Украинский активист из Симферополя Леонид Кузьмин – один из немногих, о чьей деятельности знают на материковой части Украины. Из-за своей публичной активности он потерял работу в школе, где преподавал историю. Кузьмин утверждает, что у него немало единомышленников в Крыму, но им не хватает моральной поддержки из Киева и координации действий. О своем видении будущего украинского движения в условиях аннексии он рассказал Крым.Реалии.
– После того, как Вам пришлось оставить преподавание в школе , чем Вы занимаетесь?
– Если в общих чертах, то я сейчас работаю в частной торговой компании, я занимаюсь офисной работой. На жизнь можно заработать.
– Чувствуете ли Вы внимание со стороны спецслужб?
– В последние три месяца они меня не беспокоят. Вот когда последний раз собирались, это прошло без звонков, вызовов, без каких либо предупреждений с их стороны, в отличие от того, когда мы пытались что-то делать в октябре, в августе и раньше. Из общения с российскими правозащитниками я знаю, что в России провести публичные акции на улице, согласовать с властями очень сложно, в таких случаях давление со стороны ФСБ, центра «Э» (центр противодействия экстремизму МВД России – КР). Если хотят проводить мероприятия в помещении, то к этому относятся более лояльно. Похоже, что эту практику переносят и в Крым.
– После известных фактов давления на Вас со стороны российских спецслужб Вы занимаетесь общественной деятельностью?
Недавно организовали просмотр исторического фильма на тему Дня Собрности Украины и памятной даты – годовщины боя под Крутами
– Мы продолжаем заниматься общественной деятельностью. Недавно организовали просмотр исторического фильма на тему Дня Собрности Украины и памятной даты – годовщины боя под Крутами. Так что наша работа продолжается в том же ключе, что и раньше.
– Это домашний просмотр, на частной квартире?
– Нет, это общественное помещение офисного типа, мы там планируем проводить курсы истории, там, правда, ремонт идет. Пришло немного людей, человек пятнадцать, мы не давали никаких объявлений.
– Украинская община Симферополя, ее активная часть – это значительная группа людей?
– Большинство украинцев, которые как-то выражают свое мнение – это неактивные люди, готовые поговорить в узком кругу, дома, с друзьями, но они не готовы публично выражать свое мнение. Или даже просто собраться фильм посмотреть вместе. Они опасаются давления со стороны властей. Есть группы украинцев, которые действуют обособленно, знаю, что есть украинские общества в Севастополе, в Ялте.
– В Крыму существуют украинские организации, зарегистрированные в соответствии с российским законодательством?
– В Севастополе организация украинцев находится в процессе регистрации, все остальные, насколько я знаю, не пытаются регистрироваться, потому что российское законодательство не требует от нас этого, мы действуем без регистрации. Из зарегистрированных могу назвать «Украинскую культурную автономию» в Симферополе. Мы с ними не контактируем, когда Крым посещал Путин, руководитель этой организации благодарил Путина за «присоединение» Крыма. У нас разные взгляды.
– Есть крымчане, которые говорят, что украинское государство уделяет больше внимания крымским татарам, а украинцев Крыма игнорирует. Так ли это на самом деле?
Это не совсем логично – опираться на меньшинство и не замечать остальные народы Крыма. Национальная политика должна быть намного шире
– Так происходит потому, что крымские татары являются коренным народом Крыма и имеют право на самоопределение. В отличие от украинцев, русских и белорусов, которых сюда завозили, чтобы разбавить крымскотатарское население. Насколько эта политика будет удачной… время покажет. Это не совсем логично – опираться на меньшинство и не замечать остальные народы Крыма. Национальная политика должна быть намного шире, это мое мнение.
– А в чем поддержка украинского государства может выражаться?
– Речь не о материальной поддержке, хотя бы говорили в СМИ о том, что украинцы в Крыму есть, информационная поддержка нужна. Больше людей бы знало о нас. Мы делаем ставку на украинскую библиотеку и на курсы истории. Пока эта работа нерегулярная. А есть люди, для которых очень важна возможность услышать украинское слово.
– А может быть, официальный Киев обращает внимание на тех, кто активнее действует в этой ситуации?
