Глава Госкомнаца Заур Смирнов: «Охота на ведьм – на руку врагам крымскотатарского народа»

Симферополь – Экс-заместитель главы Меджлиса Заур Смирнов стал одним из первых крымскотатарских чиновников, назначенных на руководящую должность в новых крымских реалиях. Почти пять месяцев назад он возглавил Республиканский комитет Крыма по делам национальностей и депортированных граждан, позже переименованный в Государственный. О том, с какими трудностями ему пришлось столкнуться в работе, какой объем средств планируется выделить из федерального бюджета на программу по обустройству репатриантов, насколько активно крымские татары получают российские паспорта, а также взаимоотношениях с Меджлисом Заур Смирнов рассказал в интервью для Крым.Реалии.

– Уже почти пять месяцев вы занимаете должность руководителя комитета. Каким вы приняли ведомство от своего предшественника?

– Не хочу ничего плохого сказать в адрес своего предшественника. Мы все знаем, что единственной проблемой комитета в предыдущие годы было отсутствие финансирования. Поэтому, конечно, я представляю, насколько было сложно быть оригинальным в этом вопросе и вести работу ведомства, которое фактически основано на финансировании, на реализации госпрограммы по обустройству депортированных граждан. Поэтому считаю, что в тех условиях, в которых последние 5-7 лет комитет находился, фактически это называлось не работой, а программой на выживание.

– Когда вы пришли в комитет, проводили кадровые чистки?

– Ни один человек, который работал в комитете, не лишился своего рабочего места.

– Вас устраивала их компетентность?

– Люди все опытные. Многие из них не один год работают в системе Госкомитета, в системе строительства. Поэтому никакой необходимости проводить так называемые кадровые чистки не было.

– В последние годы наблюдалась тенденция к сокращению штата госслужащих, а как обстоят дела сейчас?

– Мы полностью сохранили свою штатную численность, в том числе в подведомственных нам предприятиях. Более того, мы сейчас идем на то, чтобы некоторые из них в рамках российского законодательства перевести на бюджетное финансирование. Раньше они зависели от принципа хозрасчета. Это будут стабильные зарплаты, и люди не будут думать о том, что их заработная плата зависит от проведенных мероприятий. Хотя это тоже своего рода определенный стимул.

– С какими наибольшими трудностями вы столкнулись на новом месте?

– Четыре с лишним месяца занял процесс подготовки федеральной целевой программы по социально-экономическому развитию Крыма, где объем финансирования подпрограммы по обустройству репрессированных народов составляет 10 миллиардов 300 миллионов рублей. Подготовка этой программы подразумевала проведение серьезнейшего мониторинга по территории всей республики, мест компактного проживания репрессированных народов, в основном, конечно же, крымских татар. Таковых мест у нас в республике около трехсот, и было тяжело, конечно, за такой короткий период подготовить всю базу информации о наличии сети, о количестве необходимого жилья, квартирного учета, его соответствии законодательству. Благодаря нашим сотрудникам, специалистам и тем профильным министерствам, которые сегодня имеют то или иное отношение к реализации программы, мы такую работу провели. Только тогда, когда мы показали федеральному Министерству по делам Крыма ту базовую составляющую видения сегодняшней ситуации, мы защитили в бюджете Российской Федерации средства в объеме более 10 миллиардов. Это говорит о том, что мы с 2015 года будем получать ежегодно более миллиарда двухсот миллионов рублей на нужды репрессированных народов.

– Как в нынешнем году финансировалась программа по обустройству депортированных?

– В 2014 году фактически были небольшие суммы, которые попадали из запланированных еще в 2013 году украинским бюджетом средств. Речь идет о некоторых вопросах социального характера, в основном, на нужды национально-культурных обществ. Поэтому в апреле текущего года, когда я приступил к обязанностям, и комитет фактически работал в рамках правового поля Российской Федерации, мы готовили программу именно для освоения средств из федерального бюджета.

