«В Крыму было слишком много России»: народные депутаты Украины об аннексии и крымскотатарской автономии

В ночь с 26 на 27 февраля 2014 года российские военные без опознавательных знаков захватили здания Совета министров и Верховного совета Автономной Республики Крым в Симферополе. Вскоре стало известно о решении крымского парламента провести так называемый референдум о выходе из состава Украины. Шесть лет спустя эти события вспоминают в Украине в рамках Дня сопротивления Крыма российской оккупации.

Насколько серьезной выглядела угроза аннексии в конце февраля 2014 года для наблюдателей из Киева? Почему именно после большого проукраинского митинга крымских татар 26 февраля Россия решилась на захват административных зданий? И когда в Украине могут принять поправки в конституцию относительно статуса Крыма? На эти темы в эфире Радио Крым.Реалии вместе с ведущей Эльвиной Сеитбуллаевой беседуют народный депутат Украины от фракции «Слуга народа» Василий Мокан и народный депутат от фракции «Европейская солидарность», заместитель главы Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз.

– Василий, как вы смотрите на события аннексии Крыма через шесть лет? Можно ли было что-то изменить?

Мокан: Когда на полуостров ступила нога «зеленых человечков», это уже был очень тревожный сигнал, что происходит то, чего не должно. Я не знаю, насколько у меня интуиция была тогда правильной или нет, были ли мы на сто процентов готовы к тому, что это потянуло бы другие риски, но я считал, что как только нога оккупанта стала на нашу территорию, самым правильным решением было все-таки объявлять военное положение, потому что де-факто это захват территории. Но, конечно, в то время и постмайданная власть была к этому не готова, и у нас были уничтожены Вооруженные силы и внешняя разведка. Режим Виктора Януковича постарался все для этого сделать. Так что ресурсов и сил не хватало. Но сейчас я понимаю, что события могли развиваться совсем по-другому.

– Полный переход Крыма под контроль России вам казался реалистичным сценарием?

Мокан: Я не думал, что все зайдет настолько далеко. Хотелось верить в то, что это сопротивление оккупации в Крыму будет достаточно сильным, чтобы противостоять ползучей аннексии. Также была надежда на то, что весь цивилизованный мир не позволит этому случиться и защитит нашу страну, согласно гарантиям и международным договоренностям, от прямой аннексии со стороны другого государства. Но практика показывает, что мировые правила часто игнорируют те, у кого есть сила, у кого есть оружие, что они могут отказаться от выполнения международных обязательств. К сожалению, случилось то, что случилось. Хотя я остаюсь оптимистом и верю, что рано или поздно Крым вернется в состав Украины.

– Как вы видите это возвращение?

Мокан: Это очень сложный вопрос. Когда я шел к вам на интервью, я думал об этом: есть ли у меня лично какой-то сценарий? Скажу так: если бы сейчас существовал сценарий, который позволил бы дать быстрый результат, он бы уже реализовывался. Кремль делает все, чтобы не отдавать Крым даже в среднесрочной перспективе. Они вносят изменения в конституцию, за счет пропаганды цементируется идея, что это была большая победа, но на самом деле эту территорию никто развивать не планирует. Им нужен Крым только с военной точки зрения, для наращивания мускулов и как объект геополитической игры. В любом случае мы должны сохранять свою коалицию, чтобы ни одна страна не признавала законность этой аннексии, а с другой стороны, делать маленькие шаги для деоккупации. Мне кажется, этому могли бы послужить изменения в украинскую конституцию – введение национально-территориальной автономии крымских татар. Определенные правовые козыри тут есть.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«26 февраля мы доказали, что Крым – украинский»

– Ахтем-агъа, ваши воспоминания про митинг 26 февраля 2014 года, за которым последовал захват административных зданий в Симферополе российским спецназом. Каким было настроение? Что предшествовало этой кульминации?

Чийгоз: Я проходил потом в российском процессе как организатор в качестве заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа. Накануне, 25 числа мы принимали решение, так что Меджлис действительно организатор этого митинга. Чтобы понять настроение, вернитесь в тот период, когда на Майдане гибнут люди. Мы в Крыму видим, что проявляется то, о чем мы говорили все годы независимости Украины – слишком много России в Крыму. Мы с ними, шовинистами, жили, мы с ними боролись все 23 года, и вся эта шовинистическая масса, тогда выползала и активно вооружалась. Уже 23 февраля сформировались вооруженные батальоны «самообороны», силы ГРУ и ФСБ по всему Крыму меняли дислокацию под прикрытием Черноморского флота. Я лично 21 февраля выезжал с ребятами на блокпосты в районе Севастополя, где стояли ряженые казаки, бандиты из России. В общем, было настроение очень серьезной тревоги, которое не покидало нас, крымских татар, все 23 года – у нас очень хорошая историческая память.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Все несчастья в Крым приходят из Москвы»

Мы не понимали, почему в эти дни украинские власти, а особенно спецподразделения, не предпринимают решительных мер по нейтрализации сепаратистов. Когда в 9 вечера 25 февраля наше решение прозвучало на весь Крым, то без особых возможностей организовать серьезную акцию протеста десятки тысяч людей со всех уголков Крыма съехались к Верховному совету. В соцсетях всю ночь шла переписка, где крымские татары говорили, что нам нужно отстоять Крым, что Крым – Украина. что угроза очень реальная. Потом эти скриншоты я видел в своем уголовном деле. И вот, то ощущение, когда я вел несколько тысяч человек из Бахчисарая, я никогда не забуду.

– Изменения в конституцию Украины касательно крымскотатарской национально-территориальной автономии были разработаны еще при президенте Петре Порошенко, в партии которого вы состоите сейчас. Как вы думаете, почему они так и не попали в Верховную Раду?

Чийгоз: В 2016 году была создана рабочая группа с участием Меджлиса, и только к концу 2017 года она вышла на единое проектное решение. В самом Меджлисе было пять вариантов этих изменений. Уже в 2018 году президент говорил, что необходимо набрать необходимое количество голосов для внесения подобных решений. В то время Верховная Рада Украины была уже не та, какую мы помним по 2015-2016 годам: партии готовились к выборам. Словом, был ряд объективных причин, по которым мы не набирали достаточно голосов.

Что касается самой инициативы, изменение статуса Крыма необходимо Украине в первую очередь как инструмент давления на Россию и освобождения полуострова. Это понимание всегда было у президента Петра Порошенко. Была даже такая инициатива, когда украинские политики и чиновники выступали со слоганом: «Я – крымский татарин». Где это сейчас? Мы видим месседжи отдельных депутатов, которые вызывают у нас очень сильное беспокойство. Надо не останавливаться: внесение изменений об автономии усилит позиции Украины на международной арене, усилит сопротивление в Крыму. Для врага это будет равносильно взрыву атомной бомбы.

– Василий, есть ли в планах у нынешней украинской власти все-таки внести изменения в конституцию Украины касательно крымскотатарской национально-территориальной автономии?

Мокан: Я абсолютно поддерживаю позицию Ахтема Чийгоза, которую он доносил до нас в Верховной Раде, и реакция на его речь показала, что в парламенте это понимание тоже есть – выступление про автономию встретили аплодисментами. Мое личное мнение: ничего не мешало вынести этот вопрос в парламент еще при Петре Порошенко, а голоса могли найтись и в том парламенте, то есть причины были другие. Как минимум инициативу могли зарегистрировать. Сейчас у нас идут активные дискуссии относительно этого вопроса – есть несколько десятков моих коллег, с которыми я обсуждал автономию и которые готовы ее поддерживать. Хотя как вопрос повестки дня на фракции мы это еще не обговаривали. Надеюсь, что эти изменения будут зарегистрированы и внесены, я как народный депутат поддержу их и в первом. и во втором чтениях. Мне кажется, правильнее было бы, если бы этот процесс инициировал сам глава государства.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)