Специально для Крым.Реалии
Знакомство с материалами очередного VI съезда русистов Крыма (здесь и здесь), состоявшегося в конце октября нынешнего года по конференцсвязи, оставляет впечатление разочарования и недоумения. Кажется, что общество преподавателей русского языка в Крыму умышленно и уже безнадежно завели в сферу политических диспутов, не имеющих отношения к методике. Непосредственно к их профессиональной деятельности имели отношение всего несколько пунктов повестки дня, как, например, о практике сдачи ЕГЭ по русскому языку и по методике государственной итоговой аттестации (ГИА). Остальное – не школьные, чисто политические вопросы: так называемая «проблема» сбережения и защиты русского языка, противодействия иностранным заимствованиям и ненормативной лексике, утверждения о преобладании и преимуществах русского языка в мире, необходимость так называемого «единого образовательного пространства» и другие.
При этом ни ректор КРИППО Александр Рудяков, ни министр образования, науки и молодежи Валентина Лаврик не смогли реально оценить итоги работы сферы образования Крыма и считают «13 стобалльных оценок по языку и 7 по литературе» достойным результатом, хотя на самом деле 20 высших оценок – на несколько тысяч выпускников! – это довольно сомнительный успех.
На примере съезда мы на практике видим, как педагогические и дидактические процессы превращаются в политические. Рутинный процесс преподавания русского языка они называют «высокой миссией» (а преподавание математики, физики, химии, географии, истории, биологии при этом миссии не высокие?), в приветственном слове главы Крыма Сергея Аксенова все формулируется в выспренных, но не вполне адекватных формулировках («Русский язык – одно из главных сокровищ нашей цивилизации и важнейшая часть мирового культурного наследия. Сбережение русского языка – наш священный долг, от которого зависит не только наша идентичность, но и национальная безопасность»).
Не спорю, русский язык важен для цивилизации, но не больше других популярных языков мира, и искусственно превозносить его – это значит вызывать сомнение в его ценности. Еще сомнительнее, что от русского языка зависит чья-либо безопасность. Завышение оценок всегда свидетельствует о тенденциозности, потере ориентиров. В докладе Валентины Лаврик говорится: «Крымские ученые-филологи и учителя выступают не только хранителями традиций и языка, но и подвижниками, способствующими его развитию».
Конечно, если трактовать язык как политику – то можно присвоить ему еще много несвойственных функций. Но давно пора опуститься на грешную землю.
На примере съезда мы видим, как педагогические и дидактические процессы превращаются в политические.
В своем выступлении вице-спикер Владимир Бобков говорил об «особой роли Крыма по сохранению русского языка и «проблеме, которая должна волновать общество», – так он называет «недопустимость иностранных заимствований».
При этом, с одной стороны, понятно, что «особая роль Крыма в сохранении русского языка» – это процесс насильственной русификации в регионе, продолжающийся с 1783 года и до нынешнего времени, что вредит самому русскому языку. К нему начинают относиться не как к собственно языку, а как к политической декларации, как к средству гуманитарного насилия.
Нельзя считать язык, средство общения, чем-то сверхъестественным и исключительным. Прославлять его как «миссию» и «ценность всей цивилизации» значит сильно преувеличивать его значение, противопоставлять другим языкам. Носители не одного, а нескольких языков, считают русский язык инструментом общения, обмена информацией отнюдь не более удобной, чем их родные языки или во многих случаях английский, французский или испанский.
Что касается «недопустимости заимствований», то интересно наблюдать, как чиновник, выступающий против иностранных заимствований, составил свою речь из тех же самых иностранных заимствований – «фестиваль», «форум», «аудитория», «миссия», «цивилизация», «видео», «блоги», «ютуб», «революция», «он-лайн». Да даже само слово «педагог» имеет иностранное происхождение. Есть в его речи и многие другие иностранные слова.
На самом деле, процесс взаимных заимствований для языков – это способ их развития, за которое так ратуют сами же чиновники, и если бы не заимствования, то русский язык представлял бы из себя или непонятный волапюк, или язык Эллочки-людоедки, обходившейся несколькими десятками слов. И остановить взаимные заимствования между языками не в состоянии не только крымские чиновники, но и сама академия наук, поскольку любой язык, в том числе и русский, саморазвивается под влиянием жизни, а не указов власти.
Становится понятным и то, почему крымские чиновники политизируют язык. Владимир Бобков сначала рассказал о полном влиянии языка на все процессы, а потом... возразил сам себе. Он сказал, что «в 1812 году большинство дворян говорило на французском, и это не мешало им защищать Родину». Разница, по его мнению, в том, что «тогда увлечение иностранной культурой коснулось только верхушки общества, а сейчас стало массовым явлением».
Но надо же быть последовательным. Можно было и расширить пример. Известно ведь, что знание исключительно русского языка не помешало власовцам воевать на стороне немецких захватчиков. Дело тут не в языке, а в гораздо более глубоких обстоятельствах, не укладывающихся в русскую концепцию межнациональных отношений. Поэтому они обвиняют язык там, где следовало бы обвинять исторических деятелей и ошибочную политику. Поэтому и все так называемые «русисты», думаю намеренно, искажают в своих интересах исторические факты и необоснованно завышают роль языка в истории и в жизни. Поэтому не лишне было бы вспомнить, что, по данным историков (здесь и здесь) в 1812 году в сожженной самими русскими Москве московская верхушка создала много коллаборантских обществ. То есть, в реальности Москва покорилась Наполеону. И нельзя сказать, что в этом какую-то роль играли русский или французский языки, потому, что патриотизм и предательство – это понятия не из лингвистической сферы.
А дальше, по мнению вице-спикера, заимствование было бы «оправдано, если бы западная культура была такой, на которую хочется равняться, но она – русофобская». Это стандартное, однако огульное утверждение.
Неприятие авторитаризма и диктатуры России, других ее «родимых пятен» – это не «русофобия», а объективная критика
Во-первых, в западной культуре есть много такого, на что равняются в мире, и не лишне было бы равняться всему постсоветскому пространству, и России в том числе. Во-вторых, нельзя говорить неправду, западная культура совсем не русофобская. Примеров русофилии на Западе гораздо больше. А если случается отрицание России из-за ее нынешней усилившейся агрессивности, из-за ее войн, из-за нарушения норм международного права, нарушения прав человека, ее имперскости, ее диктаторского режима, то куда от этого деваться, если это правда? Неприятие авторитаризма и диктатуры России, других ее «родимых пятен» – это не «русофобия», а объективная критика.
Владимир Бобков, сообщает газета, также «процитировал американского автора, в книге которого дается характеристика разных народов, а русские называются... «некрасивыми». Но достаточно сравнить высказывания о России самих русских философов, например, Николая Бердяева, написавшего исследование о развитии фашизма в России, высказывания о России в работах Льва Толстого, Михаила Салтыкова-Щедрина, Алексея Толстого, Федора Достоевского, Александра Блока, Ивана Шмелева, Ивана Ильина, Максима Горького, Ивана Аксакова, Петра Вяземского, Николая Карамзина, Антона Чехова, Ивана Тургенева, Василия Ключевского, Михаила Глинки, Александра Солженицина и многих других, то оценка американца «некрасивые» на фоне самых нелицеприятных выражений и оценок самих русских мыслителей покажется очень лестным комплиментом. И никого из этих писателей нельзя назвать русофобом, наоборот, они любили Россию, что не мешало им говорить правду. Чтобы не утомлять читателя, приведу всего два уже широко известных высказывания самых авторитетных авторов. Николай Чернышевский: «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу – все рабы». Александр Пушкин: «Народ равнодушный до наименьшей обязанности, до наименьшей справедливости, до наименьшей правды, народ, что не признает человеческое достоинство, что целиком не признает ни свободного человека, ни свободной мысли».
И, наконец, участники съезда не останавливаются перед тем, чтобы лукавить. «Русский язык универсален, на нем собраны все важнейшие знания о мире и обществе (все ли? – авт.), по использованию в сети Интернет он прочно занимает второе место после английского, опережая немецкий, испанский, французский», отметил вице-президент Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ), директор Института филологических исследований Санкт-Петербургского госуниверситета, доктор филологических наук, профессор Сергей Кузнецов.
Так ли? Это оказалось несложно проверить.
Вот исследование, опубликованное проектом W3Techs австрийской компании Q-Success в начале апреля 2013 года, но распространенное с опозданием на пять лет, уже в январе 2018 года российским сайтом рекордов «TopMira. Рейтинги. Рекорды». Доля русскоязычных сайтов на апрель 2013 года составляет 6%. Причем достигается это за счет экспансии в других государствах. Как отмечают авторы исследования, доля русского языка составляет 79% на украинских сайтах (зона .ua), 86,9% - на белорусских (зона .by), 84% - на казахстанских (зона .kz), 79,6% - на узбекистанских (зона .uz), 75,9% - на кыргызстанских (зона .kg) и 81,8% - на таджикистанских (зона .tj).
А вот по данным сайта «Dnativе» русский язык в интернете на третьем месте 6,2 % при том, что английский занимает 54,5%.
По данным сайта «Всемирная Россия» русский язык в сети интернет используют 4,8% сайтов и он занимает 8 место в мире.
По данным сайта fishki.net по состоянию на 2016 год в мире 53,6% сайтов созданы на английском языке, и у них 872,9 млн пользователей. Неоспоримое первое место. Причем, иерархию интернета желательно выстраивать не по количеству сайтов, а по количеству пользователей сайтами, что гораздо правдивее. На втором месте китаеязычные сайты, у которых 704,5 миллионов пользователей, на третьем месте испаноязычные, у которых 256,8 млн пользователей, на четвертом арабоязычные, у которых 168,2 миллиона пользователей, на пятом португалоязычные с 131,4 млн пользователей, на шестом японоязычные с 114,9 млн пользователей, и только на седьмом месте русскоязычные сайты со 103,2 млн пользователей. Так выглядит языковой портрет интернета на самом деле.
Учителям русского языка в Крыму можно только посочувствовать. КРИППО, бывший ранее методическим центром педагогического мастерства учителей, превратился в особый надзорный политотдел министерства образования, который занимается политизацией учебного процесса, контролем за работой педагогов и вовлечением педагогов в политику.
Николай Семена, крымский журналист, обозреватель Крым.Реалии
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: