Из России: где «застрянет» инфляция?

Министерство финансов России готовит проект госбюджета на 2017–2019 годы и, по словам руководителя ведомства Антона Силуанова, закладывает в него показатель инфляции в 4% на каждый из трех ближайших лет. Это ровно тот уровень годового роста цен в России, который Центральный банк (ЦБ) считает для себя целевым, надеясь, что он будет достигнут уже в 2017 году. Однако в своих прогнозах Банк России указывает на риски того, что инфляция, даже замедлившись в ближайшие месяцы еще больше, чем на сегодня, затем может “застрять” на уровнях, заметно превышающих 4% в год. Поводы для таких опасений мы и обсуждаем с профильным экспертом в Москве.

В августе годовой рост цен в России замедлился до 6,9%, а в сентябре, как сообщил накануне Росстат, – уже до 6,4%. В последний раз такие уровни отмечались в начале 2014 года, когда нынешний экономический кризис в стране только формировался.

Мы говорим с ведущим экспертом исследовательского института “Центр развития” Высшей школы экономики в Москве Николаем Кондрашовым, специализирующимся, в частности, на проблематике потребительской инфляции.

–​ Если предположить, что цены на нефть до конца года сильно не упадут (а значит – и курс рубля), до какого уровня, по вашим прогнозам, может замедлиться годовая инфляция к концу декабря? И что, кроме падения цен на нефть, случись такое вновь, могло бы этому всерьез помешать?

– По нашим оценкам, годовая инфляция к концу года снизится примерно до 5,5%, может быть, даже чуть ниже. И это снижение во многом обусловлено эффектом “высокой базы” прошлого года. В принципе, кроме динамики цен на нефть, ничто особо не может эту инфляцию ускорить. То есть, скорее всего, нет факторов, которые привели бы к тому, что инфляция в декабре оказалась бы выше 6%. Скорее всего, она будет все-таки ниже 6%.

​–​ Министерство финансов закладывает в проект нового 3-летнего бюджета 4%-ную инфляцию. Но, скажем, Центральный банк, со своей стороны, напоминает о рисках “характерной для России высокой инерции инфляционных ожиданий, что может стать причиной их слишком слабого снижения”. То есть возможна и ситуация “сосуществования” годовой инфляции, скажем, в 4-5% и при этом инфляционных ожиданий населения, как минимум, в 2-3 раза больших…

– Скорее всего, так и будет… Население традиционно склонно сильно завышать как текущий уровень инфляции, так и свои ожидания по росту цен на ближайший год. Поэтому, даже если инфляция в стране замедлится до 4%, что вполне вероятно, инфляционные ожидания по-прежнему будут оставаться существенно выше этого уровня. Люди обращают больше внимания на те товары, которые дорожают сильнее всего. Они удивляются, охают-ахают, и, соответственно, им кажется, что цены на все товары растут существенно быстрее, чем отражает статистика. Тогда как на те цены, которые или не растут, или даже снижаются – скажем, на услуги связи, на них никто особо внимания и не обращает: население их за “часть” инфляции и не принимает.

​–​ Интересно, что среди инфляционных рисков Банк России отмечает и риск “быстрой смены модели поведения населения со сберегательной на потребительскую, что может усилить инфляционное давление”. По вашим оценкам, сколь велика вероятность того, что россияне (на фоне продолжающегося падения реальных доходов) уже вскоре могут, условно говоря, прекратить “сберегать” и вновь начать “тратить”? Ведь, по идее, после двух лет непрерывного падения доходов населения понадобится, как минимум, столько же лет их неуклонного роста, причем заметного, чтобы можно было говорить о смене модели потребительского поведения…

– Когда ЦБ говорит о модели поведения населения, речь идет, главным образом, о склонности к сбережению или к потреблению. То есть важен не столько текущий уровень, сколько то, насколько население готово больше тратить или нет? Как оно относится к текущему росту цен? Насколько оно экономит?.. Здесь важнее именно поведенческие аспекты. Соответственно, если будет расти склонность населения к потреблению, то даже при стабильном уровне зарплат в реальном выражении (что весьма вероятно в ближайшие 2-3 года или же – очень небольшой, минимальный их рост) потребление будет расти. Просто потому, что сама склонность к потреблению будет увеличиваться. С другой стороны, на наш взгляд, склонность населения России именно к сбережению сегодня в целом – в норме. То есть мы бы не сказали, что сейчас население, мол, слишком много сберегает и мало тратит. Так было во время острой фазы кризиса, но сейчас уже норма сбережений населения находится вблизи нормальных значений. Однако ускорение динамики потребления действительно возможно, и инфляционное давление может усилиться из-за этого.

– ​Кстати, как в целом вам представляется на сегодня общая динамика потребительского спроса в России (а это, напомним, более 50% общего объема российской экономии) на ближайшие 2-3 года? Видятся ли некие варианты, кроме очень постепенного его восстановления?

– На ближайшие 2-3 года мы ожидаем, например, лишь очень плавного восстановления розничного товарооборота – темпами в 1,5%, максимум – 2% в год. Связано это прежде всего с тем, что не будут заметно расти реальные зарплаты. Но есть и другие факторы. Например, скорее всего, можно ожидать сокращений персонала в бюджетном секторе – в бюджете, ну, совсем уже не хватает денег на повышение зарплат бюджетников, а повышать им зарплаты необходимо. То есть вероятно, безработица станет расти “за счет” бюджетного сектора. Поэтому у потребительского спроса в России, в общем-то, мало шансов на иную динамику, кроме плавного восстановления – скажем, темпами до 2% в год в реальном выражении. А если нефть вновь подешевеет, то динамика будет еще хуже, поскольку неизбежен новый всплеск инфляции. Пусть и меньший, чем в 2014-2015 годах, но тем не менее… В целом же очень ограничены сами возможности стимулирования потребительского спроса, в частности – возможности госбюджета. И это будет очень сильно ограничивать динамику этого спроса в течение ближайших 3-4 лет.

​– ​Фактор девальвации рубля стал решающим для инфляции в России и в 2014-м, и в 2015 годах. Цены на нефть за это время упали чуть ли не в три раза. Теперь же и для нового их падения “места” не так уже много остается, и целый ряд внутренних факторов проявился в самой России. Здесь и сокращение платежей компаний по внешнему долгу, и общий спад импорта в стране, и падение спроса на валюту со стороны населения на фоне падения реальных доходов… Получается, даже в случае нового падения цен на нефть фактор очередной же девальвации рубля может уже и не оказаться столь же решающим для роста внутренних цен, как раньше? Хотя и по-прежнему остается очень важным…

– И да, и нет. Дело в том, что сама доля импорта в ВВП России, выраженная в рублях, не сильно изменилась. Поэтому при ослаблении рубля рост импортных цен в рублях будет отражаться на инфляции. С другой стороны, резко сократился отток капитала из страны, а у населения, банков или компаний уже нет прежней склонности к панике при любых заметных колебаниях как цен на нефть, так и курса рубля. Соответственно, даже сильное падение цен на нефть, если такое допустить, не приведет к такому же всплеску оттока капитала, как было в 2014 году. Однако из-за того, что доля импорта в ВВП велика, колебания цен на нефть по-прежнему будут отражаться на инфляции в России. Кстати, и в последние месяцы видно, как динамика курса рубля определяет текущий рост внутренних цен.

–​ Вновь вспомним о том, что Министерство финансов предполагает 4%-ную инфляцию на каждый из ближайших трех лет. Но в какой степени подобные планы связаны как с ежегодным повышением тарифов ЖКХ, так и с предполагаемыми индексациями пенсий или других социальных платежей? Ведь и то, и другое – проинфляционные факторы по определению…

– Действительно, инфляция зависит и от тарифов ЖКХ, и от индексации социальных платежей. Однако сейчас такой риск невелик. Во-первых, эти индексации прогнозируются в умеренных масштабах, а во-вторых, сам их вклад в общий рост цен в стране не столь уж значителен. Гораздо больше рисков связано сегодня с тем, что сохраняется и даже увеличивается дефицит госбюджета. Скажем, Минфин только что существенно увеличил объем расходов на 2016 год, и это действительно большой риск на среднесрочную перспективу.

–​ Вы имеете в виду риск, связанный с тем, что дефицит бюджета предстоит покрывать в основном за счет “печатного станка” Центрального банка?

– Да, именно так. Дефицит бюджета в нынешних условиях, по большому счету, означает печатание денег. Да, какая-то его часть финансируется за счет наращивания внутреннего госдолга или даже приватизации, но основная-то часть покрывается именно за счет расходования суверенных фондов – Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. И технически это эмиссия, просто ограниченная в объемах размером самих этих фондов.

–​ Если исходить из прогнозов, что нынешнее замедление инфляции в России продолжится и в ближайшие месяцы, то в какой из трех основных групп – продовольствие, непродовольственные товары, а также услуги – она будет снижаться медленнее всего?

– Уже сейчас динамика цен по этим группам крайне неоднородна. Если в продовольствии они снизились в последние несколько месяцев примерно вдвое – до 3-4% годовых, то в непродовольственных товарах инфляция держится на уровнях выше 5,5% годовых уже 3-4 месяца. И этот уровень практически не меняется. В услугах же, если не иметь в виду ЖКХ и некоторые государственные услуги, рост цен намного ниже и составляет примерно 1-2-3% годовых. Что, кстати, отчасти связано с удешевлением услуг зарубежного туризма. А вот самая устойчивая инфляция – в непродовольственных товарах.

–​ С чем это связано?

– Отчасти это связано с тем, что из-за слабого общего внутреннего спроса медленно распродаются товарные запасы. С другой стороны, именно цены на непродовольственные товары лучше всего отражают реальные инфляционные процессы в стране. А именно то, что инфляция снижается медленнее, чем хотелось бы.

​–​ Как отмечает Банк России, риски заключаются и в том, что темпы инфляции могут “застрять” на уровне 5-6%, так и не достигнув целевого показателя в 4%. По вашим представлениям, какие причины с наибольшей вероятностью могут стать основными, если допустить подобное развитие событий? Ведь вряд ли к ним можно отнести цены на нефть – при их новом падении рост внутренних цен в России стал бы еще большим… Значит, речь идет о факторах внутренних?

– Риск “застревания” инфляции на уровне 5-6% в России связан с большим размером дефицита госбюджета. В 2016 году он, скорее всего, превысит 3,5% ВВП – это очень много. Повторю, основная его часть покрывается за счет эмиссии, пусть и ограниченной по масштабам. И по мере накопления год за годом объемов такой эмиссии, будет складываться ситуация, когда в экономике в целом тратится больше денег, чем в ней зарабатывается. То есть начнут быстрее расти номинальные зарплаты, следом – и цены, поскольку они связаны и с динамикой зарплат, и состоянием рынка недвижимости, на котором цены тоже начнут расти по мере того, как эта бюджетная эмиссия будет сохраняться.