В 2015 году из колоний на свободу вышли шесть фигурантов "Болотного дела": Андрей Барабанов, Максим Лузянин, Степан Зимин, Денис Луцкевич, Алексей Полихович и Илья Гущин. Часть осужденных освободили условно-досрочно, часть покинула колонию, отсидев полный срок, назначенный судом – от 2,5 до 3 лет и 7 месяцев.
При этом за год "Болотное дело" пополнилось тремя новыми фигурантами: активистку ПАРНАСа Наталью Пелевину заподозрили в финансировании событий 6 мая 2012 года, московского инженера Ивана Непомнящих под конец года приговорили к 2,5 годам колонии общего режима за участие в массовых беспорядках и применении насилия по отношению к полиции, а левого анархиста Дмитрия Бученкова в начале декабря отправили в СИЗО, предъявив аналогичные обвинения.
Не знаю до сих пор, как мы все это выдержали
В 2015 году был освобожден Денис Луцкевич – 23-летний студент, которого приговорили к 3,5 годам колонии за участие в массовых беспорядках и применение насилия по отношению к полиции. Он был задержан во время первой волны арестов, практически сразу же после событий на Болотной площади. По версии следствия, Луцкевич сорвал защитный шлем с одного из полицейских и кидал камни в сотрудников правоохранительных органов. Молодой человек вину отрицал, а его адвокаты демонстрировали в суде видео, где было видно, что Денис Луцкевич не отнимал шлем у полицейского. Во время событий 6 мая Луцкевич сам был серьезно избит – кадры с его исполосованной спиной обошли в те дни интернет.
Несмотря на эти факты, в феврале 2014 года суд признал Дениса Луцкевича виновным, в августе того же года он был этапирован в колонию в Тульской области, где отсидел полный срок, назначенный судом – в условно-досрочном освобождении ему несколько раз отказывали. На свободу Денис Луцкевич вышел 8 декабря 2015 года, проведя в заключении 3,5 года.
В интервью Радио Свобода Денис Луцкевич рассказал подробнее о том, как он провел первые недели на свободе, что за 3,5 года тюрьмы оказалось сложнее всего и как его изменило "Болотное дело":
– Многие родственники и друзья ждали меня и встретили отлично. Мы провели уже много времени вместе, пообщались. И встретился со многими людьми, с которыми не был знаком, но которых знал заочно, потому что они писали мне письма, поддерживали. Что-то новое есть, но пока не могу понять, что конкретно. Меня не было здесь 3,5 года, не очень большой период, чтобы чувствовать разницу, но что-то новое есть. В политическом плане – да, конечно, отношение власти к народу стало жестче. Наше руководство стало сильнее и жестче расправляться с недовольными, с людьми, которые выходят на какие-то акции, пикеты.
– Вы сказали, что для вас появились какие-то новые вещи. Насколько сильно изменилась окружающая вас обстановка, город, люди? Как вас встретили, что говорили?
После освобождения Денис Луцкевич с другими фигурантами дела: (слева направо) Алексей Полихович, Денис Луцкевич, Владимир Акименков, Илья Гущин
– Ваша история довольно сильно выделялась среди остальных "болотников". Писали, что это был ваш первый митинг и вы вообще интересовались другими вещами, хотели идти учиться в Академию ФСО. Как получилось так, что вы попали на Болотную площадь? Вас какие-то лозунги завлекли или вы в тот момент разделяли убеждения протестной Москвы?
Меня побудило выйти на Болотную площадь желание понять политическую ситуацию, понять, почему эти люди выходят на площадь в таком количестве
– У меня в ФСО не получилось поступить, и я поступил в другой институт – на факультет культурологии. Там большая часть преподавателей и студентов жила активной политической жизнью. И я тоже стал невольным участником этой жизни, меня тоже стала интересовать эта тема. Я понимал, что мне это нужно, нужно знать лучше и понимать политическую жизнь в нашей стране, в Москве. Именно это меня и побудило выйти на Болотную площадь: желание просто понять политическую ситуацию, понять, почему эти люди выходят на площадь в таком количестве, что им не нравится, чего они хотели бы добиться таким образом. Меня не было в стране, я рос и воспитывался в другом государстве – на Украине. Так что для меня это все было в новинку. У меня возникали внутренние вопросы, на которые я хотел найти ответы, выйдя на площадь, пообщавшись с людьми, увидев их лозунги, услышав со сцены, что они говорят.
– Удалось найти какие-то ответы?
– Ну да. Я получил конкретные ответы на свои вопросы. Я понял, что наша власть не готова к открытому диалогу с народом, гражданами, обществом, что они расправляются с ними самым жестким образом. В этом плане я получил достаточно неожиданный ответ на свой вопрос.
– Насколько для вас стало неожиданным то, как в отношении вас стали развиваться события: арест, суд? В какой момент пришло осознание, что это действительно происходит с вами?
– Наверно, уже на момент начала суда, то есть спустя год после ареста. Я понимал, конечно, что это я, что я фигурант "Болотного дела", но я не понимал его значимости и масштаба. Мне писали изначально люди из разных стран, я получал письма даже из Америки. Я понимал, что наше дело получило большой резонанс и стало очень громким, но все равно я почувствовал это на себе, когда мы начали судиться. Тогда я понял, что суд – зависимый институт и чего-то там доказать и донести до человека в мантии абсолютно нереально, потому что это не человек, а просто робот какой-то. Я понял, что таким образом с нами реально жестко расправляются, потому что я четко знал, что я ни в чем не виноват. Когда начался судебный процесс, начало приходить ко мне понимание, что "блин, ты реально попал, чувак".
– То есть вы уже не надеялись на то, что суд разберется, оправдает?
На этой стадии я уже полностью разочаровался в нашем правосудии и понял, что я буду сидеть. Я готовился морально к большему сроку
– Первое время я надеялся – пока шло ознакомление с делом. Мы работали с моим адвокатом, нашли доказательства моей невиновности. Я думал, что это сработает, что судьи и прокуроры увидят эти факты и поймут, что я был невиновен в том, в чем меня обвиняли. Но когда уже пришло время моих доказательств, я это все сказал, представил, но все оставили без внимания. В таком же ключе все продолжалось до вынесения приговора. На этой стадии я уже полностью разочаровался в нашем правосудии и понял, что я буду сидеть. Я готовился морально к большему сроку.
– Вы отсидели полный срок, 3,5 года. Из них два года в СИЗО, полтора года в колонии. Что было за это время самым тяжелым?
– Тяжелым был судебный процесс. Физически в первую очередь было тяжело. Мы рано выезжали из СИЗО, часов в 6, ездили долго по Москве в железных автозаках, не очень удобных, приезжали в суды, судились целый день. Возвращались обратно этими же автозаками. Вечером, часов в 11-12, а иногда и в час ночи мы возвращались обратно в камеры. Было очень тяжело, потому что на следующий день все повторялось. Суды с точки зрения физической выносливости были невыносимы, это было тяжело. Не знаю до сих пор, как мы все это выдержали. Мы судились 3-4 дня в неделю, это было очень сложно. В колонии было попроще.
– А чем вы там занимались?
– Первое время я там работал. Работал ровно до того времени, как у меня состоялся суд по УДО. Мне отказали в нем, поэтому больше я не работал, не видел в этом смысла. Я устроился на работу только для того, чтобы администрация могла бы дать положительную характеристику. А после я занимался собой, самообразованием. Читал книжки, по утрам – прессу. Спортом занимался. Там была такая возможность.
– Вы упомянули УДО. С вашей точки зрения, почему ситуация с УДО получилась такой избирательной? Например, вас и Андрея Барабанова не отпустили, а Алексею Полиховичу и Степану Зимину дали УДО. Какая-то логика в этом есть?
Я понял, как действует наша система, как действует узурпированное государство, я для себя сделал выводы
– Да, есть. Удивительно было бы, если бы Алексея Полиховича не отпустили по УДО, потому что за него просила президента лично Элла Панфилова, уполномоченная по правам человека в России. Думаю, это сыграло свою роль. По поводу Зимина – не знаю, тут у меня нет объяснений. Мне кажется, ему повезло, потому что первый суд отказал в УДО, второй – тоже отказал, а его адвокат написал жалобу в областной суд на решение районного, и он, совершенно неожиданно для всех, почему-то принял решение в пользу Степана Зимина. Это, конечно, было круто и здорово, мы все очень радовались за него, это было неожиданно. Может быть, это решение было принято на стороне, я сомневаюсь, что решение принял лично судья.
– Когда вас освобождали, вас приехали встречать другие "болотники", которые тоже уже вышли на свободу. Встречать Андрея Барабанова, я видела, вы уже сами ездили. Вы же все не были знакомы до "Болотного дела". Насколько вас сблизили все события?
– Нас очень хорошо это сблизило. Мы с ребятами поддерживаем отношения. Вышли уже почти все с первой волны "болотников", кроме Сергея Кривова. Мы общались очень хорошо и во время судов, и после, в колонии старались поддерживать отношения. Сейчас уже по выходу мы созваниваемся, каждый день на связи. Эти люди стали для меня друзьями, и я думаю, в дальнейшем мы будем общаться, вместе двигаться по линии жизни. Они стали для меня очень близкими людьми.
Освобожденные фигуранты "Болотного дела" приехали встречать Андрея Барабанова (слева направо): Владимир Акименков, Андрей Барабанов, Алексей Полихович, Александра Наумова (Духанина), Денис Луцкевич
– Было в какой-то момент ощущение, что "Болотное дело" закончилось, но последние события – срок для Ивана Непомнящих и арест Дмитрия Бученкова – снова возвращают нас в ситуацию, когда дело продолжается. Как вы думаете, сколько оно еще будет развиваться?
Говорят, что следственную группу расширили, поэтому стоит, наверно, ожидать новых задержаний
– Не знаю. Власти пытаются сохранить цепочку "Болотных дел". По нам вопрос решили – пошла вторая волна, потом – организаторы, потом – Ишевский, когда его осудили, появился Иван Непомнящих, когда и его осудили – арестовали Дмитрия Бученкова. Конечно, хотелось бы надеяться, что это последний человек в нашем деле. Но это уже пятое или шестое дело, и мне кажется, что оно будет не последним. Не знаю, будет ли оно длиться до конца правления нашего президента, но, возможно, еще несколько лет оно будет продолжаться. Возможно, год-два. Говорят, что следственную группу расширили, поэтому стоит, наверно, ожидать новых задержаний. Это в принципе сделано для того, чтобы общество запугать, чтобы люди сидели дома и молчали в платочек.
– Как вы чувствуете, за эти 3,5 года вы сильно изменились? Какие у вас сейчас планы?
– Я изменился сильно, наверно. Изменилось мое мировоззрение, я стал по-другому относиться к людям, к окружающей жизни. Вырос немного в рамках зоны. Это горький опыт, но все-таки опыт, и я думаю, я вынес из этого положительный урок. Я понял, как действует наша система, как действует узурпированное государство, я для себя сделал выводы и выстроил на ближайшее будущее план жизни. На первом месте у меня стоит образование, потому что я не успел доучиться, так что я буду учиться и готовиться сейчас к поступлению. Хочу поступить на экономический факультет, бизнес, финансы.
– Но будущее свое вы пока планируете в России? Нет планов уехать?
– Не знаю. Пока что в России. Но я был бы не против поездить по миру, посмотреть на других людей, посмотреть, как живут в других цивилизованных странах, поэтому я был бы не против поучиться в другом государстве, – заключил Денис Луцкевич.
"Болотное дело" было возбуждено в мае 2012 года, после того как согласованная с властями оппозиционная акция "Марш миллионов" завершилась столкновениями демонстрантов с полицией. Власти посчитали эти события массовыми беспорядками. К ответственности на сегодняшний день привлечены 34 человека. 19 из них уже осуждены, 13 амнистированы, еще двое находятся под следствием. В колониях сейчас остаются 6 человек, на свободу вышли 10, двое были осуждены условно. Последний осужденный на данный момент "болотник" Иван Непомнящих находится в следственном изоляторе. Никто из подсудимых по этому делу оправдан не был. Правозащитники считают "Болотное дело" политическим, а его фигурантов называют "политическими заключенными".
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