– На что будут направлены, в первую очередь, те суммы, которые вы озвучили?

– Скажу в цифрах: мы планируем сдать порядка 200 тысяч квадратных метров только жилья – в течение пяти лет по программе. Это сотни километров сетей водоснабжения, газоснабжения, электросетей, дороги – вот основные мероприятия. Еще, конечно, социальная сфера – оказание адресной помощи репрессированным, оказание помощи для строительства индивидуального жилья, это соцкультбыт, то есть оснащение материально-технической базы культурных учреждений, планируется строительство нескольких национальных школ, дошкольных учреждений, естественно, оснащение их материально-технической базы. Поэтому федерально-целевая программа, направленная на обустройство репрессированных, – это, можно сказать, своего рода государство в государстве, где фактические будет отражен весь спектр самой программы, которая будет реализовываться на территории республики.

– Есть ли гарантия, что каждый следующий год будет выделяться не меньшая сумма, чем вы назвали?

– Такие гарантии, естественно, дает сегодня только федеральное правительство, но по опыту, который мы видим в субъектах, самые защищенные статьи находятся в рамках целевых программ. Поэтому у нас есть уверенность, что средства будут реализованы.

– Вы сказали о строительстве школ. В этом контексте один из наиболее актуальных вопросов – недострой в месте компактного проживания крымских татар Фонтаны в Симферополе. Школу не могут построить уже 20 лет. Многие ожидали, что к 1 сентября ее могут сдать в эксплуатацию, но так ничего и не произошло. Есть ли сейчас какие-то конкретные сроки?

– Мы уже говорили причину задержки. В принципе, планировали в текущем году эту школу закончить, однако специалисты-сейсмологи пришли к выводу, что нужно провести работы по усилению конструкции, учитывая, что это очень важный социальный объект, где будут проходить обучение порядка 1000 детей. Мы приняли решение провести эти работы. Мы ни в коем случае не должны ссылаться на какие-то сроки, установленные нам политиками.

– Можно сказать, что через год она будет открыта?

– Я надеюсь. При стабильном финансировании через год мы придем к этому.

– Сколько российских паспортов крымские татары получили на сегодняшний день?

– Я могу с уверенностью сказать, что процент получения крымскими татарами паспортов граждан Российской Федерации выше, чем процент получения паспортов гражданами других национальностей. В этом плане говорит о себе высокий прагматизм крымских татар, которые понимают, что паспорта сегодня нужны, это не политика. Паспорт – это составляющая жизнедеятельности, и крымские татары их получали одними из первых.

– В этом плане общественная приемная при комитете, которую открыли в апреле текущего года, оправдала себя?

– Только общественная приемная выдала порядка 12 тысяч паспортов, и многие из них датированы началом апреля, когда еще многие пункты по приему документов на получение паспортов просто не работали.

– Какой сейчас срок выдачи паспорта?

– Максимальные сроки сегодня не превышают 10 дней. Я еще не видел ни одного человека, который к нам обратился бы с проблемой получения паспорта.

– Многие крымские татары столкнулись со следующей проблемой: они отказались от гражданства Узбекистана, вернулись в Крым, но не успели ни прописаться, ни оформить вид на жительство, ни получить гражданство Украины. Как им быть?

– Я недавно обсуждал эту тему с некоторыми членами Меджлиса, которые в том числе участвовали в прошедшем заседании. Я им говорю: «Вы четыре часа провели на заседании, почему никто не задал этот вопрос, который сегодня нужно решать, как и многие другие? Почему только на выяснение отношений потратили все это драгоценное время?» В ответ услышал: «Надеемся, что эту проблему вы будете решать. Вы уполномочены и так далее». Надежда, естественно, остается на нас, как на госслужащих. С 2015 года начнут работать те квоты, которые сегодня получила республика – это порядка пяти тысяч квот (на получение гражданства. - Прим. ред.). Одно могу сказать: никаких выдворений, депортаций с территории республики тех лиц, которые по тем или иным причинам не успели оформить въезд и выезд, либо регистрацию на временное проживание – никаких репрессивных мер не будет. Если такие случаи, даже в виде словесного выражения, будут проявляться к людям, пусть тут же обращаются в Госкомитет, звонят. Мы будем принимать самые строгие меры по отношению к тем специалистам, которые такие вольности себе позволяют.

– Назовите телефон, куда обращаться в таких случаях?

– Это телефон нашей приемной в Госкомитете – (0652) 598-836.

– Что будет с самозахватами – это болезненный вопрос для Крыма последние годы. Есть ли какая-то перспектива в решении данной проблемы?

– В первом чтении Госсоветом Крыма принят закон, который будет направлен на урегулирование ситуации с так называемыми самозахватами. Этот закон готовился министерством имущественных и земельных отношений совместно с нашим комитетом. Создана соответствующая комиссия, в которую входит специалисты. В нее также войдут общественники. По линии Госкомитета мы провели несколько встреч с руководителями так называемых полян протеста, аналогичные встречи провел вице-спикер Ремзи Ильясов. Подготовка идет. Я уверен, что там, где нет проблем с пользователями земли, там, где за земельным вопросом не стоит откровенный бизнес, не будет никаких проблем с узакониванием. Есть четкая позиция исполняющего обязанности главы республики (Сергея Аксенова. – Прим. ред.), которая гласит: там, где уже построены капитальные сооружения, где живут люди, надо узаконивать не только землю, но и эти строения. Думаю, что после 14 сентября (в этот день состоятся выборы в местные советы. – Прим. ред.), когда уже сформируются муниципальные образования, соответствующие советы, эта работа пойдет в полной мере.

– Что делать тем гражданам, которые долгое время оформляли госакты на землю, должны были получить их, но изменились реалии?

– Этот механизм уже выработан. На аппаратном совещании в Совете министров исполняющий обязанности главы республики дал поручение всем местным советам, а также министерству имущественных и земельных отношений – продолжить работу над нереализованными решениями, которые выносились местными советами по земельным вопросам, довести их до правоустанавливающих документов. Поэтому никаких проблем у людей, у которых на руках эти решения остались, с оформлением документов не будет. Все разговоры о том, что они потеряли юридическую силу, – всего лишь слухи.

– Если гражданин хочет купить или продать земельный участок в Крыму, существует ли на сегодняшний день правовой механизм?

– Росреестр заработал, первые сделки осуществляются, а также освещаются в средствах массовой информации. Я, конечно, не скажу, что буквально со следующего дня будет массовое оформление, но и массовых сделок пока не происходит. По мере наполнения реестра и обязательно его наполнения объективными данными для того, чтобы не было каких-то мошеннических схем, я думаю, что эта работа не будет иметь никаких препятствий.

– Располагает ли Госкомнац цифрой о количестве покинувших полуостров крымских татар и вновь прибывших за последние полгода?

– Мы имеем оперативные цифры о том, что Республику Крым с февраля текущего года по сегодняшний день покинули порядка 570 человек из числа крымских татар. По гражданам другой национальности у нас цифры немного разнятся, но это не более 800 человек. Поэтому когда говорят о 17-18 тысячах покинувших Крым, у нас такого подтверждения нет.

– 570 человек – это те, кто выписался?

– Нет, это те люди, которые покинули Крым по тем или иным причинам. Мы работали с родственниками, с заявлениями от родных, по факту смотрели ситуацию в местах компактного проживания крымских татар.

– Сколько крымских татар из республик Средней Азии вернулись в Крым на постоянное место жительства?

– У нас только на сегодняшний день на крымской таможне находится порядка 30 контейнеров, которые попали туда за последние 4-5 месяцев. То есть это, как минимум, 30 семей. А еще есть люди, которые приехали без контейнеров, поэтому можно смело говорить, что порядка ста семей за этот пятимесячный период приехали в республику.

– Как переехавшим гражданам решить проблему с контейнерами?

– Мы сейчас нашли схему, по которой контейнеры будут выдаваться. Скорее всего, будут выдаваться личные вещи под так называемым актом на ответственное хранение, пока человек будет оформлять документы, связанные с видом на жительство, регистрацией. Опять же все разговоры о том, что вещи будут уничтожаться, каким-то образом изыматься, – это только слухи, этого ничего происходить не будет. Люди все свое имущество получат на руки.

– В октябре предстоит перепись населения в Крыму. Будет ли Госкомнац как-то содействовать в ее проведении либо участвовать?

– Я вхожу в состав правительственной комиссии по проведению переписи населения, где мы уже обсуждаем организационные вопросы.

– Из уст различных людей слышны заявления о том, что крымские татары должны игнорировать эту перепись. Что вы об этом думаете?

– Мы всегда отталкивались от переписи 2001 года, когда говорили о том, что столько-то крымских татар было, а сегодня еще плюс динамика: их может быть 250 тысяч, а может быть 300 тысяч. Когда разбежность в цифрах измеряется в десятках тысяч, она неприменима. Например, мы сталкиваемся с вопросами изучения языка – это одна из проблематик сегодня. Что как не перепись покажет точные данные? Сколько нужно школ, классов, учебников, вопросы планирования инфраструктуры в местах компактного проживания крымских татар... Одно дело – оперативный мониторинг, другое дело – точные данные: какое количество населения, какие прогнозы.

– Если говорить об образовании, то из различных школ доносятся сигналы о том, что классы с крымскотатарским языком обучения переводятся на русский язык обучения. Есть ли обращения в Госкомитет со стороны родителей с просьбами как-то повлиять на эту ситуацию?

– Единственная проблема сегодня – это отсутствие учебников на крымскотатарском языке, которые должны пройти сертификацию в Российской Федерации. Министерство образования России нас заверило, что к следующему учебному году не будет проблем с наличием сертифицированных учебников на крымскотатарском языке.

– Насколько сегодня реально, чтобы в классах с русским языком обучения был востребован крымскотатарский язык?

– Я думаю, реально. По сегодняшней статистике и статистике предыдущих лет немало родителей, которые хотят, чтобы их дети знали крымскотатарский язык. Во-первых, он дает возможность знать в целом тюркскую группу языков. Во-вторых, многие родители понимают, что крымские татары живут на своей родине, они будут и дальше жить, развиваться, поэтому знание языка только облегчает жизнь между разными народами. Другой вопрос, который стоит между специалистами и научными работниками, занимающимися языками, – преподавать ли сразу все предметы на крымскотатарском языке углубленно либо поделить на две части, где бы он преподавался как язык общения, а для тех, кто желает изучать углубленно, – преподавать как язык обучения.

– Вы присутствовали на последнем заседании Меджлиса?

– Нет. У меня не было планов участвовать.

– Вы приостановили свое членство в Меджлисе еще перед тем, как занять кресло главы комитета. В субботу, 23 августа, представительный орган крымских татар удовлетворил ваше заявление, но вместе он также приостановил членство вице-спикера Госсовета Ремзи Ильясова и вице-мэра Симферополя Тейфука Гафарова, хотя они заявлений не писали. Как вы относитесь к этому решению?

– Я с сожалением отношусь к тому, что даже мои призывы к диалогу пока не были услышаны на уровне всего Меджлиса как органа. Хотя они продолжают быть услышанными отдельными членами Меджлиса. Я думаю, этот диалог состоится, поскольку только в диалоге сегодня возможно выходить из этого кризиса. Комментировать все эти решения достаточно одним словом: они противоречат всем положениями, которые утверждал Курултай о деятельности Меджлиса. Я думаю, председатель Меджлиса должен понимать свою значимость в этом процессе, потому что, на мой взгляд, сегодня, достаточно нивелировано его нахождение на должности главы представительного органа и подменяется некоторыми другими группами. Он проявляет, на мой взгляд, недостаточную в этом вопросе активность. Но это, к сожалению, началось не сегодня, а задолго до этого заседания.

– Запрет на въезд в Крым лидерам крымскотатарского народа долго будет длиться?

– Я вообще считаю, что Меджлис не сможет долго просуществовать без председателя в Крыму. С одной стороны, должно быть четкое понимание и самого главы Меджлиса Рефата Чубарова, в этом же есть четкое понимание членов Меджлиса. Я думаю, что если на этот вопрос не ответят сами действующие лица, то на этот вопрос ответит Курултай. Относительно пребывания в Крыму самого Чубарова, я думаю, все в его руках, и если он сделает соответствующие шаги, в первую очередь, в интересах крымских татар, которые проживают в Крыму, то в принципе это вполне возможно. Сегодня, к сожалению, и последнее заседание Меджлиса это показало, ни одного вопроса, где бы говорилось о крымскотатарском народе, где бы говорилось, что те или иные решения направлены на решение проблем крымских татар, в повестке дня не стояло, хотя это было первое заседание Меджлиса за последние несколько месяцев.

– Как вы относитесь к созданию должности уполномоченного президента Украины по делам крымскотатарского народа, которую занял Мустафа Джемилев?

– Если это позволит решить проблемы тех нескольких тысяч крымских татар, которые находятся в Украине, то я в принципе никогда не против, чтобы такие органы существовали – неважно, где они будут: в Киеве, Ташкенте, Бухаресте...

– Допускаете ли вы какое-то взаимодействие между крымскими органами власти и украинскими, которые занимаются крымскотатарскими вопросами?

– Я всегда готов к любому взаимодействию, которое будет на пользу крымским татарам и всему крымскому обществу. Но когда будет ситуация в интересах только третьих государств и при этом в заложниках будут находиться те, кто сегодня проживает в Крыму, то, конечно же, я никогда в таких процессах участвовать не буду.

– Ваше отношение к призыву Меджлиса бойкотировать выборы в Госсовет и органы местного самоуправления, которые пройдут 14 сентября?

– Моя позиция однозначна: до сегодняшнего дня я заявлял о том, что это решение Меджлиса невыполнимо. Сегодня в районах баллотируются десятки людей. Сред них немалое количество председателей и членов местных меджлисов, делегатов Курултая. Даже если теоретически предположить, что их завтра начнут исключать из органов национального самоуправления или призывать к наказанию, то это прямой путь к расколу крымских татар. Я считаю, что заниматься охотой на ведьм – это на руку врагам крымскотатарского народа.

– Допускаете ли вы, что Меджлис и власти республики смогут найти общий язык?

– Я его не только допускаю – это неизбежный процесс. В любом случае выход из кризиса будет найден только за круглым столом. Первоначально – среди крымских татар, а потом, когда они уже будут готовы к диалогу с властью, состоится так называемый второй раунд. Другой вопрос, что этот диалог сегодня не приостанавливался. Власть активно работает и сотрудничает с крымскими татарами. Последние примеры: назначение Тейфука Гафарова заместителем городского головы Симферополя, Рефата Дердарова – первым заместителем главы Бахчисарайской райгосадминистрации. Конечно, в последнем случае можно было бы сохранить в должности крымского татарина, но такова реальность. Будущее только в том, что мы будем взаимодействовать.

– Вам поступали предложения войти в какую-либо политическую партию?

– Нет, не поступали.

– Условия не ставили?

– Нет, никто передо мной никаких условий не ставил. Я беспартийный госслужащий.

Заур Смирнов о программе для депортированных

Текст содержит топонимы и терминологию, официально используемые на Крымском полуострове