Белковский и Крым: никогда не говори «никогда»

Специально для Крым.Реалии

На этих выходных российский политолог и журналист Станислав Белковский в интервью 112 каналу повторил то, что за последние три года мы привыкли слышать из уст политической верхушки России. А именно – что Украина не сможет вернуть Крым. К счастью, слово «бутерброд» в эфире не прозвучало, но в нем и не было нужды – Белковский апеллировал к политической целесообразности. Но так ли он прав, как считает?

Начнем со слов Станислава Александровича. Говоря о перспективах полуострова, он заявил следующее:

«Крым невозможно вернуть, потому что, как я говорил уже, любой российский политик, который более-менее хотя бы теоретически претендует на власть, не обещает вернуть Крым, потому что он прекрасно понимает, что большинство населения Крыма и России будут против этого. А как это, как вопреки большинству пойти?».

Тут, конечно, возникает вопрос: а что, может быть, снос московских пятиэтажек происходит с полного согласия большинства их жителей? Или взносы на капремонт, до которого можно не дожить, всеми одобрены? А как насчет системы «Платон» – дальнобойщики, перекрывающие трассы, так выражают свою поддержку новому налогу? Заявления о том, что нынешняя российская власть делает только то, что угодно большинству, – наглая ложь и форменное очковтирательство. Так что тезис о политиках, которые прислушиваются к населению, мы отвергаем как ничем не подкрепленный.

Хотя это не означает, что Белковский совсем не прав. Действительно, порядка 86% россиян так или иначе поддержали вмешательство Владимира Путина в украинские дела, окончившееся аннексией полуострова. Или, как там у них принято говорить, «возвращением в родную гавань». Однако «крымский консенсус» образца 2014 года уже распался (доллар вырос вдвое, в Египет нельзя летать, хамон, опять же), и в 2017 году, по данным Левада-центра, лишь 43% россиян гордятся, так сказать, «возвращением Крыма в состав Российской Федерации».

Эти показатели внушают нам очень осторожный, но все же оптимизм. Безусловно, массированная кремлевская пропаганда может заставить российских граждан вновь массово возлюбить полуостров – и это мы наверняка увидим аккурат к президентским выборам в марте 2018 года. Но достигать нужных результатов с каждым разом будет все труднее и труднее. Эффект убывающей предельной отдачи, знаете ли. Так что в критический момент – а в другой этого и не произойдет – большинство жителей России не согласятся пожертвовать ради Крыма еще хоть чем-нибудь. Да, они с удовольствием выйдут на праздничный митинг в честь полуострова (если не за так, то за 400 рублей), «правильно» проголосуют на каком-нибудь «референдуме» и уж тем более охотно напишут «КрымНаш» в своих статусах в соцсетях. Но верить в то, что россияне все как один одобрят новый налог на Крым или поедут за него воевать, случись такое, может лишь неисправимый идеалист.

Короче говоря, россиян в этом уравнении можно смело выносить за скобки. Власть к ним не прислушивается, а сами они ради полуострова на новые жертвы не пойдут. Своя рубашка оказывается ближе к телу. Не думаю, что они начнут говорить вместо «КрымНаш» что-то вроде «КрымНах», но расчеты дальше поведем без них.

Тем более абсурдно утверждение о некоем крымском большинстве, насмерть стоящем за российскую прописку полуострова. Да, несмотря на четверть века жизни в Украине, примерно 40% крымчан так и не восприняли всерьез свой паспорт с трезубцем, продолжая по традиции своей страной считать Россию. Моряки Черноморского флота с семьями, военные и чекистские пенсионеры, переселенцы в первом поколении – с ними уже ничего не поделать. Но кроме них в Крыму жили и как минимум 20% сознательных украинцев и крымских татар, считавших своей столицей Киев, а не Москву, и даже сегодня не поменявших мнения. Ну и еще 40% населения, как, в общем-то, и везде, придерживались строгого нейтралитета, ориентируясь на цены на колбасу, а не на цвета флагов. Во время Революции Достоинства и российского вторжения эти люди, напуганные россказнями о «поездах дружбы» с «кровавыми правосеками», предпочли не протестовать против «зеленых человечков», видя в них не оккупантов, а «защитников». Но, простите, а почему вы думаете, что в критический момент, да-да, ни в какой другой, эти 40% поддержат российскую власть? Как же! Они останутся дома ждать, кто же победит, и я не осуждаю их за это. Так что и якобы стабильное пророссийское большинство в Крыму – очередной миф.

