Юлию Самойлову отправили в Лиссабон принципиально. Игра стоила свеч? Обсуждают музыкальный критик "Коммерсанта" Борис Барабанов, независимый музыкальный критик Артемий Троицкий и музыкальный обозреватель "МК" Артур Гаспарян.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Мы кусочками начнем обсуждать событие, потому что оно расчленилось. Сначала первый полуфинал «Евровидения», потом второй полуфинал, и финал будет только завтра. Поэтому мы все это постараемся собрать и привести к логическому концу. А конец — это финал без России. Сегодня ночью стало известно, что российской участницы Юлии Самойловой не будет в финале, потому что не проголосовала за нее европейская аудитория. Почему не проголосовала — мы разберемся с нашими гостями. С нами Артемий Троицкий и с нами на связи из Лиссабона Артур Гаспарян. Артур, вы у нас главный свидетель, очевидец, удалось ли саму Юлию убедить, что у нее хорошая песня? Посмотрели мы номер, развели руками. Сама-то она верила, что хорошо споет и пройдет в финал?
Артур Гаспарян: Здесь маленький нюанс — хорошая песня или хорошее исполнение? Потому что песня неплохая, все зависело от того, как ее исполнить. А убедить Юлию Самойлову в том, что исполнение этой песни было таково, что скорее это был непроход в финал, чем проход, нельзя, она абсолютно уверена в обратном. Сегодня у меня вышло в МК интервью с ней, где как раз она все это подтверждает.
Елена Рыковцева: Она подтверждает, мы понимаем, почему. Я читаю новость на сайте Первого канала, где говорится так: «Пожалуй, самым эмоциональным и трогательным было выступление россиянки Юлии Самойловой. Она покорила всех теплотой слов своей песни, искренностью и невероятным по красоте номером. Но по результатам голосования Юлия в финал не вышла». То есть ей еще раз написали официально на сайте Первого канала, что она была лучшей, самой трогательной, самой теплой, но ошибочка вышла — не проголосовали. То есть она продолжает верить, что что-то не так с этим голосованием?
Артур Гаспарян: Я очень вчера хохотал, когда видел, когда эта строчка писалась, она при мне писалась, я просто случайно оказался свидетелем вот этой срочной депеши в режиме «молния», которая была отправлена сперва в прямой трансляции фактически. Да, когда тебя вокруг все убеждают, у нас есть масса примеров, не только Юлию убеждают, что она великая, есть и другие примеры, когда людей убеждают, что они великие и незаменимые, они в какой-то момент начинают этому верить.
Елена Рыковцева: Артемий, видели ли вы этот номер? Какое он на вас произвел впечатление?
Она не могла не обратить внимание на то, что пела под фонограмму мимо микрофона
Артемий Троицкий: Вы знаете, номер, на мой взгляд, был исключительно неубедительный, я бы даже сказал, жалкий. Во-первых, я так думаю, что как бы Юлию Самойлову ни убеждали в том, что она идеально выступила и всех покорила, я думаю, она сама не могла не обратить внимание на то, что пела под фонограмму мимо микрофона, и это очень заметно бросилось в глаза. Я не особый фанат живого пения и противник фонограмм, в отличие от Иосифа Кобзона, но в данном случае это было слишком очевидно. Больше всего раздражал в этом номер юноша какой-то, судя по всему, какой-то балетный артист, который носился взад-вперед по авансцене, а в один момент он прыгнул и приземлился на шпагат. Я думаю, что абсолютно любой мужчина, вне зависимости от сексуальной ориентации, в этот момент себя почувствовал плохо. Потому что он приземлился со всей силы прямо на яйца. Если у человека яйца есть, то это было крайне некомфортно. Номер был ужасный. Песня средняя, нормальная «евровизионная» песня без особых примет. Но выступление и постановка были на тройку с минусом.
Елена Рыковцева: Я не музыкальный критик, поэтому спрошу у вас. Вот песня, мне кажется, она совершенно невыразительная, вялая, и вдруг там появляются какие-то сильные ноты. В припеве некая мелодия достаточно сильная, требующая мощного голоса. И всякий раз оказывается, что эту более мощную фразу пропевает бэк-вокал, а не сама певица. Это такая практика или это специфическое?
Артемий Троицкий: Нет, это ненормально. Почему-то Юлия Самойлова, скорее всего она настолько увлекалась происходящим вокруг нее, что она не успевала во время ударного припева повернуться к микрофону, она просто пела мимо микрофона, ее не было слышно. Это просто профессиональная ошибка, причем элементарная, такие ошибки не делают, я не говорю даже о таких могучих профессионалах, как кабацкие исполнители, но я думаю, что таких ошибок вообще профессионалы не делают.
Елена Рыковцева: Я специально обращала внимание, что когда звучали мощные ноты, и нам показывали Юлию Самойлову, она в это время как раз занималась бэк-вокалом под эти мощные ноты, которые выпевала исполнительница, которая стояла рядом. Я предлагаю посмотреть историю появления Юлии Самойловой в Лиссабоне.
Елена Рыковцева: Ведь это же впервые, когда российский участник участвует в полуфинале, но не проходит в финал, впервые так очевидно, что это из-за качества. Вы считаете, стоила игра свеч, надо было пробивать любой ценой Юлию из принципа на «Евровидение»?
Артур Гаспарян: Во-первых, маленькая ремарка по поводу того, что мой любимый Артем сказал, я практически подписываюсь под каждой его запятой, но все-таки было исполнение не под фонограмму. Создалось такое впечатление, потому что очень мощная бэк-вокальная была поддержка, песня не прерывалась, даже когда Юля забывала открывать рот, вовремя вступать. Это было очень очевидно. К сожалению, в те два с половиной раза, что предполагалось включение в трансляции крупным планом, именно в эти, по закону подлости, разы она не успела вступить. Это не сказать, что произвело какое-то фатальное впечатление, повлияло на результат, я думаю, и без этого результат был бы очевиден, но такие огрехи, когда попадают в кадр во время такой трансляции — это всегда очень неприятно. Так же, как у Алексея попали в кадр дрожащие губы, руки, все это было от волнения, это было, конечно, очень неприятно. А то, что с Юлией Самойловой не стоило вообще эту историю затевать не то, что в отношении этого «Евровидения», эту вообще историю нельзя было ни в коем случае затевать, потому что это абсолютно циничная, абсолютно некрасивая, позорнейшая совершенно страница участия России в «Евровидении».
Это абсолютно циничная, абсолютно некрасивая, позорнейшая совершенно страница участия России в «Евровидении»
Совершенно понятно, что никаких благородных принципов инклюзивности, с помощью продвижения идей инклюзивности, прав людей-инвалидов и так далее, об этом речи не шло. Не об этом думали люди, которые придумывали в свое время эту спецоперацию с инвалидной коляской, отправление Юлии Самойловой на «Евровидение». Она оказалась, хоть она и протестует против такой трактовки вопроса периодически, но она была всего лишь инструментом, инструментом достаточно грязным в очень политизированной игре, в которой отнюдь не стояла задача приехать красиво на «Евровидение» и действительно каким-то творческим жестом убедить этот музыкальный конкурс в том, что это хороший номер, что это достойный исполнитель и так далее. Изначально история была с душком. В данном случае Россия оказалась, если проводить какие-то литературные аналогии, такой гоголевской унтер-офицерской вдовой, которая в итоге сама себя и высекла.
Елена Рыковцева: Я предлагаю напомнить высказывание Мити Алешковского, это президент благотворительного фонда, которое он сделал ровно год назад как раз по случаю отправки Юлии Самойловой на «Евровидение».
Елена Рыковцева: Я хочу представить Бориса Барабанова, музыкальный критик газеты «Коммерсант». Год назад, вы прекрасно помните, мало того, что было очень мало шансов, что ее пропустят и, конечно, неплохо было бы поискать исполнителей, которые не посещали Крым, такие исполнители все еще оставались на тот момент на территории Российской Федерации, но решили ее, не мытьем, так катаньем, понимая, что ее не пустят. Но песня тогда уже была плохая. Принимается решение второй раз с еще более плохой песней. Вы считаете, это все зачем?
Сидят какие-то люди и думают: как бы нам не поехать на «Евровидение» в 2017 году
Борис Барабанов: Во-первых, если бы сейчас в 2018 году послали другого артиста, то тогда это уже было бы очевидно, что, ребята, извините, в 2017 году мы просто сыграли на чувствах, это была, как правильно отметил Артур, спецоперация, а вот теперь мы начинаем играть по-настоящему. Но это уже вообще ни в какие ворота не лезет. Хотя понятие «ни в какие ворота не лезет» в последнее время тоже немножко девальвировалось. Я сегодня, естественно, писал заметку, которая завтра выйдет в «Коммерсанте», для себя анализировал, хотел пофантазировать, как это происходило. Сидят какие-то люди за столом, сотрудники, наверное, Первого канала, может быть каких-то еще органов власти и думают: как бы нам не поехать на «Евровидение» в 2017 году,но при этом чтобы перед пацанами не было стыдно, чтобы не казалось, что мы испугались, что нашим дадут по голове на киевских улицах. Давайте что-нибудь придумаем такое, чтобы не поехать и одновременно поехать. И вот придумываем такую комбинацию. При этом с другой стороны эти же люди, которые, вероятно, имели отношение к этому процессу, они ведь делают очень хорошие вещи. Сегодня, например, вечером будет фильм про Сергея Шнурова по Первому каналу. Сергей Шнуров далеко не однозначный персонаж, он может быть неоднозначно оппозиционный персонаж, но он далеко не тот, от кого всегда знаешь, чего ждать и который может играть по чьим-либо правилам. Это фигура достаточно мощная и серьезная.
Елена Рыковцева: Борис, давайте вспомните еще прекрасное шоу «Голос», давайте обольемся слезами над всей качественной продукцией господина Эрнста. Конечно, она существует.
Борис Барабанов: То, что случилось с «Евровидением» – это огромный провал. На два года мы выбыли из той части культурного спектра и вообще соревновательного спектра, где мы можем действительно побеждать. Ведь мы можем, мы достойны и делали это. Даже в те годы, когда был конфликт с Украиной, когда можно было ожидать, что среди европейской аудитории будет протестное голосование против России, что бы она ни делала, в этот момент у нас было прекрасное выступление Полины Гагариной, было неплохое выступление Сергея Лазарева, это было соответственно второе и третье место, достаточно большое количество голосов даже от тех стран, которые в политическом смысле нам оппонировали. Оказывается, можем. И все равно была выбрана стратегия с девушкой, которая ни в чем не виновата, жизнь ее так обидела. Что будет дальше, что будет в следующем году? Либо мы возвращаемся как ни в чем не бывало в русло соревнований, в русло честной борьбы, либо наоборот мы движемся в сторону тезиса о том, что нечего нам там делать — это Гейропа, это конкурс домохозяек. Тезис, с которым тоже можно поспорить, что это конкурс домохозяек. Нечего нам там делать, мы родина Чайковского и Прокофьева.
Елена Рыковцева: Два года подряд Россия фактически на ветер выбрасывает этот конкурс. Одновременно они кричат, этот конкурс смотрят миллионы, они говорят, даже сотни миллионов европейских телезрителей, то есть они считают это престижным, они, как правило, борются за победу, потому что победа сплачивает нацию, дух патриотизма всячески пробуждает, хлебом не корми, дай где-нибудь победить. Почему они берут и выбрасывают на ветер два раза подряд такую прекрасную возможность вдохнуть дух в очередной раз?
Артемий Троицкий: Я так думаю, что мои юные коллеги сказали все абсолютно правильно, мне даже нечего к этому добавить. Во-первых, конечно же, отношение к конкурсу «Евровидение» в нашей стране очень серьезное на самом деле, такой попсовый Сталинград у нас получается из конкурса «Евровидение». В этом смысле я бы скорее привел в качестве позитивного примера такие страны, как Великобритания, Франция, Италия, которые посылают на конкурс «Евровидение» свою смешную самодеятельность и абсолютно не парятся по поводу того, чтобы на конкурсе этом победить, хотят, чтобы было смешно и весело, чтобы и молодежь, и домохозяйки хорошо себя чувствовали. Отчасти виновата упертость, какая-то фанатичная страсть к победе любой ценой. Причем в данном случае победе не на том поле, где победа реально считается. То есть это и не внешняя политика, да и вообще не политика, и не экономика, не наука, не что-то такое. Это праздник, это карнавал, европейский фриковый карнавал, не более того. Думаю, что все, конечно же, произошло из-за Украины, если бы Украина не победила в 2016 году, то история развивалась бы, наверное, по-другому. Но раз уж возникла вражья сторона, то случилось так, как случилось.
В данном случае мы имеем циников-лузеров в лице и Эрнста, и Первого канала, и каких-то людей из аппарата президента
Я думаю, что на самом деле механизм отбора Юлии Самойловой в город Киев был именно таким, каким его только что описал Боря Барабанов, то есть с одной стороны тут нужно было каким-то образом демагогически выиграть, с другой стороны можно было бы и несильно проиграть, сославшись на бандеровцев, украинцев. Ничего из этой истории не вышло, а вышел двойной даже провал. Европа на отстранение Самойловой от киевского конкурса никак особо не отреагировала, а в Лиссабоне получили по заслугам.
Я думаю, что это очень типичная для нынешней российской власти смесь цинизма и идиотизма. То есть обычно циники бывают умными, хитрыми, когда говорят о циниках, то подразумевают, что циники обычно выигрывают. В данном случае мы имеем циников-лузеров в лице и Эрнста, и Первого канала, и каких-то людей из аппарата президента, которые глубокомысленно строят какие-то геокультурные интриги. В общем жалкая история, ничего кроме бездарности в ней не просвечивается.
Елена Рыковцева: Жизнь продолжается, финал продолжается, без России тоже есть жизнь на Марсе. Посмотрим опрос наших прохожих на улице, мы их спрашивали: ее по политике или по качеству исполнения не пропустили дальше?
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: