственного производства продовольствия в стране до определенных уровней по разным сегментам, но некий средний составляет примерно 86%...

Возвращаясь к импорту свинины – как изменился состав ее поставщиков за минувший год? Если ранее это были США, Европа, Канада или Бразилия…

– Остается, по большому счету, лишь Бразилия. К ней добавились и такие новые страны-поставщики как Чили или Сербия… Нехватка свинины на российском рынке по-прежнему ощущается. И в 2015 году начались поставки из Китая – после 10-летнего санитарного запрета, хотя и в небольших объемах. Возобновляет поставки и Украина. Если в 2014 году их практически не было, то за первое полугодие 2015 года Украина ввезла в Россию более 13 тысяч тонн, что делает ее вторым по объемам экспортером свинины – после Бразилии. Бразилия в первом полугодии обеспечила примерно 73% всех поставок импортной свинины в Россию, Украину пришлось 20% и 4-5% – на Чили, Сербию и Китай.

Мы начинали разговор с того, что еще год-два назад доля импорта в общем потреблении всех видов мяса и мясных продуктов в России превышала 25%. Как изменилась она за первый год действия контрсанкций?

– В 2013 году импортное мясо занимало порядка 25% российского рынка. В 2014 году – уже 17-18%, а по итогам 2015 года, как мы ожидаем, эта доля сократится до 12%, ввиду значительного падения и по свинине, и по говядине. То есть в целом по мясу Россия уже достигла намеченного уровня продовольственной безопасности, поскольку преодолен барьер в 85% продукции отечественного производства. В долгосрочной перспективе эта доля снизится еще, до 10% – точно, а что дальше – будет зависеть от конкретных событий на этом рынке.

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода