Убийство ФСБ в Крыму: «Очень похоже на кавказские сценарии»

В Симферопольском районе Крыма 11 мая российские силовики во время обыска убили гражданина Узбекистана Наби (Аюба) Рахимова. По официальной версии, мужчина якобы открыл огонь по сотрудникам ФСБ, будучи «объявленным в розыск членом международных террористических организаций».

В то же время в Меджлисе крымскотатарского народа выразили недоверие версии российских силовиков, а в украинской прокуратуре Автономной Республики Крым и Севастополя отметили, что принимают необходимые меры для установления всех обстоятельств происшествия и его дальнейшей правовой квалификации. Следственный комитет России по аннексированным Крыму и Севастополю возбудил уголовное дело в отношении 49-летнего жителя Симферополя, «подозреваемого в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов (статья 317 УК России)». О подробностях инцидента с убийством гражданина Узбекистана российскими силовиками шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Рано утром 11 мая активисты «Крымской солидарности» сообщили, что ФСБ России проводит обыски в доме жителя села Заветное Советского района в Крыму – Аюба Рахимова, которого там не было, но присутствовали его жена и двое детей. Позднее появились сообщения об обысках в селе Дубки под Симферополем, где Рахимов предположительно занимался строительными работами. Также выяснилось, что по документам Рахимова зовут Наби, он гражданин Узбекистана и переехал с семьей в Крым из России несколькими годами ранее.

Активист «Крымской солидарности» Рауль Диттан рассказал Крым.Реалии, что силовики на месте обыска в Дубках запрещали снимать фото и видео даже вдали от дома.

– Я подъехал туда примерно к полудню: на улице на расстоянии где-то ста метров от дома стояли два бойца ОМОНа и не подпускали людей ближе. На месте уже был мой коллега – он сказал, что фотографировать и снимать видео не разрешают силовики. Вокруг ходили сотрудники и в гражданской одежде, и в форме, я достал телефон, включил камеру и хотел начать снимать. Однако один из омоновцев потребовал прекратить, поскольку запрещено фиксировать оперативно-розыскные мероприятия. Я ему ответил, что эти мероприятия проходят в сотне метров, в доме, а я снимаю не их – так что какие тут законные основания? Он сказал что законных оснований ему для этого не надо – просто хочется запретить мне съемку. Где-то в районе двух часов на место подъехала машина ритуальной службы, людей отодвинули еще на 20 метров, и мы вообще перестали видеть, что там происходило.

• Крым. Реалии

Как прошли обыски 11 мая в Крыму – смотрите в фотогалерее

Рауль Диттан подчеркивает, что только тогда присутствовавшие стали догадываться, что кто-то был убит, поскольку выстрелов за все время не заметили. По его словам, соседи Рахимова рассказали, что слышали какие-то хлопки и взрыв.

Подконтрольный России глава Крыма Сергей Аксенов 12 мая у себя в Фейсбуке поблагодарил представителей российских силовых структур, которые участвовали в операции накануне. По словам Аксенова, те «надежно защищают крымчан от террористической угрозы».

В то же время глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров сделал заявление по поводу событий в Дубках, в котором ставит под сомнение версию российских силовиков:

«ФСБшники пытаются убедить нас, что Наби Рахимов сопротивлялся, они демонстрируют какие-то остатки гранаты и другого оружия, якобы принадлежавшие убитому. Однако мы прекрасно знаем, насколько широко ФСБ использует такие методы, когда убивает людей, а потом подкидывают им оружие, на Кавказе. Это очень угрожающее явление. Мы еще не знаем таких ситуаций с начала оккупации Крыма, когда силовики вторгались бы домой к людям, убивали бы их, подбрасывали бы им оружие и потом объясняли бы, что человека убили за то, что он чинил сопротивление. Это впервые».

Адвокат жены Наби Рахимова Сохибы Бурхановой Сияр Панич утверждает, что российские силовики в течение всего дня 11 мая дезинформировали ее относительно судьбы мужа.

– Супруги долгое время жили на территории Российской Федерации, с 2015 года – в Крыму. Наби был маляр, постоянно работал на стройке и содержал семью. Уезжал на год – на полтора на заработки, возвращался и какое-то время находился дома. Они граждане Узбекистана, что послужило основанием доставить Сохибу и двух детей в миграционную службу, где они пробыли до часа дня. После этого их увезли в Главное следственное управление по Крыму и Севастополю, в 17:30 я подошел, и следователь начал допрос. Допрашивали Сохибу в качестве свидетеля, по какому делу – следователь не объяснил, назвал только номер дела, который ни о чем не говорит. Ей самой сказали, что ее муж якобы задержан, то есть о том, что он погиб, не сообщили. У Сохибы попытались отобрать буккальный эпителий, но мы отказались, поскольку постановление было необоснованным. Мы не знали, зачем это нужно.

По словам Сияра Панича, российские силовики попытались собрать образцы ДНК также у 15-летнего сына супругов, однако тот также отказался.

– После этого следователь вынес постановление и произвел выемку его кепки, для того чтобы направить на экспертизы. Что это за экспертизы, нам из документов неизвестно. Сохибе постоянно давали дезинформацию, до самого вечера говорили, что ее муж задержан, хотя уже знали, что он убит.

Крымская правозащитница, активистка«Крымской солидарности» Лутфие Зудиева объясняет, почему местные мусульмане зачастую не верят официальным версиям российских силовиков.

