Массовое убийство в Керченском колледже, конечно же – событие рубежное для текущих хроник оккупации Крыма, некая реперная точка. И оно позволяет сделать несколько наблюдений, которые, не будь этого события, сделать было бы затруднительно.
Прежде всего, удивляет, насколько небольшой резонанс это убийство вызвало. При том, что по общему количеству жертв Росляков опередил многих самых «результативных» американских стрелков, мастеров этого дела. И при том, что подобного убийцы (в своем колледже, без политических требований, в юном 18-летнем возрасте и в одиночку) в Старом свете, кажется, еще не бывало. Казалось бы, столь новый и потенциально опасный случай должен привлечь всеобщее внимание, стать предметом анализа, пусть предварительного, как в России, так и в Европе – но нет, в Европе это новость третьего порядка, да и в России. И мы понимаем, какой забытой и забитой, неинтересной и неважной территорией является этот Крым, где живут люди, муки и радости которых неважны, беды которых неинтересны: «Да, в этом непонятном и мутном Крыму они друг друга расстреливают, но так у них, наверное, и принято, при чем здесь мы?».
Официальные московские СМИ уже определились – «издержки глобализации», ну и хватит
Для жителей материковой части Украины керченская трагедия тоже в общем-то не важна, многие о ней даже и не знают. А те, кто узнал, в массе своей остались равнодушны, с оттенком злорадства, мол, хотели в свою Россию – получайте. Редакторы и журналисты, дорожащие своей репутацией, предпочли не вмешиваться, уж очень легко сесть в лужу, слишком много непроверенной и недоказуемой информации, ФСБ, наверное, замешано, обманешься – и сам не заметишь, где и на чем. Да при том – это же крымчане, отрезанный ломоть, острой социально-общественной значимости не представляют.
Официальные московские СМИ уже определились – «издержки глобализации», ну и хватит. Фрондирующие фигуры, в других случаях выдававшие многостраничные ядовитые и остроумные памфлеты, высказываются мало, как-то косвенно: один вспомнит перегибы духовно-политического воспитания в российской школе, другая посмеется над конспирологами. Не проняло, не интересно.
И остаются крымчане, в частности, керчане – одни, без особого сочувствия, при том, что все эти дни не могут прийти в себя, остаются наедине с Аксеновым и Константиновым. За пределами Крыма если кто и пытается разделить их чувства, то только их недавние собратья, а теперь эмигранты – только им они, оказывается, и нужны.
В западных СМИ власти Крыма вдруг оказались представлены в виде «официальных властей», на фоне взорванного колледжа их компрадорская сущность отодвинулась на задний план
И что еще следовало бы отметить – парадоксальное по сути укрепление позиций крымской компрадорской верхушки. В западных СМИ они вдруг оказались представлены во вполне респектабельном виде, в виде «официальных властей», на фоне взорванного колледжа их компрадорская сущность отодвинулась куда-то на задний план. Как построена усредненная европейская новость о Керчи? Сначала: «Ужасная трагедия... десятки жертв... горожане в прострации…», а потом: «Но глава местного правительства немедленно прибыл на место трагедии, сделал заявление, организовал похороны, усилил охрану, объявил траурные мероприятия». Вообще-то в культурологии подобное называется «легитимизацией колониального статуса».
Именно так были построены и достигали нужного эффекта сообщения времен расцвета колониализма – мол, некий губернатор N. прибыл с инспекцией в лагерь для беженцев-туземцев, остался недоволен их снабжением и увеличил штат фельдшеров, при том, что эти голодающие беженцы и образовались после долгого и кровопролитного подавления их восстания.
Иван Ампилогов, русский писатель, крымчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: