«Люди едва выживают». Можно ли остановить рост бедности в России

Россияне из-за роста цен и падения доходов перешли в режим проедания сбережений. По данным отчета Росстата за первый квартал 2021 года население получило доход 14,3 триллиона рублей, а потратило на товары и услуги 14,9 триллиона рублей.

Одними из первых, кто открыл свою кубышку, стали представители турбизнеса и ивент индустрии. Если первые сейчас переориентировались на внутренний туризм, то вторая категория по-прежнему испытывает острый дефицит с работой.

Александра Марченко из Калининграда занимается организацией мероприятий с 2012 года. По её словам, то что она отложила в 2019 году, ей бы хватило на покупку машины среднего класса.

– Ничего не предвещало беды в начале 2020, работа сезонная, я спокойно в феврале тратила накопленное в преддверии сезона, получала предоплаты и также их тратила. Путешествовала и планировала покупки на год. В марте всё стало плохо. Пришлось частично возвращать предоплаты, непонятно было на сколько растягивать то, что есть. Кредиты ведь никто мне не отменял, – вспоминает она.

В итоге Александра пошла работать курьером, она рассчитывала, что таким образом сможет покрывать хотя бы рутинные расходы, не залезая в "подушку безопасности". Так прошло четыре месяца.

– Июль и август кое-как поработали, удалось немного наполнить "подушку". В октябре опять всё запретили и всё отменили... Вернула опять предоплаты, – вздыхает она.

С этого момента и по сей день мероприятия запрещены, Александре уже ничего не остаётся, как жить на отложенное и редкие подработки.

– Надежда пропала в октябре, тогда тяжелее всего пришлось, когда отменили всё без объявления войны. Ничего не могу планировать. С января начала заниматься частными экскурсиями по области, так как поехали туристы. И сейчас ими занимаюсь, плачу кредиты и хоть есть на что жить. Но это копейки. Подушка уходит на обязательные расходы, подработки закрывают бытовые вопросы и текучку, трачу на еду. Жду сезона и разрешения, на него вся надежда, если и сезон 2021 запретят, то придется продавать машину, – говорит Марченко.

"Подушка" у нее уже на исходе, нужен новый холодильник, но покупать его страшно, ведь это последние деньги, которые остались в запасе, поясняет Александра, а когда снова разрешат проводить мероприятия, никто предположить не может.

У ведущей свадеб Ирины Бородулиной из Калининграда "подушка безопасности" ушла полностью. Она говорит, что у нее была возможность поработать летом, но и эти деньги проели.

– Если бы не родные, то честно говоря не знаю, что бы было. Был небольшой совсем заработок на удаленке: озвучка роликов, песен. С сентября у меня не было ни одной свадьбы, – рассказывает Ирина.

У ее мужа тоже работы долго не было. Стабильно получает только дочка, она бюджетник. В итоге, все запасы, которые в доме всегда были, очень быстро истощились.

– Мы до сих пор выживаем, у нас еще и квартира съемная. Мы очень скромно живем, скромнее некуда. Были те, кто работал в разгар пандемии тогда, они не боялись, а я береглась. Отказывалась. В итоге заболела не на свадьбах, а в больнице, – говорит Бородулина.

Наталья Семина, управляющий партнер центра реабилитации "Апрель" , говорит, что их центр и так еле выжил из-за локдауна, а внезапные майские праздники стали еще одним ударом.

– У нас амбулаторный центр реабилитации. Мы работаем с людьми с тяжелыми двигательными нарушениями, взрослыми и детьми, и работать мы можем только очно. Поскольку дни объявлены нерабочими, мы можем приказом вывести ряд сотрудников на работу, если будет производственная необходимость. Но мы не можем приказом вывести пациентов на реабилитацию. Конечно же, многие сейчас поедут на дачи, раз появилось почти полмесяца каникул. Карантин вообще очень сильно ударил по нашей компании – почти полгода люди сидели по домам, и у нас было не так много работы. Сейчас мы только-только начинаем восстанавливаться, все еще очень неустойчиво. И вдруг такой удар. Полмесяца простоя может быть критическим для нас. Мы занимаемся очень важным социальным делом – реабилитируем пациентов с тяжелейшими двигательными проблемами. Это дети с ДЦП, люди после инсульта, пациенты с рассеянным склерозом и другими тяжелыми неврологическими проблемами. В рамках государственной системы помощи сейчас максимум, что им доступно – это санаторий раз в год за счет бюджетных средств. Но этим людям нужна постоянная поддержка, регулярная амбулаторная реабилитация. Ее вообще сейчас нет в системе государственной помощи. Но ведь если люди будут получать поддержку, многие из них смогут работать и платить налоги. Так во многих странах происходит. Но не у нас, к сожалению. Такие компании, как наша, – это так называемое социальное предпринимательство, мы помогаем людям улучшить качество жизни, с рациональной точки зрения результатом нашей работы будет возвращение человека в активную жизнь, в работу, смена статуса от получателя социальной помощи к налогоплательщику. Это не просто акт гуманизма по отношению к человеку, но это способ снизить нагрузку на бюджет. Во многих странах социальные предприниматели получают реальную поддержку от государства в виде снижения налогов, помощи с подготовкой специалистов и т.п. Мы никакой помощи не получили вообще.

В свежем отчете Росстата говорится, что реальные располагаемые доходы в I квартале 2021 года по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года снизились на 3,6%. Разница между заработанными и потраченными деньгами была покрыта за счет сбережений, которые за три месяца этого года сократились на 604,3 млрд рублей. Причем более всего зарплаты упали в сегменте малого и среднего бизнеса – на 17% за год.

Главный экономист "Эксперт РА" Антон Табах, впрочем, не видит в свежих цифрах Росстата особого повода для беспокойства.

– Ничего особенно нового не происходит – выплаты в 4-м квартале всегда больше чем в 1-м из-за новогодних отпускных и премий, в целом большего числа рабочих дней – а потребление, наоборот, меньше. Поэтому дело житейское – как раз эти 4% отражают эту разницу. Плюс у самых многих "богатых" в ожидании новых налогов бонусы перенесли на декабрь с весны, – объясняет эксперт. – Располагаемые доходы – это более сложная история – они упали ожидаемо, но все же сильнее – тут и провалы в доходах в малом бизнесе, и снижение доходов от финансовых активов. Но опять таки во 2-3 квартале ситуация должна выправиться. Вопрос в том, что доходы у разных групп менялись по разному – кто-то может поддержать расходы из сбережений, а другие активно кредитуются.

Экономиста-статистика Ирину Елисееву, главного научного сотрудника Социологического института, члена-корреспондент РАН, беспокоит не только растущая бедность населения, но и переход на принятую на Западе методику определения уровня бедности на основе медианного дохода, то есть такого, где за основу взят средний доход на душу населения.

– Очень многие эту методику приветствовали, но она хороша для развитых стран, где доходы не снижаются, а растут, а когда у нас доходы пошли вниз, то и медиана будет снижаться, а мы все будем брать от нее 44,2% и радоваться, что у нас якобы снижается уровень бедности. В развитых странах принято брать 50% или даже 60% от медианы, и всех, у кого доход ниже, считать нуждающимися. А когда у нас под флагом прогрессивности внедряют эту методику, то по цифрам вроде все хорошо, а на самом деле люди едва выживают. Когда год назад за десяток яиц платили 40 рублей, а сегодня 80, сезонные яблоки тоже были по 40, а теперь по 75-80, многие семьи говорят, что едва сводят концы с концами. Пандемия очень сильно ударила по малому бизнесу – когда издали указ, что предприниматели должны объявить локдаун, но сохранить зарплату в полном объеме, то, конечно, им пришлось избавляться от работников. Безработица выросла, пика она достигла в августе – где-то 6,4%. Причем раньше по методологии МОТ (Международная организация труда. - СР) и нашей системы занятости цифры по безработице различались в 10 раз, а теперь они сблизились – наши данные дают цифру 3,8%.

– Есть ли пути справиться с бедностью?

– Политика целевой поддержки – правильная: поддерживать семьи с детьми, беременных женщин, стараться стимулировать рождаемость. Это надо делать обязательно ввиду общего тренда – страшного роста цен на рынке жилья, например. Но все же особенность нынешней инфляции в том, что быстрее всего дорожают продовольственные товары, а раньше быстрее росли цены на услуги. А если растут в первую очередь продовольственные товары, это говорит об обнищании населения – когда в потребительском бюджете продовольствие занимает 50% и более. Такое было у нас после войны, потом мы сумели достичь того, что на продовольствие тратилось 30-35% дохода семьи, но не 50, а сейчас людям и на оплату ЖКХ не хватает, все уходит на еду.