– Борьба с так называемой террористической угрозой длится в Крыму уже седьмой год – с тех пор, как Российская Федерация вторглась на территорию полуострова. На этом основании очень многие люди с большим недоверием относятся к такого рода уголовным делам, потому что у многих из них сыновья, братья, племянники и так далее сидят в тюрьмах по надуманным и сфабрикованным обвинениям. Тут также есть аспект религиозной идентичности: убитый был практикующим мусульманином, у него были связи с жителями поселка. Поэтому у людей возник диссонанс между тем, что подается как официальная версия, и тем, что они знают об этом человеке в действительности. Перед Сохибой сейчас возникла абсолютно реальная угроза депортации из Крыма. Что будет с малолетними и несовершеннолетними детьми, которые ждут решения суда о выдворении, никто не знает.

Лутфие Зудиева отмечает, что у дома убитого 12 мая стали спонтанно собираться мусульмане, полагая, что по их обычаям уже должны состояться похороны Наби Рахимова.

– Согласно нормам ислама, тела предаются земле в течение суток, однако Следственный комитет отказался выдавать тело Рахимова, сославшись на необходимость провести ряд судебно-медицинских экспертиз в течение двух или трех дней минимум. Позже они обещали выдать его тело. Однако возле дома Рахимова в Заветном сейчас около 400 человек, и активисты сообщают о том, что прямо во дворе уже устанавливают палатку. Скорее всего, все, кто приехал поддержать семью, проведут вечернее разговение в последний день месяца Рамадан прямо там, на месте.

В марте 2010 года Служба нацбезопасности Узбекистана возбудила против Рахимова уголовное дело по подозрению в том, что он в период с 1990 по 1998 год, был членом «Хизб ут-Тахрир» – организации, которая запрещена и в России и в Узбекистане. В 2013 году профильные российские ведомства задержали Рахимова и предприняли две попытки экстрадировать Рахимова на родину, однако летом 2014-го тот обратился в Европейский суд по правам человека в связи с нарушением права на свободу. Суд установил, что жалоба Рахимова была приемлема и потребовал от России выплатить ему компенсацию в размере 17 тысяч евро за судебные и моральные издержки.

Ведущий адвокат проекта «Право на убежище» российского Института прав человека Кирилл Жаринов объясняет, чем в итоге закончились эти разбирательства.

– Юристы и адвокаты Института прав человека действительно представляли интересы Наби Рахимова и в ЕСПЧ, и при проведении экстрадиционной проверки по вопросу его выдачи из России, и при обращении за убежищем в Российской Федерации. Ему тогда действительно были предъявлены обвинения в причастности к «Хизб ут-Тахрир», Рахимова объявили в международный розыск, однако вместе с тем срок давности привлечения его к уголовной ответственности истек, так что его не могли выдать в Узбекистан. Затем Рахимова попытались выдворить, однако ЕСПЧ установил нарушение Европейской конвенции: наличие риска пыток, негуманного, жестокого обращения в случае выдворения в Узбекистан. Впоследствии его освободили из спецприемника и предоставили временное убежище в России, которое неоднократно продлевалось.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Ограничения свобод и слежка: как пандемия укрепляет авторитарные режимы

По данным Кирилла Жаринова, Наби Рахимов вел законопослушный образ жизни и всячески отрицал причастность к каким-либо запрещенным организациям.

– Он утверждал, что это преследование по религиозным мотивам, как и в случае многих десятков и сотен других людей, которых преследовали в Узбекистане на тот момент за реальные или приписываемые религиозные убеждения, в отсутствие каких-либо фактов преступной деятельности. Рахимов состоял на миграционном учете в Москве, периодически посещал управление по вопросам миграции, был в поле зрения правоохранительных органов Российской Федерации. В 2019 году мы обращались в Главное управление по вопросам миграции в интересах Рахимова с просьбой дать ему возможность встать на миграционный учет – это была его инициатива. Его розыск на территории России по запросу Узбекистана должен был быть прекращен после отказа в его выдаче Генпрокуратурой. Рахимов не находится в розыске в данный момент – и не находился в розыске в России в последнее время.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Ужесточение сроков». Почему преследуют мусульман в России и Крыму

Глава Крымскотатарского ресурсного центра Эскендер Бариев убежден, что Наби Рахимов стал жертвой репрессивного аппарата России на полуострове.

– Если бы он был на самом деле был в розыске, то наверняка об этом знал бы и не выходил бы на встречи с людьми. В отношении жены Рахимова сейчас открыли административное производство, а она даже толком не знает русского языка, ей достаточно сложно общаться. Учитывая, какие репрессии проводят оккупанты в Крыму, меня начинает беспокоить эта тенденция. Действительно, произошедшее в Заветном очень похоже на кавказские сценарии, когда во время обысков или когда приходят спецслужбы России, женщин выводят, а с мужчинами расправляются как с террористами, без суда и следствия. Если умолчать об этом сейчас, боюсь, проблема может стать системной уже в оккупированном Крыму. Раньше разбивали стекла, утром или ночью заходили в дома, запугивали людей, но не применяли оружие на поражение. То, что крымчане сейчас проявляют солидарность, очень важный посыл для власти.

Эскендер Бариев полагает, что речь в данном случае идет не о противодействии терроризму, как это пытаются представить российские силовики, а о борьбе с инакомыслящими в Крыму.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)