Из СИЗО в реанимацию: что происходит в крымских тюрьмах

В ночь на 14 декабря 57-летнего фигуранта «дела Веджие Кашка» Бекира Дегерменджи госпитализировали из СИЗО в одну из больниц Симферополя. Сейчас, по сообщению родственников, он находится в реанимации на искусственной вентиляции легких.

Бекира Дегерменджи и Асана Чапуха задержали 23 ноября в Симферополе. По версии ФСБ, они якобы вымогали деньги у гражданина Турции. Именно после этого ареста скончалась ветеран крымскотатарского национального движения Веджие Кашка.

​У Асана Чапуха, по предварительным данным, произошел микроинсульт. Официально диагноз пока не подтвержден, так как медики до сих пор не обследовали пациента. Ранее его обещали перевести в медицинский блок и госпитализировать, но этого так и не произошло.

​На главные вопросы об условиях содержания в крымских СИЗО и тюрьмах под руководством российских силовиков в эфире Радио Крым.Реалии отвечает эксперт Крымской правозащитной группы Ирина Седова.

​– В каком состоянии сейчас находятся подконтрольные Кремлю пенитенциарные учреждения Крыма?

– СИЗО в Симферополе – по сути, единственный большой изолятор в Крыму, и он уже давно стал придатком карательной машины. По словам родственников и адвокатов задержанных, это жуткое место, не приспособленное для жизни, а медицинскую помощь там оказывают, только если человек уже при смерти. Бекир Дегерменджи пять дней не спал в камере, чувствовал себя очень плохо, но никто не оказывал ему помощь. Сотрудники этого СИЗО просто не относятся к людям как к людям. До 2014 года там тоже было плохо, но Россия добавила туда политзаключенных после незаконных арестов. Я знаю, что иногда людей оттуда вывозят в соседние небольшие изоляторы, поскольку они просто не помещаются в симферопольском. Представьте себе, что в помещении пять на семь метров содержится двадцать человек вместо положенных четырнадцати. Люди по очереди спят!

​– Что можно сделать с переполненностью СИЗО и прочими нарушениями?

– В Украине омбудсмен может собрать общественников и без предупреждения приехать в следственный изолятор, причем такая внезапная проверка будет иметь последствия: штраф или даже уголовное дело. В России есть общественные наблюдательные комиссии, но какие бы нарушения они ни нашли – последствий не будет. В последнее время эти комиссии разваливают, вводя в них бывших прокуроров, судей и так далее.

Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова в одном из интервью заявила, что не видит проблем с содержанием крымскотатарских активистов в тюрьмах полуострова:

​«Да, мне поступали обращения в связи с крымскими татарами, которые содержатся под стражей. Я их посещала неоднократно, в том числе и Ахтема Чийгоза. Но при этом не было жалоб на условия содержания под стражей, на медицинское обслуживание, на ограничения прогулок. В прошлую мою поездку мне встретились две группы крымских татар, которые не пожелали даже сесть в одном зале, поскольку противоречия между ними очень велики. И это говорит о многообразии подходов к этическим, нравственным, правовым вопросам среди крымских татар. Однако о нарушении их прав в Крыму ко мне обращений не было».

– Как вы думаете, Москальковой в Крыму действительно не жалуются?

– Да, очень многие не видят в этом никакого смысла. Проще обратиться в суд и пройти освидетельствование. Но, например, родственники «диверсанта» Евгения Панова писали Татьяне Москальковой жалобы на то, что его не лечили несколько месяцев, но пришел ответ, что все хорошо и даже пыток к заключенному не применяли. Это циничная ложь. Российский омбудсмен проводит политику Кремля – зачем ей писать? Мы считаем, что неоказание медицинской помощи следует приравнять к пыткам. Если доказать массовость этих пыток, то речь идет уже о военном преступлении России на оккупированной территории. Кроме того, по нашей информации, труд заключенных сейчас используют на строительстве Керченского моста. Конечно, делают это тайно, а тех, кто отказывается, переводят в СИЗО Симферополя. Это худшие проявления Советского Союза.

– Но ведь все это незаконно и согласно нормативным актам самой России?

– Разумеется. Например, ближайшая от Крыма специализированная тюремная больница для туберкулезников находится в Краснодаре. Однако родственникам заключенных говорят, что все следователи здесь, на полуострове, поэтому никто не повезет больных в Краснодарский край. Это, на минуточку, нарушение конституционной нормы – права человека на жизнь.

(Текстовую версию материала подготовил Владислав Ленцев)