Следующий тезис Белковского касается т.н. «политиков», хотя бы теоретически претендующих на власть и якобы потому не обещающих вернуть Крым Украине. В этих словах мне слышится глубокая обида профессионального политтехнолога, который лишился работы, потому что в его стране исчезла политика. Тут надо бы напомнить, что «политика» изначально определялась как «дела полиса», т.е. управление городом его полноправными гражданами. Совершенно очевидно, что поданные сегодняшней России влияют на ее управление чуть менее чем никак, поэтому и никакой политики в ней нет. При нынешнем положении дел претенденты на государственные должности стремятся понравиться лично Путину или его ближайшему окружению, а не избирателям, поэтому ждать от них честных оценок аннексии Крыма не приходится.

И вот тут-то мы подходим к самому интересному. Думаю, всем ясно, что по доброй воле Владимир Владимирович полуостров не отдаст – он не захочет выглядеть промахнувшимся Акелой, рискуя вместе с Крымом потерять власть, а вместе с властью – жизнь. Чуть менее ясно, но вполне ожидаемо, что любой его преемник, назначенный или даже «избранный» в существующей системе, также не решится на такой шаг. Пост один, а скамейка запасных – длинная; сметут, заменят и не поморщатся. В этой логике решения «крымской проблемы» не видно, а потому те, кто из нее так и не вырвался, рассуждают о «невозможности» возврата полуострова.

Но уважаемый Станислав Александрович, позвольте, а с чего вы взяли, что нынешний политико-правовой режим, более известный как «путинизм», будет существовать в России вечно? На чем основывается ваше убеждение, что каждый новый руководитель страны должен будет так же лгать и закрывать глаза на мнение мира, как это делает Путин? В конце концов, если три года назад российские границы изменились против воли ее соседа, то почему бы еще через три года не измениться российским границам уже без согласия Москвы? Мнение, что текущий миропорядок будет неизменным, – величайшее заблуждение, поражающее даже выдающиеся умы.

Некогда Крым принадлежал Римской империи, и не было в мире силы, способной с ней тягаться. И что же, разве сегодня реют гордо аквилы над Крымскими горами? Столетия спустя монгольские всадники поили лошадей в крымских реках, а власть наследников Чингисхана, «Потрясателя Вселенной», простиралась от Дуная до Меконга. Но что-то я не помню, чтобы полуостров жил по Великой Ясе. Да и с Российской империей тоже не очень удачно получилось – сначала «времена Очакова и покоренья Крыма» (1783), а потом «зачем нам, поручик, чужая земля» (1920). И с каждым разом завоеватели уходили в небытие все быстрее и быстрее. Почему же сегодня это не повторится?

7 октября 1938 года один малоизвестный австрийский художник в городском сквере тогда еще Ягерндорфа пообещал:

«Если кто-то смог лишить три или шесть миллионов немцев их прав и угнетать их, то никто в этом мире не сможет подчинить своей воле восемьдесят миллионов немцев. С 10 октября свастика будет реять над каждым клочком Судетской земли. С тех пор этот регион будет освобожден окончательно, он станет провинцией Рейха и частью немецкой нации на все времена!».

6 мая 1945 года эти слова стали неактуальны для жителей уже Крнова. Обещанные «все времена» длились лишь 6 лет и 7 месяцев.

Никогда не говорите «никогда», г-н Белковский!

Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции