Минувшие выходные наша «спаянная» за три с половиною года команда посвятила изучению еще одного пещерного города-крепости. На сей раз выбор пал на наименьший из них, что вместе с восьмью другими также числится за Бахчисарайским историко-культурным и археологическим музеем-заповедником, – Тепе-Кермен (с крымскотатарского – вершина-крепость).
Кстати, теперь Тепе-Кермен, по сути, находится под двойной опекой. За самими пещерными объектами по всей окружности плато одноименной горы-останца в пределах 1,4 гектара бдит музей-заповедник. Об этом на местности свидетельствует прежняя охранная табличка с выцарапанной до основания, по всей видимости наиболее рьяными «крымнашевцами», украинской госсимволикой.
А вся гора высотой 544 метра над уровнем моря – в зоне ответсвенности уже местного министерства экологии и природных ресурсов.
Как всегда, исходную точку группа заранее выбрала на дальних пешеходных подступах к Тепе-Кермен. Ею стала площадка возле этнокомплекса «Гузель» у пригородного села Староселье (прежнее Салачик).
Здесь пути-дорожки расходятся по двум главным экскурсионным маршрутам знаменитой долины Марьям-Дере.
О ее знаменитости не преминут напомнить здешние гиды: дескать, на относительно небольшой территории, более 50 гектаров, сосредоточены культовые объекты сразу трех мировых религий – ислама, христианства и караизма. И что похожее можно увидеть разве что только в далеком Иерусалиме.
Две последние религии, как известно, представлены Свято-Успенский мужским монастырем и кенасами в городе-крепости Чуфут-Кале вместе с родовым караимским кладбищем, территорию которых мы вынуждены были в тот день пересечь на пути к конечной цели. Господствующее положение в Марьям-Дере в прямом и переносном значении, конечно же, занял монастырь все той же Московской епархии Украинской православной церкви.
Только за последние годы в обители восстановлены четыре из пяти монастырских храмов, а еще келейные корпуса, дом настоятеля, частично завершено строительство еще двух церквей. Не случайно теперь плотно застроенное в долине место называют не иначе, как «крымский Афон».
Помнится, одержимому настоятелю монастыря о. Силуану все эти годы, начиная с 1993, так или иначе содействие оказывали государственные структуры, спонсоры, предприниматели, различные общественные организации. А в новых российских условиях этот процесс, разумеется, только ускорился.
Хотя, если вернутся к 90-х годам, о.Силуану довелось с некоторыми чиновниками, к примеру, того же музея-заповедника, городскими властями и «повоевать». Причина банальная –деньги. Заповедник установил входную плату за проход прежде всего к уникальному городу-крепости Чуфут-Кале.
А поскольку доступная к нему дорога пролегала через сам монастырь, то в ранг экскурсантов невольно попадали и верующие прихожане. Дело доходило даже до разгрома музейной кассы. Страсти более-менее улеглись, когда было принято соломоново решение – кассу со всеми прочими формальностями установили непосредственно у ворот Чуфут-Кале.
Не без затяжной череды конфликтных ситуаций с явными признаками межконфессионального противостояния определились и с рабочими местами для местных торговцев сувенирной продукцией. Теперь они свободно размещаются свои столы за монастырем на отрезке дороги к Чуфут-Кале.
Правда, желающих у них что-то приобрести в тот ноябрьский день мы не заметили. Хотя Усман, вот уже седьмой год торгующей на этом маршруте эксклюзивной посудой из местного фарфора заверил меня, что покупатели все же есть.
«Ведь туристы в Чуфут-Кале идут, кто-то из них что-то да и возьмет, – пояснил мужчина. – Летом, конечно, покупателей было гораздо больше. Сезон был нормальный».
Возможно, заинтересовали сувениры Усмана и его коллег молодых туристов, студентов и старшеклассников из Подмосковья. Они разбили свой палаточный лагерь прямо у входа в Иосафатову долину.
Разбили, откровенно говоря, не совсем удачно, фактически по соседству со старым караимским кладбищем Балта-Тиймез (с крымскотатарского – топор не коснется).
Время, оползни, деревья, цепляющиеся корневищами за горные склоны, превратили Балта-Тиймез в жуткую картину.
Самое большое караимское кладбище в мире, где на площади около 25 гектаров сохранилось около 7000 надгробий с XIV по XX век. Язык эпитафий – лешон кодеш, который причисляют к древнееврейскому языку.
На мрачном Балта-Тиймез наша группа не задержалась. Оставив позади еще несколько километров горных и лесных троп, поднялась на плато, откуда в зоне прямой видимости был уже виден подернутый сизо-голубой дымкой Тепе-Кермен.
С другой, обратной обрывистой стороны, в солнечных лучах древний город-крепость с темными глазницами пещер смотрелся совсем по-другому.
На гору мы поднялись с северного склона по так называемой левой тропе, которая, в отличие от правой, довольно-таки крутая и заросла колючим кустарником. Пришлось даже карабкаться по скале, чтобы пробраться к первому ярусу пещер.
К верхним путь был проще и легче.
Побывали мы также в той части плато, где пещеры имеют конфигурацию двухэтажных.
Внутренние переходы между ними довольно низкие.
Не могли мы не заглянуть в наиболее посещаемый объект всего Тепе-Кермена – скальную церковь.
Ее уникальность – в поперечном расположении и вынесенном внутри помещения алтаре и крещальни (баптистерии). В крымской скальной архитектуре подобные храмы больше нигде не встречаются. В помещении есть также несколько вырубленных в скале так назывемых костниц.
Всего же в Тепе-Кермене специалисты насчитали около 250 пещер, большинство из которых хозяйственные. По мнению историков, в них хранилось зерно, другие пожитки, содержался скот. А обживался город-крепость с VI по XIII века. Источников воды на плато не обнаружено, что дает основания специалистам сделать вывод, что Тепе-Кермен был не населенным пунктом, а всего лишь защищенной крепостью. И население долины реки Кача могло продолжительное время укрываться в его пещерах от неприятельських набегов.
С плато открывается чудесный вид на Качинскую долину, на значительном протяжении занятую садами и виноградниками. А также на соседнее плато, под которым расположилось село Машино.
На фоне заснеженного Бабугана отчетливо просматриваются с Тепе-Кермен телескопы Крымской астрофизической обсерватории.
Вместе с развернувшейся там, в глубине бахчисарайских лесов, высотной застройкой. Той самой, которую вроде бы «в зародыше» несколько лет тому назад остановили широкая огласка в медиа и бескомпромиссность самих астрономов. Теперь иные времена. И потому корыстолюбивого инициатора возведения «Лесного массива» вблизи поселка Научный, рекламные щиты с которым уже видели в некоторых крымских городах, похоже, ничто и никто не остановит. Впрочем, это тема уже для отдельного разговора.
Анатолий Крымский, блогер
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: