«Пора всем выйти из сумрака»

26 марта Ольга Наседкина допоздна ждала возвращения домой сына, студента магистратуры физфака МГУ Дмитрия Наседкина. В час ночи она догадалась, что Дмитрия задержали на митинге против коррупции. Ольга начала звонить во все ОВД Москвы. Она выяснила, что Дмитрия увезли сначала в ОВД Академического района, а потом в ОВД Гагаринского района. В четыре часа утра Дмитрий позвонил матери и сказал, что его выпустили и он пешком идет домой.

Сначала Ольга Наседкина хотела отругать Дмитрия и убедить его никогда больше не участвовать в протестах. Но после того, как Дмитрий рассказал, что его избили при задержании, запугивали отчислением из вуза, возбудили против него административное дело по статье 20.2.6.1 КоАП России, Ольга решила, что на следующий митинг пойдет вместе с сыном.

– Сын говорил вам, что хочет участвовать в митинге "Он нам не Димон"?

– Нет, потому что Дима знал, что я буду против. Не из-за того, что я не согласна с идеей митинга. Мне просто было страшно за сына. Дима вел в этой ситуации себя максимально ответственно. Он запретил мне вызывать ему такси, чтобы вернуться из ОВД домой. На все предложения помочь Дима отвечал, что способен решить все проблемы сам. 5 апреля Диму будут судить за участие в митинге. Сын отказался от моего предложения найти ему адвоката. Он воспользовался услугами юристов ФБК, которые приехали в участок. Дима оставил в Гагаринском ОВД претензию о процессуальных нарушениях во время задержания.

Сейчас он чувствует себя спокойно и уверенно. Говорит, что знает свои права и все будет хорошо. А я с ума схожу от ужаса и возмущения. Полицейские избили Диму, держали его в участке без предъявления обвинения двенадцать часов. Полицейские состряпали протоколы под копирку. У всех задержанных написано одно и то же: якобы они перегораживали дорогу транспорту, выкрикивали лозунги и стояли с плакатами. Хотя Дима ничего такого не делал. Недавно сыну позвонил декан магистратуры физфака МГУ и попросил зайти к нему в понедельник. Я знаю, что участвовавших в митинге студентов сейчас "прессуют" в вузах. Я очень боюсь, что сын не сможет закончить МГУ.

– Декан угрожал Дмитрию отчислением?

– Он попросил зайти на разговор. Но дежурный в ОВД Гагаринского района спросил Диму, не боится ли он отчисления из вуза. Сын ответил гордо: "Кафедра скорее уволится всем составом, чем согласится выгнать меня по политическим причинам". Он верит в человечество. Я не так сильно верю в человечество, поэтому написала в инициативную группу МГУ. Участники группы посоветовали взять диктофон в кабинет к декану. Но сын от этой идеи тоже отказался.

– Как вы думаете, почему Дмитрий и тысячи других студентов и школьников вышли на митинг против коррупции?

– Мой бывший муж не одобряет участия сына в митинге и уверен, что Навальный спровоцировал молодежь. Я считаю, что причиной стала объективная реальность, в которой живет молодежь, а не фильм "Он вам не Димон". Фильм Навального только подтвердил их собственные выводы. С одной стороны, дети чувствуют, что экономическая ситуация в стране становится все хуже и хуже. С другой – границы открыты, и дети видят, как живут люди в цивилизованных странах. С третьей – дети понимают, что власть становится все более тоталитарной. Значит, у них почти нет шансов изменить ситуацию. Дети вышли защитить свое будущее.

Мы все сейчас плохо живем из-за экономической ситуации в стране. Например, наша семья стала беднее в три раза за последние годы. Я закончила МГИМО по специальности экономист-международник, потом прошла профпереподготовку в МГУ по специальности "Практическая психология личности". Я работаю с утра и до ночи и еле свожу концы с концами. Утром провожу аудиторскую проверку, днем учусь, вечером принимаю клиентов как психолог.

Недавно я получила второе высшее психологическое образование и начала практиковать. Я очень стараюсь обеспечить своей семье нормальный уровень дохода. Человек, который работает восемь часов в день, должен иметь возможность оплачивать коммунальные услуги, необходимые товары и отпуск на море хотя бы раз в году. Но есть внешние условия: коррупция, курс доллара, налоги, инфляция. Сын пока не зарабатывает. Он все силы и время тратит на учебу. Дима хочет быть ученым. Но сын не представляет, как он будет зарабатывать любимым делом. Дима совсем не видит перспектив. У него блестящие мозги. Дима сдал внутренний экзамен по физике на 100 баллов и учился хорошо. Он хочет заниматься серьезными научными исследованиями, но в нашей стране это не финансируется.

– Дмитрий может уехать в другую страну, как сделали многие люди, которые хотят заниматься наукой.

– Мы патриоты и хотим жить по-человечески в России. Уедем, если поймем, что нет другого выхода.

– Вы когда-нибудь принимали участие в политических протестах?

– Нет, несмотря на то что меня многое не устраивало в действиях российской власти. Мне очень страшно выходить на улицу. Я понимаю, что мной управляет генетический страх, который въелся старшему поколению в кожу, засел в печенках. Мы не верим в справедливость нашего правосудия и знаем, что любой, кто пойдет против системы, будет наказан. Последние дни я живу в диком ужасе. Как будто весь исторический опыт многочисленных репрессий враз на меня обрушился. Я чувствую себя совершенно беззащитной.

– Как вы справляетесь с этим ужасом?

– Я ищу поддержку. Пока я ждала сына с митинга, то писала посты в социальной сети, чтобы унять тревогу. Злилась на сына, обвиняла его. Потом закрывала посты, потому что боялась, что меня обвинят в чем-то. Затем снова писала. Некоторые друзья ответили мне, что они уже давно отчаялись и устали, а такие молодые люди, как мой сын, вернули им веру и желание жить. Я очень удивилась этим словам, но потом поняла, что друзья правы.

​– Окружение вас поддержало?

– Я думала, что живу среди единомышленников. Мне казалось, что все люди в моем окружении относятся к важным вопросам похожим образом. Но некоторые знакомые стали обвинять моего сына. Они говорили, что из-за участников митингов против коррупции начнется революция, как в Украине. И скоро я буду вспоминать, как хорошо жила раньше. Я очень сильно разочаровалась во многих людях вокруг меня. Я поняла, что нужно искать поддержку у широкой общественности. Мне очень страшно, что сейчас закрутят гайки, и нашим детям, которые воспользовались своим конституционным правом на свободу собраний, испортят жизнь. Мы, взрослые, должны сделать все возможное, чтобы этого не допустить. Правительству нужно понять, что народ недоволен. Студенты, фермеры, дальнобойщики во всей стране выходят на протестные акции. Антикоррупционные митинги не попадают в топ новостей. Правительство делает вид, что ничего не происходит, но втихаря давит протестующих. Я считаю, что надо рассказывать о таких случаях. Пора всем выйти из сумрака на свет.

– То есть вы больше не боитесь?

– Я выйду на следующий митинг. И людей найду, которые пойдут со мной. Я слушала рассказ сына о митинге. О людях, с которыми он мерз в автозаке, как они поддерживали друг друга. И мне стало очень стыдно. Мы, взрослые, долгие годы сидели на жопе ровно. Мы были трусами, мы не защищали свои права, поэтому теперь наши дети под ударом. Из-за наших страхов дети вынуждены рисковать своей свободой и образованием. Некоторые взрослые пытались что-то изменить, но у них не получилось. А я даже не пыталась, пока беда не пришла в мой дом.

​– Как вы преодолеваете страх за сына?

– Я думаю, что эта ситуация станет для него важным этапом мужской инициации. Молодой человек встречается с большей, чем он сам, силой и отстаивает свое самоуважение, самое ценное, что может быть у человека. Я с пониманием отношусь, к тому, что сын сейчас отвергает мою помощь. Он хочет пройти этот путь самостоятельно.

– Я думаю, что многие родители юных участников митинга испытывают сейчас похожие чувства. Что вы можете им сказать?

– У нас прекрасные дети. Они умнее, честнее и свободнее нас. Меня поразило, как сильно у моего сына развито чувство собственного достоинства. Для Димы права человека – что-то само собой разумеющееся. И давайте не будем врать себе и говорить, что мы прекрасно живем. Сейчас только воры прекрасно живут в нашей стране. А если просто трудишься, будешь даже ниже уровня европейского среднего класса. Бедность работающего населения – это нонсенс. Давайте поддерживать наших детей, потому что они и за наши интересы вышли. Дети стали такими во многом благодаря нашим усилиям. Правильно Лия Ахеджакова назвала их "непоротым поколением". Мы многого боялись, но старались воспитывать детей осознанно, в соответствии с принципами гуманистической педагогики. Многие родители моего поколения уже поняли, что своего ребенка надо защищать в конфликтах с руководством школы или другими взрослыми. Не присоединяться к агрессии системы, а поддерживать своего ребенка. Давайте и в этой ситуации верить нашим детям и оставаться на их стороне.