Трагедия, ставшая статистикой
Этот день марта тогда для многих стал началом трагедии. Дети вернулись домой с митинга с разбитыми головами и душами. Слово «погиб» впервые прозвучало из их уст, как выстрел. В родном городе, на мирном митинге, под молчаливое невмешательство милиции забили до смерти молодого парня. Трагедия!
Дальше покатилось. Банки, отделения милиции, органы власти. Грабежи, разбой, преследование украиномыслящих... РЕФЕРЕНДУМ!
Снежной лавиной нарастает чувство тревоги, пока ещё не воплощённой, но отчётливо ощущаемой. В глазах рябит от гергиевских ленточек (они ещё не имеют ничего общего с жуками). Выборы. АТО!
Мы ещё не сидим сутками в укрнете, но на работе отдали на руки трудовые книжки. «Мы теперь уже не Украина». На стенах гаражей – «ДНР, Россия, смерть бендеровцам» – уже никто не закрашивает и не смывает. Украиномыслящие замолкают, вешают государственные флаги в спальне и общаются только со своими. СТРАХ становится ещё ближе, ещё ощутимее.
«Антитеррористическая операция в своей активной фазе» быстро превращается в войну. Отжатые автомобили, не сданная сессия, не прозвучавший последний звонок. Закрываются магазины, уходит бизнес, горят банкоматы «Привата», чеченцы на Университетской «охраняют ОГА, садики просят ПОКА не приводить детей, ЗНО будут сдавать в других областях, паспорт всегда в кармане, БЛОКПОСТЫ.
Сводки; погибших и раненых считают, оплакивают. С каждым днём считать становится труднее, мы сбиваемся со счёта, а сводки начинают врать. Военные говорят о том, что цифры нужно умножать на 10. Мы этого не делаем, чтобы не было ещё страшнее. ИЛОВАЙСКИЙ КОТЁЛ...
Всё, мы читаем сводки, но слёзы уже высохли, а душа огрубела. Чувств никаких нет, кроме страха за близких, и желания что-то делать для тех, кому ещё хуже. Так легче. Нет тем для разговоров, нет планов, нет мыслей... Нет ничего из прошлой жизни. ООН считает погибших тысячами, раненых – сотнями тысяч, беженцев – миллионами. СТАТИСТИКА.
Лица и фразы
Бегущая от преследователей после проукраинского митинга молодая женщина в длинной норковой шубе с двумя девочками – близнецами, у которых на куртках – сине-жёлтые ленточки.
Человек 250-300 движутся по Артёма, от Театрального до Шевченко, поворачивают мимо библиотеки Крупской к ОГА. Впереди с горящим взором и флагом России в вытянутых руках одиноко чеканит шаг ещё никому не известный будущий «народный губернатор» Губарев.
«Стайка» бодреньких старушек с полосатыми ленточками на впалой груди, со счастливым молодым блеском в глазах и сиренью в сморщенных руках 1 мая на бульваре Пушкина.
Пожилая женщина в домашнем старом халате и с двумя амсторовскими пакетами вещей из Шахтёрска, постоянно извинялась, что у неё грязные руки и лицо: в подвале не было воды.
Молодой «ополченец» при полной амуниции с лицом хронического двоечника на блокпосту: «Если есть кто-то из Львова, выходите. Как зачем, расстреляем».
Здоровенная баба в камуфляже и кубанке с таксой на руках из ДББ (добровольный бабский батальон «ДНР») проводит досмотр вещей на Кураховском блокпосту. Собака сразу взяла след, нашла и съела «тормозок» у водителя.
В здании «Бригантины» преподаватели Бывшего Донецкого национального университета в январе получают зарплату, впервые за 5 месяцев. Две «ополченки» бойко выдают деньги, покрикивая на сборную команду преподавателей, лаборантов, техработников. Профессора в этой очереди выглядят наиболее незащищенно и даже нелепо.
Водораздел
Война мощным ледоколом проехала по родственным связям, перекроила по-своему друзей, коллег, просто знакомых. Сначала было разочарование, постоянное желание спорить, доказывать, аргументировать. Голоса хрипли, страницы в «Одноклассниках» и «Вконтакте» пестрели от писем и сообщений, телефон отключался, исчерпав лимит времени. Но ледокол упорно продолжал своё движение, и полынья становилась всё шире и холоднее.
Потом мы стали блокировать номера и удалять странички. Сами собой отпали родственники, которые не звонили и не приглашали «пожить», и одноклассники, которые агрессивно отстаивали противоположный взгляд.
Тяжелее всего с самыми родными – с теми, кто должен был бы помочь выстоять, выжить, не потерять рассудок, а оказался на другом берегу. Семейный водораздел оказался не менее страшен, чем страх потери.
Часто снится «спокойствие». Это невозможно понять и объяснить. Просто ощущение добра, защищённости и, как оказалось, всеобъемлющего счастья. Только сон, к сожалению, постоянно оказывается пустым.
Тезаурус 2014-2015
«Русский мир», «русская весна», «крымнаш», «вежливые люди», «Ро-сси-я!», «Губарев – народный губернатор», «государственный переворот», новые украинские власти, «майданутые», «антимайдан», «ополчение», «ДНР»-«ЛНР», «защитим русскоязычных», «русские своих не бросают», Жириновский, Соловьёв, Киселёв, «Одесса – не забудем не простим», «наши деды воевали», свободное волевыявление, «Новороссия», Гиркин, «хунта», «карательная операция», «нацики», «жидо-бендеровцы», «бандерлоги», «развязали войну со своим народом», «всё началось с майдана», «укропы», «прицельно бьют по мирным жителям», «уничтожают инфраструктуру», «пришли на нашу землю», «российских войск на Украине нет», «десантники заблудились», «гумкомвой», Бородай, Захарченко, Моторола, Лавров, Чуркин, «Путин – миротворец», санкции, «лайфньюс», «боевики «Правого сектора», Кобзон, «ВСУ – против шахтёров и трактористов», гуманитарная катастрофа, геноцид, «белые и пушистые», «экономическая блокада».
Лариса Горина, учитель, Донецк – Димитров
(Продолжение публикации «Записки жителя зоны АТО»)
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Перепечатка из рубрики «Листи з окупованого Донбасу» Радіо Свобода