– И поэтому тоже. Крымские татары создали Меджлис и в течение 23 лет достаточно успешно отстаивали интересы в независимой Украине. И теперь он пытается это делать, правда, уже не так успешно, но они мониторят ситуацию с нарушением прав человека в Крыму. То есть – это политическая сила, которая может влиять на крымских татар. И правительство Украины, видя это, делает на них ставку.
– У Вас есть основании рассчитывать, что украинцы в Крыму в ближайшее время сплотятся и будут действовать более активно, отстаивая свои права в Крыму?
– У меня есть впечатление, в ближайшее время этого не будет, потому что у нас нет государственной поддержки, не материальной, а информационной, нет даже призывов к объединению и защите своих интересов. Также политически активные украинцы, те, кто, кто активно защищал здесь украинскую идею, кого знали здесь, эти люди покинули Крым. Поэтому украинские движения тут появляются практически «с нуля». Те, кто когда-то занимался общественной жизнью, формируют группы людей, которые называют себя украинцами. Это очень сложный и длительный процесс.
– Есть разные точки зрения на результативность блокады Крыма. А как Вы оцениваете ее последствия для Крыма?
– Блокада и торговая, и энергетическая, очень сильно запоздала. Если бы она случилась в самом начале аннексии Крыма, началась в марте, в апреле, то тогда бы она сильно повлияла на мнение крымчан. Тогда бы она заставила задуматься крымчан… а так блокада ничего не изменила в Крыму. Повышение цен на продукты на 10-15% в среднем, это не критическое подорожание. А вот то, то украинские товары полностью ушли из крымского рынка, то это правда. И если правительство добивалось этого, то они справились с задачей. Энергетическая блокада в самом деле повлияла, даже по признанию крымского руководства (российские власти Крыма – КР), себестоимость электроэнергии дизель-генераторов составляет от 20 до 30 рублей (за 1 кВт-час – КР). Нужно время, чтобы оценить результаты блокады… Дополнительных негативных эмоций крымчан в связи с блокадой я не заметил. Пропаганда настолько засорила сознание людей здесь, что люди больше верят телевизору, чем реальности.
– Расскажите о результатах Вашей встречи с представителями мониторинговой миссии Совета Европы, которая побывала в Крыму на прошлой неделе.
Если бы в Крыму было постоянное представительство миссии Совета Европы, она была бы более эффективной, чем украинские, российские, крымские правозащитники
– На встрече я пытался поднять вопросы вытеснения украинского языка из сферы образования, то, что нет ни одного печатного издания на украинском языке в Крыму, говорил о закрытии детской театральной студии «Світанок». Я надеюсь, что эта информация будет отображена в отчете миссии. Они не были удивлены тем, что услышали от меня, думаю потому, что от крымских татар они слышали о подобных проблемах. Думаю, что если бы было постоянное представительство миссии в Крыму, если бы наблюдатели имели доступ сюда, это позволило бы более качественно защищать крымчан от силовиков, от нынешних властей Крыма. Думаю, что в таком случае миссия Совета Европы была бы более эффективной, чем украинские, российские, крымские правозащитники.
– Один из ветеранов российского правозащитного движения Лев Пономарев говорил, что в Крыму не с кем работать, нет крымчан, готовых рисковать в нынешних условиях. А Вы наблюдаете какую-то активность российских и местных правозащитников?
– Я знаком с некоторыми правозащитниками российскими, в частности с Александрой Крыленковой, Андреем Юровым. Из украинских могу назвать Андрея Крисько, который постоянно находится в Крыму и мониторит здесь ситуацию. Я знаю, что они делают очень качественные отчеты по мониторингу и в конкретных ситуациях стараются помочь людям.
– А деятельность правозащитников является сдерживающим фактором для российских властей?
– Деятельность адвокатов, правозащитников таким фактором не является. Даже пребывание миссии Совета Европы в Крыму никак не повлияла на деятельность ФСБ и не удержала от допросов, проверок и обысков. Они как вели себя по-хамски, так и продолжают вести. Они не замечают таких «мелочей», как визит международных наблюдателей.
