«Крымнаш»: дорогой, но полезный?

Специально для Крым.Реалии

Через три года после аннексии Крыма произошло то, о чем эксперты предупреждали российское общество еще в начале «присоединения» полуострова. Республика легла тяжелым грузом на бюджет страны, каждый россиянин на себе ощущает экономические последствия от «геополитических достижений» властей, санкций и международной изоляции. Свежие социологические опросы показывают, что большая часть россиян выступает против финансирования Крыма за счет сокращения расходов на образование, медицину, индексацию зарплат и пенсий.

Специалисты «Левада-центра» в ходе недавнего исследования задали респондентам вопрос: правильно ли действуют российские власти, направляя средства госбюджета на развитие Крыма в условиях сокращения других расходов? Из всех опрошенных 35% выбрали вариант «скорее нет», 28% категорически не согласились с таким подходом к финансированию полуострова. Бюджетные дотации полностью одобрили лишь 7% опрошенных, и частично согласился с политикой правительства – 21% граждан. То есть большая часть респондентов (63%) критически высказались о финансировании «Крымнаша» за счет федерального бюджета.

Но при этом 64% полагают, что действия властей по «присоединению» территории принесли «больше пользы». Вредными аннексию Крыма назвали 23% прошенных. Далее мы поясним, почему вопрос о финансировании полуострова имеет первостепенное значение, а ответами о «пользе присоединения» можно пренебречь.

Граждане, выступающие против финансирования Крыма за счет российских бюджетников, искренне недоумевают, почему полуостров превратился в «черную дыру» для финансовой системы страны. «Россиянам трудно представить, почему Крым должен быть дотационной территорией. Раз климат хороший, то Крым должен зарабатывать, его проблемы могут решиться за счет туризма, производства крымских вин и сельского хозяйства, а не благодаря получению преференций за счет сокращения социальных программ», – пояснил политолог Константин Калачев. Подобная установка указывает на то, что российские обыватели имеют крайне поверхностные представления о Крыме. Они не знают или не хотят понимать, что аннексированный полуостров – «серая зона», отрезанная от инвестиций и поставок технологий. При таких стартовых условиях экономический рост в республике невозможен.

«Раздвоенность» наблюдается в самой российской социологии, которая за годы правления Владимира Путина превратилась в инструмент пропаганды. Кремль использует исследования для навязывания обществу определенной точки зрения. Людей убеждают, что некое «большинство» поддерживает те или иные действия властей. Подобная концепция зиждется на конформистской установке, что все оппоненты режима – «отщепенцы» и «враги народа». Пресловутая кремлевская вертикаль власти, северокорейские 86% поддержки президента, якобы всеобщее ликование по поводу аннексии – носят сугубо виртуальный характер. «Путинское большинство» готово воспринимать телевизионные победы, но только сидя на диване.

Независимые исследования, касающиеся политики, де-факто под запретом. Власти намеревались прикрыть «Левада-центр» именно по этой причине. Социологам, дабы не потерять профессиональное лицо и деловую репутацию, приходится изворачиваться, использовать косвенные индикаторы. Отчасти мы наблюдаем повторение советской научной практики, когда часть исследования готовилась сугубо «для начальства». Нежелание россиян оплачивать «Крымнаш» из собственного кармана – индикатор подлинного отношения к аннексии полуострова. А заверения о «пользе» от захвата чужой территории – тест на лояльность к центральной власти.

Если на эти социологические данные наложить недавние антикоррупционные протесты, прокатившиеся по российским городам, то картина для Кремля будет грустной. Администрация президента выстраивает будущее переизбрание Владимира Путина вокруг мифа о «присоединении» Крыма. Иных достижений у режима нет, но результаты научных исследований и поведение активной части населения свидетельствуют, что пропагандистский запал от аннексии угас окончательно. Российские власти продолжают «убеждать убежденных» – телезрителей среднего и старшего возраста, которые поддерживают режим исключительно в пассивной форме. В случае массовых протестов они не выйдут на улицу ради защиты «Единой России» и лично Путина. В то время как огромные затраты на содержание Крыма, строительство Керченского моста и общее падение уровня жизни уже вызывают нескрываемое раздражение электората.

Руководитель «Левада-центра» Лев Гудков высказался по этому поводу более открыто. Выступая на недавнем Конгрессе Российской ассоциации политических консультантов, он предостерег власти, что в обществе зреют протестные настроения. Аннексия Крыма окончательно перестала быть мобилизующим фактором. «Закончилась крымская эйфория, основанная на возвращении людям чувства гордости, самоуважения, возвращения России статуса великой державы, которые компенсировали хроническое чувство зависимости, унижения перед произволом администрации», – сказал Гудков. Вероятно, что его выводы основывались на указанном социологическом исследовании.

Ирония ситуации в том, что Владимир Путин, пытаясь бороться с «болотными протестами», захватил Крым, втравил страну в две войны, международную изоляцию, подставил под санкции только ради консервации действующего режима. Недавние антикоррупционные митинги и нежелание основной массы населения оплачивать «Крымнаш» за бюджетный кошт говорят о том, что Кремль опять оказался в политической ситуации 2012-2013 годов. С той разницей, что тогда еще были деньги на социальные программы и не было масштабного конфликта с Западом. Но в самом глупом положении оказались крымские сторонники аннексии: обещанное Москвой благополучие не наступило, но для основной массы россиян крымчане – «нахлебники» и «бедные родственники».

Сергей Стельмах, крымский политобозреватель (имя и фамилия автора изменены в целях безопасности)

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции